– Я думаю, что тебе следует помолчать. Кроме того, я влюблен в твою дочку. Так что не морочь мне голову. Ты вылитая теща. Идеальный типаж.
Я швырнула в него горстью песка, а он прижал меня к земле и поцеловал.
– Мама, ты что, играешь с дядей Крицем? Я тоже хочу! – протиснулась между нами Сэм.
– Эта игра называется «искусственное дыхание», и в нее играют только взрослые. Лучше слепи мне лошадь из песка.
Дочка отнеслась к этой идее без восторга. Наша игра показалась ей скучноватой, и Сэм вернулась к друзьям. Мы, смеясь, смотрели ей вслед.
– Ты здорово умеешь обращаться с детьми, Крис. Я начинаю подумывать, нет ли у тебя пары-тройки собственных.
– Обожаешь ты задавать коварные вопросы, Джилл. Нет у меня детей. А если бы и были, то тут же отреклись бы от такого папаши.
– Почему? – Забавно. Он так хорошо ладил с Сэм…
– Ответственность. У меня на нее аллергия. Пошли поплаваем наперегонки!
Мы так и сделали, и я обогнала его на полдюйма. В отместку он чуть не утопил меня. Аллергия на ответственность, каково, а? Напрасно я заговорила об этом.
– Кто хочет пообедать по-китайски? – спросил Крис, вписываясь в очередной головокружительный поворот. Мы возвращались со Стинсон-Бич в прекрасном настроении. Сэм весь день играла, а мы беседовали о фильме. Крис был помешан на своей работе. Когда он говорил о съемках, у него сияли глаза. И я завидовала ему. Профессия стилиста таких восторгов не предполагает. Ты всего лишь добавляешь собственные штрихи к тому, что сделано другими. Крисом, например. Он из всего делал конфетку.
Предложение было принято на «ура». Когда мы прибыли в китайский квартал, Сэм затрясло от восторга. Дома здесь смахивали на пагоды, а вдоль улицы тянулись лавочки, битком набитые прелестными вещами. В воздухе стоял густой аромат благовоний, и у каждой двери висел маленький колокольчик.
– Джилл, ты любишь китайскую кухню?
– Обожаю! – Казалось странным, что он не знает этого. У меня было такое чувство, словно мы знакомы целую вечность и успели изучить друг друга вдоль и поперек.
Мы втроем одолели цыпленка «фу йонг», свинину в кисло-сладком соусе, креветок, акульи плавники, жареный рис, а потом пили чай с потрясающе вкусным печеньем. К концу обеда я почувствовала, что вот-вот лопну. По лицу Криса было видно, что и он сыт до отвала, а Сэм готова была уснуть прямо за столом.
– Похоже, все мы тут не дураки поесть, – заметил он и бессильно опустил руки вдоль туловища.
Я фыркнула. – Еще одно печенье, и от меня осталось бы мокрое место…
– От меня тоже. Поедем домой.
В глазах Криса зажегся опасный огонек, но он ничего не сказал. Я тоже предпочла промолчать. Ладно, проехали…
– До возвращения я хотел бы показать тебе кое-что любопытное. А Сэм поспит в машине. Я отнесу ее.
Мы вперевалку двинулись к стоянке. Было чуточку жалко, что Сэм не сможет напоследок полюбоваться на чудеса китайского квартала. Что ж, придем сюда еще раз.
– Куда едем? – Мы миновали центр, пересекли авеню Ван Несса и оказались в одном из самых престижных районов города.
– Увидишь.
Мы доехали до Дивизадеро, и он свернул направо. Машина остановилась на вершине холма, откуда открывался великолепный вид на залив и окрестные горы. Вокруг было потрясающе тихо. От этой красоты щемило сердце. Весь Сан-Франциско был виден как на ладони…
Наконец Крис дал газ, и мы тихонько скатились с холма. Вокруг мелькали аккуратные, ухоженные домики. Вскоре их сменили роскошные здания Ломбард-стрит, и я тихонько вздохнула. Мы приближались к дому. Чудесный день подошел к концу.
– Не грусти. Еще не все.
– Правда? – обрадовалась я.
Проехав мимо доков, он остановился у яхт-клуба.
– Давай прогуляемся. Сэм спит крепко. Посидим минутку.
Мы вышли из машины и глубоко вдохнули свежий вечерний воздух. По обе стороны от нас тянулся залив. Ласково шелестел прибой. На душе было так легко, так безмятежно… Мы уселись на парапет, свесили ноги и уставились вдаль. Говорить было необязательно. Казалось, все и так ясно. Я больше не чувствовала себя одинокой.
– Джилл… – промолвил он, не отрывая глаз от залива.
– Да?
– Кажется, я люблю тебя. Звучит глупо, но это правда.
– Похоже, что и я люблю тебя, Крис. Пусть твои слова звучат как угодно, но я рада их слышать.
– Когда-нибудь ты можешь об этом пожалеть, – серьезно сказал он, глядя на меня в темноте.
– Сомневаюсь. Я знаю, что делаю. Ты тоже. Я люблю тебя, Крис.
Он наклонился, бережно обнял меня и поцеловал. А потом мы улыбнулись друг другу. Тишина. Мир. Покой. Все хорошо.
Мы молча проехали несколько кварталов и остановились у моего дома. Крис взял Сэм на руки, отнес в спальню и уложил на кровать. Потом он смерил меня долгим взглядом и вышел из комнаты.
– Тебя что-то гнетет, Крис?
Мы стояли в гостиной. Он глубоко задумался.
– Сейчас я должен вернуться к себе. Не заставляй меня чувствовать себя виноватым. Понимаешь? Никогда, Джилл, никогда… Да это тебе и не удастся…
Я хотела было что-то ответить, но его уже не было. Странный огонь горел в его глазах, когда он произносил эти бессвязные слова. А потом он исчез.
Глава 6
Понедельник – день тяжелый. Я получила заказ от рекламного агентства, с которым никогда раньше не имела дела, и провела весь день в поисках аксессуаров для назначенных на завтра съемок ролика, рекламирующего текстиль. Я с удовольствием рыскала по складам, копаясь в барахле и подбирая подходящие украшения, обувь, сумки, шляпы и прочие мелочи. Пришлось наведаться даже в антикварные магазины и лавочки. Стилисту мало хорошего вкуса и воображения, тут требуются еще и быстрые, крепкие ноги. За всем приходится бегать самой.
Художественный руководитель агентства пригласил меня на ленч в дорогой ресторан «Эрни». Ему было на вид лет сорок пять, он недавно развелся и был не в меру пылок. Он пытался пригласить меня к себе на кофе с коньяком, уговаривал съездить на Телеграфный холм, с которого якобы открывается чудесный вид на город. Мужик, хватит вешать мне лапшу на уши… У меня была еще куча работы. И Крис.
Напоследок я заскочила в меховой магазин Мэгнина и принялась рыться в соболиных шапках, горностаевых, норковых и леопардовых палантинах. Меха прекрасно сочетаются с текстилем, а здесь глаза разбегались от изобилия, красоты и роскоши…
Весь этот день Сэм пришлось опять провести у соседей, поэтому она очень разозлилась, увидев меня в черном шерстяном платье, купленном у Мэгнина. У меня было хорошее настроение, я чувствовала себя такой же богатой и преуспевающей, как посетители ресторана «Эрни».
– Это что, новое платье?