Читать интересную книгу Кайтусь-чародей - Януш Корчак

За дверями целая толпа.

Ручка-то ведь железная. Так что кто мог предвидеть? А она вдруг – тррах! – и сломалась.

Учитель раскричался:

– Опять начинаешь свои фокусы! Всё портишь, ломаешь. Смотри: стены заляпаны, парты все изрезаны. В хлеву хочешь учиться?

Так уж всегда ведётся: если озорник перестанет шалить, а потом у него что-нибудь случится, так всё сразу на него валят.

Вот и получается: папе нужно заплатить за ручку, а тут ещё Кайтусь на переменке подрался, а на уроке ему несправедливо оценку снизили.

Это его окончательно взбесило. Какое отношение имеет поведение к учёбе? Если человек знает, то ему должны ставить хорошую отметку. Шалун может хорошо учиться, а послушный может быть лентяем или неспособным. Чего ради тогда заниматься, если смотрят только, как ведёшь себя?

Воспитательница как раз была больна, и учитель послал за отцом.

А у отца свои неприятности: бабушка хворает, а он работает лишь три дня в неделю, так что зарабатывает мало, да и платят с опозданием.

«Погодите, – думает Кайтусь, – скоро месяц кончится. Вот только доберусь до волшебства, сразу школа полетит к людоедам, а учителя превращу в крысу и буду кормить двойками. Насыплю в мисочку двоек и – кушайте, господин учитель, приятного аппетита!»

Кайтусь боялся, что отец рассердится.

Оказалось, нет. Он только обнял Кайтуся, поцеловал в голову и грустно так произнёс:

– Ты уж, Антось, постарайся. Я понимаю, что тебе трудно.

И тогда Кайтусь записал в дневнике:

«Я решил:

1. Не шутить. Не паясничать.

2. Не драться.

3. Не носиться с ребятами.

4. Всегда делать уроки.

5. Много читать».

Кайтусь читает. А в доме худо. То мама больна, то бабушка.

И вот наконец наступил последний день месяца. Совсем неожиданно.

Завтра к нему вернётся чародейская власть. С чего начать? Кроме бутылок и баночек, он ведь ничего не приготовил.

После пяти уроков вернулся Кайтусь домой. Обедать не стал – папе больше достанется.

Пошёл на Вислу. Перешёл через мост.

А день па́рный.

«Поеду за город», – решил Кайтусь.

Прицепился он на «колбасу» трамвая. Проехал пять остановок – согнал кондуктор.

Прошёл Кайтусь немножко. Потом опять проехал на «колбасе», но уже другого трамвая. Потом пешком по шоссе, потом просёлком и в берёзовый лесок.

Кругом берёзы, берёзы, потом дубы, сосны, опять дубы.

Кайтусь даже не думает, что надо домой. Углубляется всё дальше в лес. Словно его что-то тянет.

Наконец устал. Есть хочется. Присел Кайтусь на пенёк, потом лёг на траву. Смотрит сквозь ветви на небо. Расстегнул курточку.

Тишина кругом.

Кайтусь и заснул.

Сон ему приснился нехороший: будто за ним погоня – он убегает, а ему вслед пускают ядовитые газы. В горле дерёт. Голова болит.

Холодно!

Открыл Кайтусь глаза. Ничего не понимает, осматривается. Ах да, он же в лесу. Глянул вверх: вершины деревьев раскачиваются. Зловещий шум. Ветер. И темно.

Вдруг раздался выстрел. Нет, не выстрел – гром. И сразу дождь. Тяжёлые крупные капли.

И опять – молния и гром. Гроза. Гроза в лесу.

Кайтусь мигом пришёл в себя. Вскочил и побежал.

К шоссе! К трамваю!

Только в какую сторону бежать? Неизвестно.

Заблудился он. Плохо дело.

Бежит Кайтусь. Но куда? А, всё равно. И снова гром.

Кепка насквозь промокла, с козырька струйкой льётся вода. Одежда всё тяжелей и тяжелей. В ботинках хлюпает.

А вдруг это западня? Вот так же заблудившийся Мадей подписал договор с чёртом и продал ему душу.

Почудилось Кайтусю, будто за деревом кто-то прячется. Он замер. Нет, это куст. Помчался Кайтусь дальше.

Лес вроде кончился, но нет ни шоссе, ни придорожной канавы. Одни только унылые пни срубленных деревьев.

Тут он поскользнулся и упал. Едва встал. Повернул влево.

Вдалеке замаячил огонёк.

Может быть, хата, может, волчьи глаза, а может, вертеп чародея, который заманил его в лес, усыпил, навёл грозу и теперь манит этим огоньком?

А искорка загорается и гаснет, то она одна, то их две, то приближается, то отдаляется.

Нашёл наконец Кайтусь дорогу. На ней следы тележных колёс. Ноги вязнут, грязь липнет к ботинкам.

И тут услышал он голос. Голос бабушки:

– Антось! Антось!

Застыл Кайтусь на месте. Прислушивается. Нет, почудилось.

