Дэв печально покачал головой. То, что он сейчас видел перед собой, живо напоминало ему прошлые времена на Земле. Наверху — потомственная иерархия; далее — спеленутый законами средний класс; совсем внизу — бурлящая, не рассуждающая народная стихия.
Верхние слои на пути к психозному состоянию жаждут крови, крайне субъективны в своих оценках. Средний класс ещё недостаточно созрел, не ведал, что будущее — за ним. И наконец, полностью одураченный народ.
Дэв с облегчением заметил, что в зоне между домом и бесновавшейся толпой патрулировали несколько сот солдат. Какой-то офицер взывал к собравшимся через мегафон:
— Возвращайтесь домой! Никто ещё не отменял законов! Прошу разойтись! Если эти люди действительно шпионы, то их обязательно предадут суду. Прошу вас, разойдитесь!
В конечном счете к полуночи эти регулярные обращения возымели действие. Мелкими группами джейнийцы потянулись к городу, по домам. Но Дэв отправился спать только к двум часам ночи, когда полностью убедился, что стихийный штурм его дому больше не угрожает.
Лежа в постели, он мысленно без труда, пункт за пунктом, опроверг все обвинения, выдвинутые против Милиссы и его самого.
Автор передовицы действительно прав, утверждая, что в прошлом примитивные народы психически и физически серьезно пострадали от шокового столкновения с более развитой культурой. Но ведь вполне по силам разработать систему мер по обеспечению более мягкого и гуманного подхода к решению этой проблемы.
Учителя, несомненно, справились бы с подобной задачей. Иначе просто не могло быть. Нелепо было думать, что Милисса и он оказались бы неподготовленными к адекватному отражению их собственных реальностей.
Сотни лет неведения столь жизненно важных проблем?
Нет, это было абсолютно исключено.
Истина была столь проста и столь очевидна. Почти пять сотен потраченных на эту миссию лет сформировали в его разуме настолько мощный временной пласт, что его не могли пробить никакие слова и обвинения джейнийцев.
И он безмятежно заснул.
4
Все то время, пока распалившаяся, набухшая угрозой толпа осаждала дом Дэва, Рокуэл неотлучно находился в центральном узле связи дворца. Он неоднократно напрямую связывался с офицером, командовавшим на месте силами порядка, интересуясь складывавшейся там ситуацией.
Наконец совершенно измотанный, чувствуя себя несколько виноватым перед Нердой за столь позднее возвращение, он направился домой. Странно, отметил он, подходя к спальне, почему там темно? Его остро кольнуло тревожное предчувствие неладного.
Рокуэл зажег свет и замер, полный смятения. Нерда спокойно лежала в ночной сорочке в постели. С закрытыми глазами. Ровно и спокойно дышала.
Мысли Рокуэла молнией метнулись к их разговору вчерашним утром. Только сейчас он осознал, что бесповоротно утратил в глазах жены свой мужской авторитет. И опять ему назойливо и тревожно вспомнилась собственная неспособность осмыслить идею Символа.
Стоя у изголовья жены, заснувшей без его обязательного в таких случаях предварительного разрешения, Рокуэл мучительно раздумывал о тех скандальных последствиях, которые грозили бы ему в том случае, если до кого-то дойдет известие о её бунте. Уже одно то, что он отсутствовал целый год, существенно подорвало позиции трона. С момента же возвращения прошло слишком мало времени, чтобы он смог поправить это положение и полностью восстановить былую власть. Он уловил недвусмысленную напряженность в среде джейнийской знати и твердо знал, что понадобится определенное время, чтобы эти, склонные к насилию и полные подозрительности, вельможи убедились, что новый закон не представляет для них прямой угрозы.
А если они ещё и обнаружат, что у него недостает энергии даже для того, чтобы строго, по-джейнийски, дер жать собственную жену в узде… Поддавшись мгновенно захлестнувшей его мутной волне впитанных с младенчества догм, он ринулся к безмятежно раскинувшемуся телу Нерды. Заскрипев зубами и сжав пудовые кулаки, он был уже готов одним махом вышвырнуть её с ложа.
Но в этот момент его пронзило какое-то абсолютно неведомое ему раньше чувство, мелькнула совершенно новая для него мысль. Они сдержали его импульсивный порыв.
Да, верно, он собрался поступить так, как того требовал инстинкт джейсама. Но не был ли оправдан этот поступок Нерды? Справедлива ли была традиционная форма обращения с женщинами на Джейне? Правильно ли он, Рокуэл, проанализировал те причины, которые побудили её поступить таким образом? Но стоило ему подумать, а не убедил ли её так поступить какой-то мужчина, как жаркий приступ древней паранойи джейнийского самца омрачил его лицо и смешал мысли.
Кто он, уж не Дэв ли, землянин?
Какая-то часть мозга Рокуэла тут же отбросила это предположение как бессмысленное: если женщин Джейны выдавали замуж насильно, это отнюдь не означало, что они обязательно должны были изменять своим супругам. С другой стороны, зная свойственное Дэву чувство безграничной личной ответственности, он понимал, что тот не мог в корыстных целях воспользоваться годом «вдовства» королевы.
И все же для его лихорадочно возбужденного мозга, в котором в этот момент теснились самые дикие ассоциации, одних этих здравых мыслей было недостаточно. Он нуждался в стопроцентной уверенности.
Рокуэл развернулся и вышел.
Через несколько минут его нещадно трещавший мотоцикл мчался в сопровождении эскорта телохранителей по направлению к военной тюрьме, где была заточена Милисса.
Шаги Рокуэла и его свиты звонко отзывались в мрачных, оголенных бетонных коридорах. Света от лампы, которую нес дежурный офицер, хватало, но он порождал длинные, уродливо кривлявшиеся тени.
В этом неверном свете до сознания Рокуэла дошла вся серая убогость тюремного мирка, и он несколько смягчился душой. Ему вдруг вспомнилось, что Милисса провела в этой клоаке вот уже несколько дней, и он подумал, что допускать этого ни в коем случае не следовало.
Согласно новому закону, Рокуэл не имел возможности прямо воспрепятствовать её аресту, но в нем поднялась глухая ярость против Джайера.
Однако её хватило ненадолго. Лишь до порога камеры Милиссы. Вошел он туда один, оставив охрану в коридоре.
Поначалу он чувствовал себя как бы не в своей тарелке. Но искреннее удивление Милиссы, сменившееся радостью, как только она его узнала, мелькнувшие затем в её глазах недоумение и вопрос, с какой это стати он явился в столь поздний час, — все это вместе позволило Рокуэлу переступить порог нерешительности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});