И далее, поистине зачарованный своим визави, бывший иерусалимский военный губернатор сравнивал построенную Рутенбергом электростанцию на Иордане с ним самим, являвшуюся как бы его угловатым и сфинксоподобным каменным воплощением. Завершался этот вдохновенный спич запоминающимися словами о Рутенберге-друге и Рутенберге-враге: «преданный друг» («а faithful friend») и «disagreeable enemy» (Сторрс употребляет эпитет, который в данном сочетании трудно в точности перевести на русский язык – ‘нежелательный', ‘непримиримый враг' от которого можно ждать любых неприятностей – словом, враг в наиболее полном смысле слова) (Storrs 1937: 440, то же: Storrs 1939: 433).
В специальном обращении к лидерам арабских националистов – Джамалу Хусейни и Арефу ал-Арефу Сторрс предупредил о том, что во время процессии мусульман (по обычаю, в этот праздник в Иерусалим стекаются многочисленные арабы-паломники) недопустимы никакие противоправные действия – беспорядки и насилие по отношению к евреям.
В 1920 г. праздник Неби Муса отмечался в начале апреля. Подогретая националистическими речами толпа, которая вопреки обещаниям своей верхушки о том, что процессия будет носить сугубо мирный характер религиозного шествия, быстро превратилась в озверевшую массу. Начался погром. Были убиты 6 евреев и более 200 ранены, две еврейские девушки, 21 и 15 лет, изнасилованы, надругательству и разграблению подверглись синагоги, уничтожены священные для евреев свитки Торы. Грабежи, поджоги и разбой потрясли своей жестокостью людей, живших далеко за пределами Палестины. Отряды хаганы хотя и проявили максимум отваги и решительности, не могли противостоять значительно превосходящим их по численности арабам. Британские власти не только не спешили погасить погромный разгул, но и тайно способствовали ему, а по окончании наряду с организаторами арестовали тех, кто погрому противостоял4. Так, 19 членов хаганы, включая ее руководителя Жаботинского, были взяты под стражу. 13–14 апреля их судил английский военный трибунал, вынесший суровый судебный вердикт. Обвинение сводилось к следующему: незаконное ношение оружия, заговор и вооружение граждан с целью вызвать насилие, грабеж, разрушения, убийства, нарушение порядка. Создавалось впечатление, что не арабы, а именно хагана организовала погромные бесчинства и кровопролитие. Приговор был зачитан в центральной иерусалимской тюрьме 19 апреля: самую крутую меру получили четверо: руководители арабских убийц Ареф ал-Ареф и будущий «великий муфтий» Хадж Амин эль Хусейни (1893–1974)5, с еврейской стороны – Жаботинский и Малка: 15 лет каторжных работ с последующим выселением из страны.
Лидеры еврейского ишува, включая Рутенберга, хорошо понимали, что погром стал возможен благодаря попустительству британской администрации. Приходилось бороться не с одним, а сразу с двумя врагами – арабским национализмом и равнодушием английской бюрократии, разумеется, крайне незаинтересованной в беспорядках, но еще более сопротивлявшейся нарушению существовавшего status quo, что дало бы арабам формальный повод к выражению недовольства мандатной властью. Вооружать еврейскую молодежь, собранную Жаботинским и Рутенбергом с целью обороны, англичанам было явно не на руку, однако с таким же великим подозрением они относились даже к безоружным формированиям, которые позднее сами же и предложили, ощущая потребность в людских ресурсах. Поэтому вопрос о создании в Иерусалиме боеспособного отряда еврейской самообороны был спущен на тормозах, и арабские боевики не преминули воспользоваться этим благоприятным для них обстоятельством.
Погром в Иерусалиме, организованный и проведенный в своем роде по сценарию российских, потряс еврейскую общественность во всем мире: Палестина – единственная надежда в дни поголовного истребления еврейства – сама подверглась погрому. В архиве Л. Моцкина6 сохранилось письмо, адресованное ему членами Временного центрального комитета Сионистской организации юга России (The Zionist Organisation of South Russia). В этом письме, написанном из Копенгагена 19 апреля 1920 г., говорилось:
Погром в Иерусалиме! Не будет конца отчаянию, когда узнают, что там сейчас произошло.
Что произошло? В момент, когда еврейство ждет с минуты на минуту окончательного подтверждения своих прав на страну, в момент казавшегося приближения нашего национального воскресения, – и там, где правят не разлагающиеся банды наших исторических врагов, а наши друзья и покровители, с которыми мы прочно связали судьбу нашего народа. Там, при наличности строжайшего военно-оккупационного режима, при наличности воинских сил, достаточных для военных операций, а не только для отпора хулиганской толпе, при наличности значительной администрации, там, в городе еврейского большинства, открыто, беспрепятственно подготавливается погром, ведется явная агитация, с которой не борются, несмотря на все наши предупреждения, там при хладнокровно-безучастном отношении власти развертывается погром со всеми деталями российских погромов, с грабежами, поджогами, избиениями, сотнями раненых, убийствами и преследованиями. А администрация, не дающая помощи нападаемым, препятствует им в самозащите.
Мы, наученные горьким опытом, знаем, что это значит. Мы знаем, что такие события не могут иметь места, если власть их не желает и сама не подготавливает их. И мы вправе задать себе этот вопрос. Что же происходит с нами? Не поддались ли мы самообману, не играют ли нами, не стоим ли мы перед национальной катастрофой <?>.
Недовольство робостью и соглашательской позицией руководителей еврейской массы, которые не могут настоять на решении проблемы въезда в страну – запрет англичан оказывается неумолимым, а обещания – пустыми. Разочарование в еврейской среде, которая ропщет на свое руководство, и идея создания еврейского легиона становится все более и более актуальной среди тех, кто еще вчера относился к этой идее с известной настороженностью или отрицательно.
Вы знаете, что громадное большинство российских сионистов отнеслось в свое время отрицательно к идее легионов. Причины всем известны. Но с той поры изменились все условия, и если в свое время эта идея таила в себе опасность для «ишува», то теперь редкий из нас не чувствует, что идея еврейской воинской силы в Палестине является наиболее актуальной задачей нынешнего момента. И когда доходят вести о том, что препятствия к увеличению легионов не внешние, а внутренние, ибо эта идея не встречает действенного сочувствия наших вождей, то это порождает сильнейшую оппозицию среди российских сионистов, справедливо считающих, что клочки бумаги не будут иметь серьезного значения без наличности необходимой реальной силы и что создание этой силы является первостепенной задачей момента7.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});