– тихо выталкиваю непослушными губами.
– Читай, – командует этот полоумный. – Вслух.
– Исследуй моё тело полностью...
– Удачно, – констатирует он кратко. – Как раз собирался принять душ.
– Я есть хочу! – Давлюсь собственным шёпотом, когда Раду бесцеремонно вздёргивает меня на ноги.
– Держи, коза, свою зелень. Всё, как ты просила. Приятного.
От его сухого тона болезненно сводит внутренности. С рыком отбиваю протянутую ветку сосны.
– Гори в аду, сволочь!
– Пошевеливайся, Дереза, – елейно приговаривает Раду, оттаскивая меня к крыльцу. – Или тебе комфортнее спать на улице?
Часть 1. Глава 9
– Влада... – требовательно зовёт Раду, оглядываясь через плечо. – Заходи. Или ты собралась до полуночи меня мариновать?
– Иду.
Мнусь ещё мгновение и обречённо вздыхаю. Неизвестность нервирует. Без понятия, что меня ждёт, но в том, что придётся ответить сполна за попытку связаться с отцом не сомневаюсь.
Ванная в доме просторная. Мы спокойно умещаемся здесь вдвоём без того, чтобы соприкасаться телами. Однако Раду становится боком, умышленно нарушая моё пространство. Точка кипения во мне моментально достигает пика. Приходится жёстко контролировать мимику и жесты, чтобы не сорваться. Повторяю себе, что нельзя провоцировать. Он же больной на голову. Всё не так плохо – всего лишь потереть спинку... Ничего такого.
Я выдержу. Выдержу, чёрт возьми!
– Эй, на тебе лица нет – ироничным полушёпотом произносит он. – Ты точно видела мужское тело? Откачивать не придётся?
– Не придётся, – огрызаюсь, с преувеличенным вниманием разглядывая полотенце, висящее на змеевике.
Помню, как-то натыкалась на статью о том, что у мужчин возбуждение часто идёт в связке с агрессией. Но от Раду исходит что-то другое.
Ненависть? Месть? Очень к тому близко, и всё же не они.
В любом случае – я здесь при чём?
Шорох одежды даёт понять, что он начал раздеваться. Щёки жжёт от его близости. Слышно как вверх скользит ткань свитшота... Мужского морозно-древесного запаха становится значительно больше. Пахнет как зимний лес на закате – опасностью. И организм закономерно начинает гнать адреналин: кровь ударяет в голову, дыхание учащается.
– Напоминаю, что за хорошее выполнение тебе завтра положен приятный бонус, – ровно произносит Раду.
– Как будто можно сделать хорошо то, отчего воротит, – шиплю, стараясь не заострять внимание на движение сбоку. Он тем временем неторопливо снимает с себя штаны. И это, с одной стороны, оговорено, а с другой – слишком интимно, чтобы расслабиться и не дразнить лишний раз зверя своей зажатостью.
– Вот это правильная, вдохновляющая на общение тема. – Абсолютно спокойный голос немного сбивает напряжение, возвращая мне обычную язвительность.
– Можно подумать... – огрызаюсь мрачно, намереваясь кратко и ёмко изложить извращенцу, что нормальных людей, вообще-то, вдохновляет другое. Но мысли уносит одновременно с нечаянным поворотом головы.
Я на пару секунд зависаю, таращась на выбитый над низкой резинкой боксеров знак бесконечности и, опомнившись, снова цепляюсь взглядом за полотенце. Ей-богу, чувствую, как рёбра трещат под ударами сердца. Впервые вижу вживую столько покрытого татуировками тела разом. Руки, грудь, бёдра – всё в каких-то надписях, жутких тварях, розах и черепах. Самое страшное, что это всё приходит в движение вместе с Раду. Представить себя прикасающейся к его торсу ещё страшнее, чем прежде. Меня начинает крупно потряхивать.
Непроизвольная реакция сопровождается раскатом хриплого смеха.
– Мне тоже обязательно раздеваться? – всем видом стараюсь показать, что такая необходимость меня нисколько не смущает, но по итогу зажимаюсь, нервно теребя пуговицу на джинсах.
– Так. Тихо. Не трясись ты так.– Командный голос сковывает волю. Жёсткий хват пальцев выше моих локтей заставляет встать к нему лицом. – Сегодня останься в одежде. Вижу, к большему ты неготова. Значит, слушай сюда, Влада. У тебя всего четыре способа справиться с проблемой. Исправить ситуацию не получится – минус один. Игнорировать её – я не позволю. Минус два. Изменить себя... Можно попробовать, но тут нужно время, а его у нас нет. Остаётся пересмотреть своё к ней отношение. Ищи плюсы, Влада. Это в твоих интересах. Иначе очень-очень скоро ты взвоешь, а я жалеть не буду. Всё, перечень закончился. Больше ничего, как ни старайся, ты сделать не сможешь.
Я молчу, стараясь не опускать глаза. Поверх вещей, сброшенных на тумбу, отправляются боксеры... Носок... Второй...
– Пошли.
С беспомощной яростью отбиваю протянутую руку и первой захожу в душевую кабинку. Прямо в одежде как есть. Надеяться, что он оставит даже такую незначительную выходку без внимания глупо.
Толком не успеваю осознать это, как Раду заходит следом. И почти сразу же морщусь от хлынувшего нам на головы потока прохладной воды.
Самообладание даёт очередную трещину.
Мы с вызовом смотрим друг другу в глаза. Стоим так близко, что я чувствую каждый его вдох и выдох.
– Ну чего ждём? Я весь твой. Приступай. – Он с провокационной вальяжностью кивает в сторону полочки с одним-единственным гелем.
Угнетённое перманентным стрессом сознание не вывозит.
Ненавижу психопата. Ненавижу!
– Как же ты, дикарь, меня достал! – Мой голос звенит. Почти не соображая, стягиваю через голову промокший лонгслив и с психом швыряю нам под ноги. – Что смотришь? Помоги мне раздеться, давай я тебя удовлетворю и свали уже к чертям из моей жизни.
А в следующий момент Раду молниеносно пережимает мне шею рукой. Взрывом его терпения меня впечатывает в стену. Смеётся зло, цепляя зубами нижнюю губу. Крылья носа хищно подрагивают прямо напротив моих глаз, потому что поддона касаюсь лишь кончиками пальцев.
Так и стоим, прожигая друг в друге дыры глазами.
Мне неуютно под прицелом его взгляда. И ещё что-то... Снова. Но нет, эти глаза я совершенно точно не могу знать. Такой цвет не забудешь.
Внутри всё рвётся противоречивыми ощущениями, очень быстро перетекающими в примитивную потребность не захлёбываться водой, не пытаться разодрать себе лёгкие ради одного вдоха и, наиболее важное, не чувствовать кожей жар его грудной клетки.
– Успокоилась?
Дождавшись, когда я моргну, Раду возвращает мена на прежнее место и регулирует подачу воды.
За гелем тянусь сама. Вспениваю мочалку и медлю. С мучительной опаской смотрю снизу вверх ему в лицо, не решаясь продолжить.
– Балда ты, Влада, – вздыхает он с усталым укором и накрывает мою кисть пальцами, опуская её себе на грудь. – Не на то дерзость распыляешь. Уже давно бы меня...
Раду не договаривает, а я борюсь с очередной вспышкой паники. В его непоследовательности