для этой игры и вовсе было достаточно накатанной поверхности дороги и скользкой подошвы ботинок или валенок на резиновой основе. Клюшки и шайбы были настоящие. Защитой от умело закрученной и летящей с огромной скоростью шайбы служили валенки, тулупы, варежки и шапки-ушанки. Лицо ничем не защищалось, отчего нередко страдало. Большинство мальчишек зимой имели сине-фиолетовые синяки, ссадины и здоровые шишки, которые были фактом полного отсутствия трусости владельца.
Где-то класса до пятого мы всегда играли вот именно в такой хоккей, без коньков. Стоять и кататься на коньках учились постепенно.
— Ты когда купишь коньки? — наверное, в сотый раз спросил Сергей.
— Куплю. Обязательно куплю. Как только дома появятся свободные деньги, так сразу и куплю.
— Я не хочу без тебя вступать в команду.
— Да ладно. Скажи лучше, что ты до сих пор не научился стоять на коньках.
— Не только стоять, но и ходить научился. Правда, пока только по квартире.
— Наверное, весь пол поисцарапал? — съехидничал я.
— Нет. Я по половикам хожу. Я ж понимаю. Слушай, давай я сбегаю домой за коньками и пойдем учиться кататься. Надо же когда-то начинать. А?
— Давай. Все равно сегодня нечем заняться.
И мы побежали к Сережкиному дому. Пока он бегал за коньками, я стоял и смотрел в звездное небо. Такие зимние вечера были нечасто. Легкий ветерок. Чистое звездное небо. Небольшой, но ощутимый морозец, градусов пятнадцать, не ниже. Уже с неделю не выпадал свежий снег, а тот, что выпал раньше, уже давно слежался и практически везде был накатан ребятней.
— А, вот и я! Куда пойдем кататься?
— Не кататься, а учиться. Хотя бы для начала.
— Железяка. Так куда? Может, на коробку. Там и фонари светят и лед классно залитый.
— И мы, как два придурка, на потеху всем встаем и падаем. Встаем, спотыкаемся и снова падаем. Меня, когда я маленький был, батя учил вначале ходить в коньках по снегу. Потом ходить и слегка скользить по накатанной дорожке.
— Так у тебя и опыт есть?
— Нет. Он меня не доучил.
— Пойдем на дороге перед школой попробуем. Там вечером никого и нет. Все на коробках в хоккей гоняют или катаются. Тьфу!
— Ты чего?
— Все пацаны, как пацаны — в хоккей играют. А эти. Сам знаешь, о ком я. С девчонками. Тьфу! Аж, противно!
— А-а-а! Хватит рассуждениями заниматься. Втягивай себя в ботинки и шнуруйся.
За разговором мы подошли к школе. Сергей сел на ящик и стал переобуваться. Я стоял рядом, молчал и ждал окончания перевоплощения ходока в конькобежца.
— Готово! Отлично сидят. Я специально покупал на размер больше, чтоб под шерстяной носок. Сидят, как влитые.
Сергей встал и начал ходить по сугробу вдоль заборчика. Туда, сюда. Туда, сюда. Постепенно, он начал выходить из сугроба и через некоторое время уже стал ходить по утрамбованному, накатанному снегу дороги. Правда, его шаги были не очень уверенные. Ноги подкашивались. Коньки загибались. Колени согнуты. По сугробу он ходил более уверенно. Я подошел к нему поближе:
— Обопрись руками в мои плечи. Во! Теперь я буду тихо идти назад, а ты за мной катиться. Да выпрямись. Чего согнулся?
— Не рычи! — Сережка начинал веселиться.
— Вот. Смотри, а скользить у тебя получается. Давай, пробуй идти, то есть скользить. Сам отталкивайся и скользи.
Серега стал перебирать ногами. Отталкиваться и скользить. Но руки он не опускал с моих плеч, цепко держась за полушубок. Из-за этого мне приходилось бежать задом наперед. «Бух!»
— А-а-а-а! Вот слон! Сваливай. Раздави-и-и-л.
— Ха-ха-ха-ха! Чё я тебе там раздавил, — расхохотался Сергей, на четвереньках отползая и пытаясь самостоятельно встать на ноги.
— Ничё! — я перевернулся на живот и, кряхтя, встал на ноги. — Чего раскорячился. Вставай, ползунок в коньках. Ха-ха-ха-ха!
— А ты попробуй. Ноги разъезжаются.
— Вот, вот! Смеется тот, кто смеется последним.
— Вот сейчас коньки наденешь, я и посмеюсь.
Всласть насмеявшись, я помог другу встать. Так скользя, бегая, падая и веселясь, мы учились кататься. Сергей остановился:
— Хватит. Хорошего понемножку, — запыхавшись, произнес он. Из-под его шапки на лицо струились ручейки пота. Улыбка не сходила с его лица. — Вов, давай кататься на одном коньке.
— Это как?
— Я на правом, а ты на левом. Или на оборот. Будем друг друга поддерживать. Также легче учиться кататься.
— Давай попробуем.
Серега снял с левой ноги ботинок с коньком и надел валенок, а я снял «дутыш» с левой ноги и надел ботинок с коньком. Мы встали друг к другу боком. Обнялись за плечи. Ноги, обутые в коньки, расположили снаружи, а не обутые — внутри образовавшегося тандема.
— Вперед! Ура! Ура-а-а-а!
Смеясь, мы оттолкнулись и покатились. Вот так весело скользили, теряя равновесие и поддерживая друг друга. Падали и вставали. Снова и снова катились и весело смеялись.
Продолжая тренировки из вечера в вечер, мы научились сносно кататься. Выделывали немудреные пируэты, как бы танцевальных движений. Играли в хоккей, получая свои порции синяков и шишек. Со временем нам, как и старшим ребятам, стало интересно кататься с девочками — то сближаясь, то отдаляясь, то кружась или просто взявшись за руки. Наверное, кто-то из мальчишек, наблюдающих за нами со стороны, так же, как когда-то Сергей, считал это глупостью.
Пират
Новый год всегда большой праздник. Для любого человека, где бы он ни находился и чем бы ни занимался. Праздник, который никогда никого не огорчает, даже если есть к тому повод. И вообще, о чем можно печалиться на рубеже старого и нового годов? К тому же, как встретишь Новый год, так и проживешь в нем. Зачем навлекать на себя пасмурность и хмурость на целых триста шестьдесят пять дней?
— Слушай, Вовка, ты кем будешь на новогоднем карнавале? — Серега испытывающе смотрел в ничего не выражающие глаза друга и ждал ответа.
— Не знаю! Еще не думал.
— Сказал. Ну, ты и даешь. Новый год не за горами, а он еще не знает.
— А ты кем будешь наряжаться?
— Вот. Хочу быть пиратом. И тебе хотел предложить тоже быть пиратом. Как ты на это смотришь? — опять взгляд в глаза и ожидание.
— Смотрю положительно. Да и сам наряд: рваный тельник, косынка, старые заштопанные штаны и старая в дырах обувка. Пистолеты и