Каждый год, едва начинался новый сезон, можно было наблюдать: кто-то с кем-то сошелся, а кто-то, напротив, разошелся. Особенно на первых сборах было видно, какие образовались новые тренерские группировки и коалиции. Тоже своеобразная этика. За каждым ведущим тренером стояла определенная группа тренеров и даже судей. Плюс еще интересы спортивных обществ. Судей из профсоюзов, то есть «Спартака», «Локомотива», например, всегда было больше. К концу сезона разваливаются одни группировки, собираются другие. То у Чайковской с Тарасовой любовь до гроба, и они воркуют как голубки, то не замечают друг друга.
Только Москвиной удавалось удержаться — видно, из-за расстояния: тогда Питер считался провинцией, не то что сейчас. Тамара никогда никаких группировок не организовывала и стояла от них в стороне. Может быть, их спасало то, что рука Писеева до Питера не могла так легко дотянуться? Имея два с половиной катка, питерская школа в самое тяжелое время смогла сохранить не только результаты и тренерские кадры, но и интерес людей к нашему виду спорта. До сих пор они находятся в куда более тяжелых условиях, чем тренеры в Москве. Тем не менее смогли скооперироваться. В 2007-м, когда я писала эту главу, там сложилась нелегкая ситуация — все пары тренировались на одном катке. А надо помнить, что все наше парное катание на сегодняшний день — это один Питер. Всё!
Самая гениальная фигура в отечественном фигурном катании — Валентин Николаевич Писеев.
Однажды, не выдержав, Тарасова и ее ученики написали совместное письмо в ЦК партии. ЦК партии спустило его вниз, и оно дошло до разбирательства на федерации. Татьяна на него не пришла. Пришли Бестемьянова с Букиным, которые, как верные ученики, подписали это письмо. И началось избиение младенцев. Потому что Бестемьянова и Букин не настолько сильные ребята, чтобы сопротивляться таким монстрам, которые против них сидели, — Паша Ромаровский, Вячеслав Иванович Зайцев, Шура Горелик. Я предложила: давайте в конце концов сделаем то, что поручено, — разберем деятельность Валентина Николаевича Писеева. На результатах нашего парного катания он попал в технический комитет ИСУ. Что он там делал, страшная тайна. Подозреваю, что, не зная языка, ничего не продвигая, он просто отсиживал время. А мы потеряли влияние именно в тот момент, когда наши пары нарабатывали огромный задел, на котором можно было долго жить и диктовать на правах лидеров свои условия.
Писеев оказался в фигурном катании в конце шестидесятых. Он работал мелким чиновником в Госкомспорте с 1967 года. В 1968-м на Олимпийских играх без своего судьи, без тренера, без какой-либо работы в международной федерации одиночницы Елена Щеглова и Галина Гржибовская заняли приличные места, то есть вошли в десятку. К Олимпиаде 1972-го и Щеглову, и Гржибовскую уже убрали из спорта, они закончили кататься. А теперь раскрываю фокус, как можно удержаться в начальниках при отсутствии призовых мест. Чемпионкой Советского Союза стала Елена Александрова, но она была не в лучшей форме. Экс-чемпионка страны Марина Титова тоже оказалась не в форме. Принимается гениальное решение, и на Олимпиаду в Саппоро отправляется Марина Саная, которая на этих Играх становится самым молодым участником. Если ты везешь на Игры чемпиона Советского Союза, то с тебя как с начальника отдела спросят результат. Но если ты везешь самого молодого, то какой с тебя спрос? А в одиночном катании и в паре (танцев на Олимпийских играх тогда еще не было) мы уже давали результат. То же самое Писеев проделал на Олимпийских играх семьдесят шестого, когда вытащил в Инсбрук Водорезову. Итог: Саная двадцать пятая — двадцать третья. Лена Водорезова при «продаже» нашей третьей пары в танцах и при всех сложных переговорах в парном катании заняла аж тринадцатое место. В 1980-м мы уже везем молодую Киру Иванову, потому что Лена Водорезова вся в травмах. Опять никакого спроса, никакого результата. Но случилось чудо — Кира выстояла и в 1984-м дала призовое место на Олимпийских играх. Единственная спортсменка, которая у нас выдержала две Олимпиады, и сразу пошел результат.
Писеев защищал себя, а не занимался развитием вида спорта. Он спасал свое кресло, потому что по невыполненным результатам Олимпийских игр, как правило, летят головы. В парном катании самое большое его достижение — это уничтоженная московская школа, теперь ее просто нет. При всем моем уважении к Мозер, которая сама в парном катании каталась на неведомом мне уровне. Она дочка Мозера из Киева, с которым мы вместе работали в «Динамо». Она и олицетворяет все парное катание в Москве, где когда-то мы имели лучшие тренерские кадры и чемпионов. В 1977 году у Жука появились два дуэта: Черкасова — Шахрай и Пестова — Леонович. Под эти две пары в один год из сборной Советского Союза вывели пять пар. А как же иначе освобождать место? Не знаю, может это идея Жука, которую воплотил Писеев? Провели такую акцию омоложения. Но парное катание никогда особенно молодым не было. Убрали тогда пару Рейников, Шаранову с Евдокимовым, Спиридонова с Волянской. Тот еще год. Пять пар убрать из сборной Советского Союза!
Мужское одиночное катание выживало за счет Питера. Там работали со своими группами Москвин и Мишин. Там работали Овчинников и Бобрин. Но даже тогда у Москвина в один день забрали всех учеников. Хорошо, что Тамара взяла его к себе в парное катание. Танцам досталось от Валентина Николаевича меньше, потому что он в них совсем не разбирался. Но потом появилась его жена, судья в танцах.
Я все думаю: неужели за все последние более или менее «сытые» годы нельзя было для такой сборной, как команда по фигурному катанию, найти спонсора, чтобы можно было не только проводить нормальные сборы, но и обеспечить коньками национальную сборную? Я тогда еще работала в Америке, приезжали наши ребята — костюмы такие, что жалко смотреть. В Америке все, что связано с подготовкой, оплачивают родители. Не могут родители, а ребенок талантлив — подключается федерация, тренеры идут на всякие ухищрения. Потому что в Америке такое понятие, как профессиональный уровень, стоит выше, чем сведение счетов. Для каждого из них фигурное катание не только вся жизнь, но и, как правило, единственное средство к существованию.
Наверное, Писеев как хороший администратор за период капиталистического развития страны вполне выучился новым правилам. Поэтому то, что мы сейчас имеем, — совершенно сознательная политика. В регионах большей частью работают те же люди, с которыми он лет тридцать назад начинал работать. Смена поколений произошла более или менее у судей, и то только потому, что в судействе изменились требования, не позволяющие пожилым людям работать на крупных турнирах. И фигурное катание стало иным. В мире сменилось несколько поколений тренеров. В России тренеры не поменялись. А те, кто помоложе — Линичук, Леонович, — работают в Америке, дома им делать нечего. Нарываться на грубость Писеева они не хотят, — правда, он уже далеко не такой «крутой», каким был раньше. Он тоже кое-чему научился. В конце концов, ему уже шестьдесят с лишним лет — любой может угомониться. Но теперь самое главное — не отдавать никому свой пост, поскольку начался шикарный «ледниковый период», когда фигурное катание не только стало таким же популярным, каким оно было в мое время, — оно еще и деньги стало приносить. Я не стояла со свечкой, но наши функционеры, уверена, хорошо погрели руки. Нынешние результаты — они не благодаря, а вопреки, поэтому очень скоро закончатся. А молодой талантливой плеяды тренеров пока не видно.