Читать интересную книгу Покровители - Magenta

— Гарри, Мерлин спит под холмом уже тысячу лет. Это знает любой ребенок.

— Может, выспался, — пожал плечами мальчик. Он подышал Снейпу на пупок и покрутил внутри языком.

— Гарри, — строго сказал Снейп. — Я хотел с тобой позаниматься Защитой от ментального вторжения. Я уже неделю пытаюсь это сделать… а вместо этого… А вместо э…

Гарри перевернулся на коленях Снейпа. Его зубы потянули молнию брюк.

— Я могу без рук расстегнуть твои штаны, — гордо сказал он.

Учитель шевельнул бедрами навстречу Гарри. Его возбужденный член рвался на волю. Гарри потерся о него щекой, коснулся губами жестких черных волос на животе, и бережно взял его в руки, удивляясь, какой он большой, твердый и нежный одновременно. Он легонько поцеловал головку, целомудренно коснувшись ее губами. Вдруг мальчик поднял широко раскрытые глаза на Северуса.

— Я никогда ни с кем так не делал, — признался он. — А вдруг я что-то сделаю… не по правилам?

— Нет никаких правил, Гарри… — простонал профессор. — Возьми… его… в рот, — с придыханием прошептал он.

«Можно кончить от одного звука его голоса», — подумал Гарри. Он слез на пол и устроился у Снейпа между ног. Он решил, что так будет удобнее.

Если бы это был я, а Северус вместо меня, я бы хотел чтобы он…

Он сжал левой рукой ствол, накрыл губами головку и начал ритмичные движения. Правой рукой он ласкал нежные яички, тер подушечками пальцев промежность. Его язык то кружил, то трепетал, то щекотал.

Вдруг он услышал стон.

— О-о… еще… — выдохнул Северус.

Гарри почувствовал, как он напрягся, как пытается войти глубже ему в горло. Мальчику стало трудно дышать, на глазах выступили слезы, но он понимал, что если сейчас остановится, то лишит Северуса самого лучшего. Он интуитивно ускорил ритм, чувствуя близость финала. Его язык дразнил головку все сильнее, сжатые в колечко пальцы скользили по всей длине, немного раскачивая твердый налившийся член.

— Ммерлин… — простонал Северус.

Он прижал его голову к своим бедрам, на секунду замер и излился Гарри в рот. Мальчик был так возбужден, что захлебываясь, проглотил все, и продолжал вылизывать остатки спермы. Учитель притянул его к себе.

— Хороший мой, — Северус целовал его глаза, губы, щеки. Его переполняла благодарность, и для Гарри это была самая большая награда. Гарри дрожал. Он быстро стащил джинсы и трусы. Ему хотелось сейчас касаться Северуса всем телом, чувствовать его всем существом. Снейп посадил его лицом к себе. Их члены соприкоснулись. Гарри не думал, что может возбудиться еще больше, но оказалось, что еще как может. Снейп всунул свой язык Гарри в рот и начал двигать им так, будто это еще один член. Теплая ладонь легла ему на ягодицы, один палец оказался точно посередине и нежно прижался к анусу. Это оказалось так приятно, что Гарри ужасно захотелось, чтобы этот палец пробрался глубже. Но Снейп не стал этого делать, он просто дразнил и дразнил Гарри сзади, пока вторая его рука ритмично ласкала член. Гарри не выдержал. Он издал какой-то невообразимый звук и вцепился зубами Снейпу в плечо. Он кончил с такой силой, что упал к Северусу на грудь, дыша как загнанный тестрал.

— Говоришь, никогда не делал минет? — недоверчиво спросил Снейп.

— А что это такое? — удивился Гарри.

— Святая простота, — простонал Северус. — А как называется то, что ты мне сделал?

— Что, плохо сделал? — встревожился Гарри.

— Слишком хорошо, — ухмыльнулся Снейп. Он уже начал понимать, в какой плоскости лежат способности мальчишки. Он потер плечо со следами зубов Гарри.

— Ой, я не хотел, Северус, — мальчик увидел, что прокусил плечо учителя почти до крови. — Где моя палочка? — оглянулся он.

— Не залечивай. Пусть останется. На память.

— У тебя навалом шрамов «на память», — сказал Гарри, облизав выступившую на плече кровь. — Особенно на спине. Тебя что, кнутом били?

— Вроде того, — Снейп не захотел развивать тему. — Пойдем в душ, Гарри.

*

Гарри начал понимать, что все трудности только начинаются. Самым худшим было это постоянное ежедневное притворство. Скрывать от друзей, где он пропадает, с кем встречается, о чем думает. Сначала все казалось приключением, игрой. Он смотрел на друзей с оттенком превосходства, чувствуя себя взрослым и опытным. Но временами он отчего-то ощущал себя ребенком, и ему казалось, что Северус для него почти как отец. Ему хотелось принести ему свои детские горести и переживания, но он сдерживался из страха показаться глупым мальчишкой и потерять его любовь.