Деревянный мостик. А вдруг он подломится? Свалится Кайтусь в воду, и утянет его русалка в омут.

Вдруг выплыл на небо месяц. Кайтусь увидел утопленника и как припустил, даже глаза зажмурил.

Сил уже нету.

Опёрся Кайтусь о столб. Ноги подогнулись у него, и упал он на землю. Лежит. Ждёт.

И тут послышался стук колёс. Кто это – друг или враг, поможет или убьёт?

Всё равно. Раньше было холодно, а теперь жарко. Закашлялся Кайтусь. Грудь болит.

– Мама! – простонал Кайтусь.

– Эй, кто там? Ты откуда? Кто такой?

– Не убивай! – умоляет Кайтусь. – Я тебе дам барана с золотым руном.

А тот ещё что-то спрашивает, но Кайтусь не отвечает. Только чувствует: подняли его сильные руки. И вот он уже лежит на чём-то мягком. Нет сил открыть глаза. И ощущение, будто всё качается и плывёт.

– Н-но!

Кайтусь то проснётся, то задремлет снова. И вдруг он закричал и сел.

– Не вставай, а то свалишься с повозки.

…Проснулся Кайтусь в чужом доме. Он лежит на лавке.

– На, попей.

Кайтусь жадно глотает тёплый, приятный напиток.

А люди рядом что-то говорят, спрашивают о чём-то. Кайтусь слышит, но не отвечает. Он страшно устал.

– Что же будем делать с ним? – говорит женский голос.

– Свезу в больницу. Может, утром что-нибудь скажет.

– А ну как ночью умрёт?

– Типун тебе на язык!

– Ох, какая неприятность.

– Так что ж, в поле нужно было его оставить?

– Да ты что! Разве я такое говорила?

Снова проснулся Кайтусь, чувствует: одевают его. Одежда противная, жёсткая. Кайтусь сопротивляется, отталкивает руки. Ему бы только лежать, только бы его не беспокоили.

– Давай быстрей! Поедем к тебе домой.

– Ой, голова болит. Не надо. Хватит, – бормочет Кайтусь.

Вынесли его. Снова поехали.

Кайтусь наконец открыл глаза. Видит высокие дома. Видит полицейского.

– Где ты живёшь? Как тебя зовут?

Хочет Кайтусь улыбнуться, но не может.

И снова его везут. Снимают. Несут. Кладут. Снова раздевают и одевают. Как же его мучают эти чародеи!

Опять открыл Кайтусь глаза. Но теперь уже увидел не дома и полицейских, а белую комнату и женщину в белом халате.

– Ты фея? – спрашивает Кайтусь.

– Да, фея.

– Какая белая, чистая.

– Да, белая, чистая. Спи.

– А гномы?

– Тоже здесь. Как тебя зовут?

– Не знаю.

Никак его не зовут. Всё равно как. Он лежит в белой постели. Ему хорошо – тепло, даже жарко.

Закашлялся Кайтусь.

– Больно!

– Пришёл в себя, – говорит медицинская сестра.

– Ну, говори, зачем убежал из дому? – спрашивает доктор.

Кайтусь повернулся к нему спиной и с головой накрылся одеялом. Не нравится ему этот врач, что выстукивает его и слушает через трубочки.

– Скажи, что ты делал ночью в канаве? Какой волшебник туда тебя занёс?

Доктор силой посадил Кайтуся. И тут вдруг в палату входит папа…

– Антось, что с тобой приключилось?

А Кайтусь не понимает, наяву он видит папу или ему опять чудится.

Он даже не слушает, о чём говорят папа и доктор. Хорошо, что отвязались от него.

– Я хотел бы забрать его домой, – говорит папа. – Он у меня единственный. Болезнь очень тяжёлая?

И опять папин голос:

– Возьму такси и осторожно повезу. Очень вас прошу!

– Вот вы так заботитесь о нём, – говорит доктор, – а он из дому сбежал. Видно, что-нибудь натворил и ему причиталась порка?

– Что вы, я мальчика не бью. Наверно, его мальчишки подговорили. Сынок, ты убежал, да?

Кайтусь дрожащей рукой гладит папу по лицу.

– Воды!

Напился Кайтусь.

– Хочешь тут остаться?

Кайтусь не знает, что ответить. Он думает только об одном: почему папа такой небритый.

– Три дня! – изумился Кайтусь и шёпотом повторяет: – Три дня, три дня.

Что всё это означает?

Кого в канаве нашли? Кто нашёл?

Глава 7

Кайтусь выздоровел. Неудавшееся волшебство. Чудо. Большое волшебство. Скандалы, скандалы. Заграничные гости. Чрезвычайный выпуск

Кайтусь уже дома. Он выздоровел. Уже ходит по комнате. Один раз даже выходил на улицу.

Папа работает, мама занимается по хозяйству, а бабушка поехала к дяде.

– А зачем она поехала? Когда вернётся?

– Не вернётся она, Антось, – отвечает мама.

Мама не говорила ему правды, не хотела огорчать, потому что он был ещё слабый после болезни.

Умерла бабушка.