увеличу свои силы. Формально, я ещё буду в розыске, но, зная силу проклятых, не думаю, что кто-нибудь осмелится полезть на меня… Идя по тракту и постоянно оборачиваясь, высматривая хоть какую-нибудь повозку, наконец ее высмотрел… Позади ехала богато украшенная повозка. Нет, скорее карета. Не знаю, как я это разглядел, но увидел орнаменты на дереве, и они давали знать, что едет знать, принадлежащая дворянскому роду… Уйдя с тракта и теперь шагая по шелестящей траве, через некоторое время карета остановилась рядом со мной. Запряжённая четырьмя резвыми скакунами, неслась она быстро, однако. Кучер, который управлял каретой, молча слез и открыл украшенную золотистыми узорами ветвистого дерева кабину…
— Ох — хо — хо! Неужто это наш ребенок проклятый, который удачно сбежал из Каира? — Противно и слащаво, сказал кто-то из кареты. Я видел только силуэты, и по голосу понял, что обладатель голоса была девушка. Я резко схватился за меч за спиной… Тут же дорогу к карете мне перегородил всадник на лошади. И лошадь, и всадник были бронированы.
— А ну назад, малец! — Прорычал он. Его голос был как ураган, я чуть не упал от такого напора. Ещё крепче сжав меч, попятился назад.
— Жан, ты зачем его пугаешь, видишь же, что он и так на пределе. — Сказал нежный, как лёгкое пёрышко голосок.
— Извините, госпожа… — Промямлил громила.
— Что вам надо? — Осторожно спросил я.
— Ох, как грубо, вот так переходить к делу — Произнес ещё один, уже более грубый, голос.
— Грубо?! А не грубо, говорить через карету, когда я даже не вижу вашего лица?! Не грубо ли натравливать на меня вашего охранника? О какой грубости вы говорите? Отлично подходит поговорка про бревно в глазу! — Не подумав выпалил я.
— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ! — Выйдя из себя проорал Жан, казалось, его доспехи стали ещё больше. Как будто изнутри он увеличился в размерах… Лошадь заржала и полетела вперёд, прямо на меня. Вытащив наконец меч и выставив его перед собой приготовился защищаться… Меч Жана был длинным, неужели, он использует двуручник?! Он запрокинул над собой оружие и приготовился к атаке… Разогнавшись, лошадь летела со скоростью света. И так как я находился недалеко от кареты, домчалась до меня за мгновение. Резко уйдя в сторону, на которой у Жана не было власти, пригнувшись, мой меч полоснул по копытам лошади… Та, ещё раз заржав, рухнула наземь, а вместе с ней и Жан… Но как он быстро рухнул, так быстро и встал. Да он просто монстр! В такой-то кованой броне так быстро встать?! Заревев, он поднял свой меч и побежал на меня… Занеся его, Жан опустил меч, как гильотину, дабы разрубить меня пополам. Но, к сожалению, для него, я сделал «вольт» — отход в сторону, чтобы уйти с линии атаки. Затем, заведя меч за спину и сделав усилие спиной, разрезая воздух, попал по Жану… Искры и половина лезвия отлетела далеко-далеко… Глянув на свое оружие, увидел лишь острый сломанный кинжал вместо двуручного меча… Ошарашенно попятился назад… Громила распрямился и глянул на меня взглядом хищника. Казалось, что его глаза сияли красным цветом, но это было заметно всего мгновение…
— Жан! — Скомандовал голос из кареты… И после оттуда вышли три женщины: одна высокая и две ниже ее на несколько голов. Все три были одеты в красивые бархатные платья, с такими же золотистыми узорами, как и на карете.
— Мальчишка прав, мы уже совсем забыли, что у простолюдинов тоже есть чувства. — Говорила самая высокая из них. Мне хоть и хотелось ей высказать все, что я о ней думаю, но стерпел. Все три дворянки показывали свою власть: они встали во всю стать и опёрлись кулаками о талию… Острые черты лица, бледноватая кожа, идеальные формы тела. Это точно дворянки или аристократки, да, в принципе, что то, что другое — одно и тоже.
— Мы лишь ехали в Эир — ближайший город от Каира. Но по дороге нам попался ты, твое лицо уже висит на плакате по всей империи, думаю, даже в других империях, так что тебе бы лучше как-нибудь спрятать лицо. — Проговорила самая высокая.
— Вот, значит, как, ну, ладно, спасибо за предупреждение, я пойду… — Как только развернулся, меня тут же окликнули…
— Если бы у тебя был меч подобротнее, ты бы меня убил. — Начал было Жан.
— Я уважаю такую силу, и предлагаю тебе безопасно добраться до Эира. — Весьма заманчивое предложение: ехать на удобной карете в окружении дворянок. Что может быть лучше? Но надо быть настороже…
— Хорошо, надеюсь вы дворяне не только по виду… — Жан с помощью магии вылечил рану коня и сел на него. Я же, как и думал, полез в карету. Внутри все было так, как я и представлял: белые кожаные сиденья, как пух мягкие, когда на них садишься, мини-люстра с золотым орнаментом. Я сел на середину сиденья, а напротив меня сели три моих новых спутницы.
— И как же так получилось? — Спросила девушка с нежным голосом. Я вопросительно на нее посмотрел.
— Случилось что?
— Что в таком возрасте тебя приняли проклятым?
— Это все из-за инициации в моей академии. Там я и сам узнал, что я «проклятый». — Демонстративно два раза согнув пальцы около головы сказал я… Вместо ответа я услышал лишь хохот высокой дворянки.
— Я сказал что-то смешное? — Раздражённо спросил я.
— Не-ет, что ты, просто моя теория подтвердилась.
— Теория?
— О том, что в сферах инициаций сидят самые что ни на есть Джины!
— Те самые? Которые исполняют желания?! — Теперь же я услышал тихий смешок, от самой молодой и, по все видимости, самой маленькой в этом трио дворянок…
— Глупенький, не джинов из сказок, а настоящих. Настоящие не исполняют желания. — Оказалось у нее не такой противный голос, как показалось на первый взгляд.
— А какие тогда ещё существуют? — в недоумении спросил я.
— Их делают из чистого истока….
— Истока? Такого в академии не рассказывали.
— Возможно ты просто плохо слушал. Но с другой стороны… Возможно, вас так предостерегали.
— От чего?
— От особо любознательных. Исток — это запрещённая первозданная магия, она поэтому так и называется. — Тут мелкую дворянку прервала старшая жестом руки…
— Раз уж ты решила ему все рассказать, то позволь мне. — Начала она.
— Видишь ли, никто, возможно даже боги, не знает о том, как произошла эта магия. Но самые древние обладали ей. И в тебе сокрыта частичка этой силы. Безграничной, всемогущей силы… — От ее слов мне даже стало немного дурно, но я быстро пришел в себя.
— Ладно,