Как Северус так живет, думал он. Все время что-то скрывать, притворяться не тем, кто ты есть. Одна роль для Дамблдора, другая для Риддла. Он начал звать Вольдеморта Риддлом, как Снейп. «Не демонизируй его, он на самом деле просто человек. Жестокий – да, гнусный – да. Но он человек, а не дьявол, как бы ему этого ни хотелось. Пока он не нашел способ стать бессмертным. Не бойся его, потому что он человек. Но и не недооценивай его, Гарри, потому что он злой человек», — вспомнил Гарри слова Северуса.

Гарри не любил что-то скрывать. Но его любовь к учителю была тайной. Он должен был играть свою роль, чтобы не выдать своего друга ни единым словом. «В следующем году мне будет шестнадцать. Тогда Северуса не смогут посадить за совращение малолетних, разве что могут уволить», — думал он.

Собственное совершеннолетие казалось Гарри таким далеким, что он старался ничего не загадывать. Он не знал, доживет ли вообще до этого дня. Он жил моментом, жил каждым днем, благодарный за маленькие радости их любви. Северус и не говорил, что он его любит. Гарри много раз очень хотел ему сказать ему о своих чувствах, но не решался. Однажды Рон объяснил ему, что маги не бросаются словом “любовь”. Этим они отличаются от магглов, которые давно затрепали и обесценили это слово. Для мага сказать «Я тебя люблю» равнозначно заклинанию, такому как присяга на верность, и даже сильнее. «Это будет означать, что ради этого человека ты готов пойти под Аваду», — сказал Рон. Гарри вроде бы понял, что тот имел в виду, но все равно очень хотел сказать Северусу о своем чувстве.

Сегодня они собирались попрактиковаться в окклюменции, до того как Северус отправится в Норвегию. Гарри немного нервничал. Их прошлые занятия он вспоминал как кошмар. Наверное, это было одним из самых плохих его воспоминаний — чертовы занятия чертовой окклюменцией. Снейп его тогда ненавидел, наверное. Обозвал и его, и Сириуса сентиментальными придурками! Не говоря о том, чем все эти занятия кончились… Гарри тогда ничему не научился. Только понял, что у каждого свой метод защиты от вторжения… У Дамблдора один способ, у Снейпа — совсем другой. Гарри летом придумал собственный способ. Если он сейчас не сработает, то Снейп будет опять навязывать ему свой шпионский метод. Он подумал, как это трудно — прятать свои чувства, скрывать свои эмоции, притворяться… А у него вечно все на лице написано. Но он понимал, что надо спрятать их любовь. От Волдеморта, от Дамблдора, от всех.

Гарри сразу почувствовал, что Снейп не в духе. Наверное, он тоже вспомнил их уроки. Они выпили по чашке кофе почти в полном молчании.

— Гарри, — задумчиво сказал профессор. — Перед тем, как мы начнем, я хочу сказать тебе, что… был тогда неправ.

Гарри открыл рот. «Неужели он сейчас извинится?» — не поверил он.

— Да ладно, — улыбнулся Гарри. — Я тебя простил.

Брови Снейпа взлетели вверх.

— Не понял?.. В каком смысле, простил?

— Да ну, — махнул рукой Гарри. — А я было подумал, у тебя совесть проснулась…

— Что ты несешь, — раздраженно сказал Снейп.

— А что ты тогда имеешь в виду? — удивился мальчик.

— Моя тактика была ошибочной, Гарри. Моя окклюменция хороша для такого, как я. Она срабатывала с Риддлом, потому что он хорошо знал меня. Я не мог бы выставить на обозрение Риддлу какие-то сентиментальные слюни, потому что эти слюни — признак слабости. По крайней мере для меня. Пусть говорят, что у меня скверный характер, но не в моей привычке пускать слюни. Если я позволю себе поддаться эмоциям, меня уничтожат, раздавят, и неизвестно, кто это сделает первым, Дамблдор или Риддл. А тот, кто играет на наших слабостях, знает все наши уязвимые места, — всегда имеет преимущество, знает, куда бить, и выходит в итоге победителем. У меня мои слабости, Гарри, у тебя – твои. А что такое слабости, если разобраться? Это то, за что ты сам себя внутренне осуждаешь, что ненавидишь в себе, считаешь грешным или неправильным. То, что не дает тебе жить спокойно. Если ты знаешь, что в тебе есть нечто, что мешает, ты должен избавиться от этого. Или спрятать, или уничтожить. Ты меня понимаешь, Гарри?

— Ну… Если б я баловался марихуаной, я должен либо завязывать с ней, либо хорошо прятаться. Так что ли?

Снейп подскочил.

— Ты что хочешь сказать?

— Ничего, я просто пример привел, — Гарри сделал наивные глаза.

— Только попробуй, Поттер, — нехорошим голосом сказал Снейп.