Свон вскочила с кровати и, неловкая в своей ночной рубашке на девятилетнего, поспешила к окну и свесилась наружу. Свет в окнах трейлера миссис Игер горел, и Свон решила, что их шум наверное разбудил ее. Свон глянула наверх и уставилась на небо с открытым от восхищения ртом.
Небо было заполнено волнами движущихся мерцающих звезд. Круги света прокатывались сквозь тьму над трейлером, и вспышки желтого света зигзагами устремлялись кверху, к сиянию вокруг Луны. Тысячи тысяч светлячков пролетали высоко над головой, похожие на движущиеся галактики, их вспышки образовывали световые цепочки, растянувшиеся с запада на восток, насколько Свон могла увидеть. Где-то в поселке из трейлеров завыла собака, вой подхватила другая, за ней третья, а там и другие собаки, в том числе и в той части трейлерного поселка, что была от них через шоссе номер 15. В одном за другим в трейлерах зажигался свет и люди выходили наружу узнать, что случилось.
- Боже всемогущий, что за шумиха!
Томми все еще стоял в дверях. Он заорал:
- Да заткните же свои... - и одним злобным глотком опорожнил пивную бутылку. Затем уставился на Свон злобным взглядом помутневших глаз. - Я рад отделаться от тебя, дитя! Поглядите на эту чертову комнатку, на эти цветочки и все это дерьмо! Боже! Это - трейлер, а не сад!
Он пнул горшок с геранью, и Свон вздрогнула. Но осталась стоять на месте, подбородок кверху, и ждала, чтобы он ушел.
- Хочешь узнать про свою мамочку, дитя? - хитренько спросил он. Хочешь узнать про бар, где она танцевала на столах и давала мужчинам трогать ее за сиськи?
- Заткнись, ты, скотина! - закричала женщина, и Томми вовремя обернулся, успев перехватить ее руку. Он отшвырнул ее прочь.
- Да, езжай, Дарлин! Покажи своему дитяти, из чего ты сделана! Расскажи ей про мужчин, через которых ты прошла, и - о, да - расскажи ей про ее папочку! Расскажи ей, как ты была под таким кайфом от ЛСД или Пи-Си-Пи или, Бог знает, что еще, что ты даже не помнишь имя этого!..
Лицо Дарлин Прескотт исказилось от ярости; годами раньше она была хорошенькой, сильные скулы и темно-голубые глаза, посылавшие сексуальный вызов не одному мужчине; но сейчас лицо было поношенным и унылым, на лбу и вокруг рта были глубокие морщины. Ей всего лишь тридцать два, но выглядит она не менее чем на пять лет старше; затянута в узкие голубые джинсы и одета в желтую ковбойскую блузку с блестками на плечах. Она отвернулась от Томми и прошла в "главную спальню" трейлера, ее ковбойские сапожки из кожи ящерицы застучали по полу.
- Эй, - сказал Томми, хихикая. - Не в самом же деле ты уедешь!
Свон стала вынимать свои вещи из ящиков шкафа, но мать вернулась с чемоданом, уже набитом безвкусно-пестрыми вещами и обувью, и запихнула в него столько вещей Свон, сколько влезло.
- Мы едем _с_е_й_ч_а_с _ж_е_, - сказала она дочери. - Пошли.
Свон задержалась, оглядывая свое богатство цветов и растений.
"Нет!" - подумала она. - "Я не могу бросить мои цветы! И мой сад! Кто польет мой сад?"
Дарлин навалилась на чемодан, прижала его крышку и защелкнула ее. Потом ухватила Свон за руку и повернулась уходить. Свон успела только уцепиться за куклу "Пирожковый Обжора", прежде чем была вытянута из комнатки вслед за матерью.
Томми следовал за ними с очередной бутылкой пива в руке.
- А, все же едете! Завтра вечером ты вернешься, Дарлин! Вот увидишь!
- Жди, как же! - ответила она и протолкнулась через дверь.
