Единственной моей мыслью в данный момент было удалиться от таких отвратительных существ, и я подвигался вперед, не видя едва заметной тропинки среди деревьев. При переходе через узкую прогалину мною снова овладела дрожь, так как среди стволов показались две уродливых ноги, таинственно следующих по направлению, параллельному моему, приблизительно в тридцати шагах от меня. Голова и туловище скрывались в густой листве. Я круто остановился, в надежде, что существо меня еще не заметило. Ноги остановились также. Мои нервы находились в страшном напряжении, и мне стоило громадных усилий удержаться от желания — броситься бежать со всех ног.
С минуту простоял я неподвижно, зорко и внимательно всматриваясь в листву; среди перевитых между собой веток мне удалось различить голову и туловище зверя, уже виденного мною пьющим воду из ручья. Он пошевелился. Наши взгляды вдруг встретились, и в его глазах был заметен зеленоватый, почти сверкающий блеск, по временам исчезавший. Зверь минуту остановился неподвижным, украдкой разглядывая меня, потом он пустился на своих удивительных ногах бежать сквозь зелень чащи и мгновение спустя исчез в кустах. Я не мог его больше видеть, но чувствовал, что он остановился и продолжает наблюдать за мной.
Что это за диавол мог быть? Человек или животное? Чего он хотел от меня? У меня не было никакого оружия, даже палки: бежать было бы безумием; во всяком случае, как бы там ни было, зверь не отваживался нападать. Сжав зубы, я направился прямо на него. Мне, во что бы то ни стало, не хотелось обнаруживать своего страха. Я проложил себе дорогу сквозь частые большие кусты с белыми цветами и увидел урода не более как в 20 шагах, в нерешительности посматривающего на меня. Я сделал еще два или три шага, не переставая пристально смотреть на него, и вскричал:
— Кто вы такой?
Он старался выдержать мой взгляд.
— Нет! — произнесло вдруг чудовище и, повернувшись на пятках, побежало подпрыгивая через небольшую рощицу. Затем, снова обернувшись, оно принялось опять глядеть на меня: среди темных густых ветвей глаза его так и сверкали.
Я задыхался; однако, чувствуя, что единственным спасением для меня было идти прямо навстречу опасности, решительно двинулся к нему. Сделав полуоборот, урод скрылся во мраке. И еще раз сверкнули его глаза и исчезли.
Тут только я сообразил, что поздний час мог иметь для меня пагубные последствия. Прошло уже несколько времени, как солнце скрылось за горизонтом; наступали короткие тропические сумерки, ночная бабочка, предвестница ночи, тихо кружилась над моей головой. Чтобы не провести ночи среди скрытых опасностей таинственного леса, мне следовало спешить возвратиться в ограду.
Возвращение в обиталище страданий вовсе не улыбалось мне, но мысль быть застигнутым темнотою и всем тем, что скрывалось на ней, еще более ужасала меня. Кинув последний взгляд на голубоватый мрак, скрывший в себе странное существо, я принялся спускаться с холма к ручью, стараясь следовать той же дорогой, которой шел раньше.
Я осторожно подвигался вперед, в большом смущения от всего виденного, и вскоре очутился на ровном месте, заваленном стволами срубленных деревьев. Светлые сумерки, заступившие место красноватого зарева от заката солнца потемнели. Синева неба с минуты на минуту становилась глубже, и появившиеся на нем, одна за другою, маленькие звездочки испускали незначительный свет. Промежутки между деревьями и просеки, которые днем были окутаны голубым туманом, теперь почернели.
Я с трудом пробирался вперед. Окружающее теряло свою окраску; на прозрачном небе деревья выделялись темными силуэтами, а совершенно внизу очертания их смешивались с бесформенными сумерками. Вскоре деревья стали попадаться реже, кустарники же становились все гуще и гуще. Затем на пути встретилось голое пространство, покрытое белым песком, далее другое, поросшее переплетающимися побегами.
Легкий шорох с правой стороны от времени до времени беспокоил меня. Сначала я принимал его за плод своего воображения, так как при каждой остановке в ночной тишине ничего не было слышно, кроме вечернего ветерка, покачивающего верхушки дерев. Во время же ходьбы одно только эхо вторило моим шагам.
Я выбрался из чащи, идя исключительно по открытым местам и стараясь неожиданными поворотами уловить причину шума, если он на самом деле существовал. Ничего не было видно, и тем не менее уверенность о присутствии вблизи кого-то другого все более и более овладевала мною. Я ускорил свой шаг и спустя немного времени подошел к небольшому холму, взобрался на него и, круто повернувшись, с большим вниманием посмотрел на только-что пройденный мною путь. Кругом было все темно и тихо, подобно темному небу.
Вдруг бесформенная тень мелькнула пред глазами и исчезла. Теперь я окончательно убедился, что мой рыжий противник продолжал преследовать меня, а к этому присоединилось еще другое печальное открытие: я заблудился.
В полном отчаянии продолжал я быстро подвигаться, гонимый тайным преследованием. Кто бы это ни был, во всяком случае, у него не было мужества броситься на меня или, быть может, он выжидал благоприятного для себя случая к нападению. Моею главной заботой было находиться постоянно на открытом месте; по временам оборачиваясь, чтобы послушать, я приходил к заключению, что мой враг покинул преследование или что все это было не более, как простой галлюцинацией моего расстроенного ума. Послышался прибой волн. Я пустился тогда почти бегом и непосредственно за этим услышал, как позади меня кто-то споткнулся.
Я быстро обернулся, стараясь хоть что-нибудь различить среди неясных очертаний деревьев. Как будто какая-то черная тень прыгала среди них. Однако, ничего не было слышно, кроме стука крови в моих ушах. По всей вероятности, мои нервы находились в страшном возбуждении, и моему воображению предоставлялась полная свобода. Я решительно направился на шум от моря.
Деревья редели, и две или три минуты спустя я очутился на низком и голом мысе, далеко выдвигавшемся вперед.
Царствовала тихая и ясная ночь, и отражения бесчисленных мерцающих звезд, благодаря ряби, дрожали на поверхности моря.
Немного поодаль волны разбивались о неправильную линию подводных рифов, и их пена светила бледным светом. На западе виднелся огонек и смешивался с сиянием вечерней звезды. Местность к востоку круто обрывалась, а к западу скрывалась за выступом мыса. Тут мне пришло на память, что жилище Моро находилось на западе.
Позади меня послышался шум и треск сухой ветки. Я повернул лицо с темному лесу, не будучи в состоянии ничего видеть, или скорее, увидеть слишком много. Во мраке каждое неопределенное очертание принимало угрожающий вид и внушало мысль о неусыпной неприязненности, окружавшей меня со всех сторон. Минуту, может быть, оставался я неподвижным, за тем, не упуская из виду деревьев, повернулся на запад, чтобы перейти мыс. В самый момент моего поворота какая-то тень среди мрака тронулась с места, чтобы следить за мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});