Читать интересную книгу Богатыри земли русской. Былины - Александр Николаевич Нечаев

земли из копыт выворачивает, а на коне великан-богатырь сидит, сидя спит, похрапывает.

Поближе подъехал Илья Муромец и зычным голосом окликнул раз, другой и третий наездника. Богатырь не оглянулся, не откликнулся, сидит на коне, сидя спит в седле да похрапывает. Илья Муромец подивился тому, подъехал к наезднику близко-наблизко да тупым концом долгомерного копья ударил по плечам наездника. А наездник сидит, спит в седле, не оглядывается, сидя спит да похрапывает. Удивился Илья Муромец, рассердился и ударил во всю силу богатырскую наездника в третий раз.

После третьего удара оглянулся богатырь. Оглянулся, повернулся и вымолвил:

— Думал, русские комарики покусывают, а тут богатырь Илья Муромец с долгомерным копьём тешится!

Он нагнулся с седла, ухватил Илью Муромца вместе с конём одной рукой, поднял, оглядел и сунул в седельную суму. Ехал так час и другой. Святогоров конь спотыкаться стал, а под конец на коленки пал. Рассердился, закричал на коня Святогор:

— Что ты, волчья сыть, травяной мешок, спотыкаешься, а под конец и на коленки пал? Чуешь, видно, беду-невзгоду над моей головой!

Отвечал Святогоров конь:

— Потому я спотыкаться стал, что вместо одного тебя несу на себе двух могучих богатырей да в придачу коня богатырского, а на коленки пал потому, что чую беду-невзгоду над твоей головой.

Святогор-богатырь доставал Илью Муромца из седельной сумы, становил его с конём на землю и говорил таковы слова:

— Будь ты, Илья Муромец, моим братом названым. Тебе в бою смерть не писана, а мне такая сила-могута дана, что худо носит нас с конём мать — сыра земля, оттого я живу да разъезжаю по каменным горам.

По чистому полю, по широкому раздолью едут два богатыря: Илья Муромец, сын Иванович, да Святогор-богатырь.

Едут, слышат, как орет в поле пахарь, понукивает, сошка у пахаря поскрипывает, омешики по камешкам прочиркивают, непомерные борозды оратай помётывает, из края уедет — другого не видать.

Тут увидали Святогор с Ильёй возле пашни на обочине малую суму перемётную. Святогор-богатырь поддел за лямки сумочку на конец копья долгомерного, да не может сумочку с земли поднять. Он слез с коня, ухватился за сумочку одной рукой, а сумочка будто в землю вросла: не шелохнулась, с места не стронулась. Удивился богатырь да двумя руками взялся за малую суму перемётную, а сумочка лежит, не трохнется, не ворохнется.

Рассердился Святогор-богатырь и напрягся во всю силу-могуту свою непомерную, сам по колени в землю увяз, пот кровавый на лице выступил, а малая сумочка будто в землю вросла, с места не сдвинулась.

Последние силы богатырь собрал и так напрягся, натужился, что по плечи в землю ушёл, все суставы у него перервалися, все жилы распустилися — да тут богатырю и кончина пришла. На том месте и похоронил Илья Муромец Святогора-богатыря.

А в ту самую пору издали-далече пахарь обратную борозду гнал-метал. Довёл борозду до обочины, сошку в землю воткнул, с Ильёй Муромцем поздоровался:

— Здрав буди, Илья Муромец! Ты куда едешь, куда путь держишь?

— Здравствуй и ты, крёстный батюшка, славный пахарь Микула Селянинович, — отвечал Илья Муромец и поведал-рассказал о кончине Святогора-богатыря.

Подошёл Микула Селянинович к малой сумочке перемётной, взялся одной рукой, поднял сумочку от сырой земли, руки в лямки продел, закинул сумочку на плечи, подошёл к Илье Муромцу да и вымолвил:

— В этой сумочке вся тяга земная. В этой сумочке я ношу и тягость пахаря-оратая, и хоть какой богатырь ни будь — не поднять ему этой сумочки.

На том былина и кончилась. Синему морю на тишину, а добрым людям на послушанье.

Садко

В богатом Новгороде жил добрый молодец, по имени Садко, а по-уличному прозывался Садко-гусляр.

Жил бобылём, с хлеба на квас перебивался — ни двора, ни кола. Только гусли, звонкие, яровчатые, да талант гусляра-певца и достались ему в наследство от родителей. А слава о нём рекой катилась по всему Великому Новгороду. Недаром звали Садко и в боярские терема златоверхие, и в купеческие хоромы белокаменные на пирах играть, гостей потешать. Заиграет он, заведёт напев — все бояре знатные, все купцы первостатейные [33] слушают гусляра, не наслушаются. Тем молодец и жил, что по пирам ходил.

Но вот вышло так: день и два Садко на пир не зовут и на третий день не зовут, не кличут. Горько и обидно ему показалось.

Взял Садко свои гусельцы яровчатые, пошёл к Ильмень-озеру. Сел на берегу на синь-горюч камень и ударил в струны звонкие, завёл напев переливчатый. Играл на берегу с утра до вечера.

А на закате красного солнышка взволновалось Ильмень-озеро. Поднялась волна, как высокая гора, вода с песком смешалася, и вышел на берег сам Водяной — хозяин Ильмень-озера. Оторопь гусляра взяла. А Водяной сказал таковы слова:

— Спасибо тебе, Садко, гусляр новгородский! Было у меня столованье-гулянье, почестен пир. Веселил ты, потешал гостей моих. И хочу я тебя за то пожаловать! Позовут тебя завтра к первостатейному купцу на гуслях играть, именитых новгородских купцов потешать. Попьют, поедят купцы, похваляться станут, порасхвастаются. Один похвалится несчётной золотой казной, другой — дорогими товарами заморскими, третий станет хвастать добрым конём да шелковым портом. [34] Умный похвалится отцом с матерью, а неумный — молодой женой.

Потом спросят тебя купцы именитые, чем бы ты, Садко, похвалиться мог, похвастаться. А я тебя научу, как ответ держать да богатым стать. И поведал Водяной — хозяин Ильмень-озера гусляру-сироте тайну дивную.

На другой день позвали Садко в белокаменные палаты именитого купца на гуслях играть, гостей потешать.

Столы от напитков да от кушаний ломятся. Пир-столованье вполпира, а гости, купцы новгородские, сидят вполпьяна. Стали друг перед другом хвастать: кто золотой казной-богачеством, кто дорогими товарами, кто добрым конём да шелковым портом.

Умный хвалится отцом, матушкой, а неумный хвастает молодой женой.

Принялись потом Садко спрашивать, у доброго молодца выпытывать:

— А ты, молодой гусляр, чем похвалишься?

На те слова-речи Садко ответ держит:

— Ах, купцы вы богатые новгородские! Ну чем мне перед вами хвастать-похвалятися? Сами знаете: нет у меня ни злата, ни серебра, нет в гостином ряду лавок с дорогими товарами. Одним только я и похвалиться могу. Один только я знаю-ведаю чудо-чудное да диво-дивное. Есть в нашем славном Ильмень-озере рыба — золотое перо. И никто той рыбы не вылавливал. Не видывал, не вылавливал. А кто ту рыбу — золотое перо выловит да ухи похлебает, тот из старого молодым станет. Только тем и могу похвалиться я, похвастаться!