Снаружи, в душной ночи, собачий вой наплывал со всех сторон. Полосы света пробегали по небу. Дарлин глянула на них, но это не задержала ее на долгом пути к ярко-красному "Камаро", припаркованному на мостовой позади злополучного тягача Томми марки "Шевроле". Дарлин швырнула чемодан на заднее сиденье и села за руль, в то время как Свон, все еще в ночной рубашке, села на пассажирское место.
- Ублюдок! - выдохнула Дарлин, пока возилась с ключами. - Я покажу ему задницу!
- Эй! Смотри сюда! - закричал Томми, и Свон посмотрела.
Она с ужасом увидела, что он танцует по ее садику, острыми носками ботинок разбрасывая землю, каблуками насмерть раздавливая цветы. Она прижала руки к ушам, потому что слышала их предсмертные звуки, похожие на то, как рвутся перетянутые струны гитары. Томми ухмылялся и дурашливо подпрыгивал, сорвал свою кепочку и подбросил ее вверх. Ярость внутри Свон раскалилась добела, и она пожелала, чтобы дядя Томми умер за то, что уничтожил ее садик, - но потом вспышка ярости прошла, от нее осталось только чувство рези в животе. Она теперь ясно увидела его таким, какой он был: жирный, лысеющий дурак, все, чем он обладал, были разбитый трейлер и тягач. Здесь он состарится и помрет, и не даст себе кого-либо полюбить потому что боится, также как и ее мать, слишком близко сходиться с людьми. Все это она увидела и поняла за одну секунду, и она знала, что все его удовольствие от уничтожения ее садика закончится, как всегда, тем, что он будет на коленках мучиться в ванной над унитазом, а когда облегчится, то уснет одиноким и проснется одиноким. А она всегда сможет вырастить еще один садик, и вырастит его, в том месте, куда они приедут в этот раз, где бы оно ни было.
Она сказала:
- Дядя Томми?
Он перестал вытанцовывать, рот его кривился от злобы.
- Я прощаю тебя, - мягко сказала Свон, и он уставился на нее, как будто она ударила его по лицу.
Но Дарлин Прескотт закричала ему:
- Да пропади ты, ублюдок! - И мотор "Камаро" загрохотал, как рев орудия. Дарлин вдавила ногой акселератор, оставляя тридцатифутовые полосы стертой с шин резины, пока те не подхватили обороты мотора, и ракетой покинула навсегда трейлерный поселок на шоссе номер 15.
- Куда мы едем? - спросила Свон, тесно прижимая "Пирожкового Обжору" к себе, когда прекратился визг шин.
- Ну, я думаю, что мы поищем мотель, чтобы провести ночь. Потом я проеду утром к бару и попытаюсь выжать сколько-нибудь денег из Фрэнки. Она пожала плечами. - Может, он даст мне полсотни долларов. Может быть.
- Ты собираешься вернуться к дяде Томми?
- Нет, - твердо сказала Дарлин. - С ним покончено. Самый ничтожный человек, какого я когда-либо знала, и, клянусь Богом, не понимаю, что я нашла когда-то в нем?
Свон вспомнила, что то же самое она говорила про "дядю" Рика и "дядю" Алекса. Она задумалась, пытаясь решить, задать вопрос или нет, а потом сделала глубокий вдох и сказала:
- Разве это правда, мама? Что Томми сказал, будто ты не знаешь, кем на самом деле был мой отец?
- Не говори так, - огрызнулась она. Она сосредоточенно глядела на длинную ленту дороги. - Даже и думать не думай, юная леди! Я тебе говорила раньше: твой отец известная звезда рок-н-рола. У него белокурые, курчавые волосы и голубые, как у тебя, глаза. Голубые глаза ангела, сброшенного на землю. А может ли он играть на гитаре и петь? Может ли птица летать? Бог мой, да! Я говорила тебе не один раз, что как только он разведется со своей женой, мы собираемся сойтись и жить в Голливуде. Разве это не кое-что? Ты и я - в том клубе на бульваре Сансет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});