Другая значимая тема касалась отношений с партнером и близкими. Обычно проблемы, существовавшие в семейных отношениях до беременности, обострялись во время беременности. Поведение и ожидания родителей, мужа и других родственников нередко являлись для женщин источником стресса. Часто мужьям недоставало понимания женских чувств и проблем, и они не оказывали им должной поддержки, что приводило к отчуждению.
Включенность ведущего
Как недавно родившая женщина, я испытывала потребность поделиться своим опытом с группой, однако я старалась делать это так, чтобы мое участие не мешало исполнению роли ведущей. Я решила не рисовать вместе с женщинами, но хотя бы один раз во время каждого занятия позволяла себе рассказать о своем опыте. Полагаю, что это было уместно. Я преследовала две цели: во-первых, пыталась показать группе, что не являюсь «образцово-показательной» матерью, которая может быть непогрешимым экспертом и учить других. Напротив, я стремилась показать, что также испытываю сложную гамму чувств – от эйфории до отчаяния. Я также решила познакомить участниц группы со своей статьей, в которой описала переживания, связанные с родами.
Второй целью раскрытия собственных переживаний было стимулирование обратной связи от женщин (получение сообщений о том, насколько занятия в группе для них полезны).
Среди психотерапевтов существуют разные мнения на счет того, должен ли ведущий делиться с клиентами своими чувствами. Такой известный автор, как И. Ялом, пишет по этому поводу следующее: «Пациенты приходят на встречи для решения своих вопросов, а не моих. В процессе работы группы время очень ценно… Не дело, если оно будет тратиться на то, чтобы выслушивать рассказы психотерапевта о его проблемах. Пациенты должны верить, что психотерапевты уже проработали свои личные проблемы» (Yalom, 1989, p. 164). Однако И. Ялом добавляет, что это является не более чем рационализацией, и сетует, что он чаще всего осознавал, что раскрывает свой опыт в общении с пациентами скорее недостаточно, чем чрезмерно: «Но когда я раскрывал себя в общении с ними больше, чем обычно, пациенты как правило получали от этого очень много, прежде всего потому, что они начинали осознавать, что я, как и они, пытаюсь решить те же человеческие проблемы» (там же). Как и И. Ялом, в процессе занятий я старалась сократить разрыв между формирующимися у женщин представлениями обо мне как о пациенте и как о непогрешимом эксперте (целителе).
Темы, обсуждавшиеся во время занятий
«Естественность» материнства
Участницы группы испытали облегчение, убедившись в том, что другие женщины так же, как и они, далеко не всегда с легкостью принимают материнскую роль. Так, две женщины в группе тяжело переживали появление ребенка. Одна призналась, что ее «жизнь утратила прежний смысл». Другая женщина сказала, что раньше считала, что беременность будет протекать у нее идеально. Реальная беременность заставила ее отказаться от мифа о «естественности» материнства.
Страх, связанный с пребыванием в медицинском учреждении
Тесно связанными с представлением о «естественности» материнства оказались мысли женщин о том, что такое «нормальное» и «адекватное» поведение во время беременности и родов. Несколько женщин отметило, что испытывали страх выражения своих чувств в присутствии медицинских работников – акушеров-гинекологов, медсестер и т. д. Они полагали, что их эмоциональные проявления не будут приняты и поняты.
Некоторые женщины боялись оказаться в родильном доме из-за страха, что их будут контролировать. Одна женщина призналась, что после родов чувствовала себя ужасно и боялась, что работники родильного дома заберут у нее ребенка, видя, в каком состоянии она находится. В конце концов, ее в родильном доме проконсультировал психиатр, но, как она сказала в группе, она скрыла свои переживания и говорила ему лишь то, что не могло вызвать подозрений в психическом расстройстве.
Другая женщина призналась, что ей было очень тяжело слышать от разных людей самые разные советы, порой противоречащие друг другу: «Масса людей говорила мне: «Ты должна», «Ни в коем случае не делай…», «Я бы на твоем месте сделала…»… Они капали и капали мне на мозги… Акушерка сказала: «Слушай, улыбайся и делай, как считаешь нужным». Но я решила никого не слушать, иначе это продолжалось бы бесконечно. Люди говорили мне, что беременность – это счастье и что я должна благодарить судьбу и радоваться. Но я совсем не испытывала радости… Точнее, испытывала, но совсем немного. На самом деле у меня было очень много вопросов, но я не могла никого спросить. Все это время мне было очень тяжело». В последующей беседе с этой женщиной обнаружилось, что она испытывала сильное чувство вины от того, что ее реальное состояние не соответствовало представлениям о том, что значит быть матерью.
Сьюзи призналась, что боялась оказаться в роддоме, потому что слышала «ужасные истории». Она полагала, что домашние роды будут менее травматичными. Она всегда боялась больниц и стремилась к тому, чтобы роды проходили дома, чтобы самой контролировать весь процесс. Она опасалась потерять контроль над родами и над своим телом.
Другая женщина – Энн – высказала похожие опасения по поводу медицинских учреждений в целом: «Роды в родильном доме похожи на конвейер, Вы меня, наверное, понимаете. Дома совсем по-другому. Рядом твои близкие, не надо никуда спешить». Она сказала, что старается не думать о родах, потому что эти мысли ее травмируют.
Еще одна женщина призналась, что чувствовала, будто медицинские работники вынуждают ее делать то одно, то другое, и что у нее даже появилось ощущение, что ее тело ей уже не принадлежит: «Мне каждую минуту кто-то говорил, что мне нужно делать». Чуть позже она сказала: «У меня совсем нет времени для себя. У меня такое ощущение, будто я живу жизнью других людей, это ужасное чувство».
Некоторые женщины отмечали, что боятся испытать негативные чувства, считая, что это может повредить плоду, или что из-за сильных переживаний может произойти что-то плохое. В группе также были высказаны опасения по поводу возможного развития послеродовой депрессии. Мать Кетрин пережила послеродовую депрессию, и Кетрин боялась, что у нее также может развиться подобное состояние.
Проблемы внешнего вида
Реакции на беременность включали опасения утраты женской привлекательности. Одна женщина призналась: «До беременности я несколько лет красилась в блондинку. Во время беременности я решила не утруждать себя больше тем, чтобы краситься, остригла волосы и вернулась к естественному цвету волос. Но когда я это сделала, мне стало противно, и я решила вновь стать блондинкой. Я заметила, что окружающие, мужчины прежде всего, да и женщины тоже, более положительно относятся к блондинкам. Они чаще улыбаются, когда ты блондинка».
Женщины в группе по-разному относились к изменениям тела во время беременности. Одни спокойно воспринимали это, другие сильно переживали, опасались, что не смогут больше контролировать вес тела. Одна женщина призналась: «Я полнею, меня это просто бесит. Мне не нравится, как я стала выглядеть, у меня стали слишком толстые бедра».
Другая женщина сказала, что увеличение размера тела ей даже нравится, она даже гордится своей внешностью, но сожалеет, что не может носить свои прежние вещи. Еще одна участница группы отметила, что изменения ее тела заметны окружающим, люди на улице проявляют к ней интерес и участие, и это ей приятно. В то же время она выразила опасение, что после родов, если она не будет заниматься своим весом, то избыточный вес может сохраниться.
Кетрин призналась, что ее муж как-то решил посмотреть книгу Мириам Стоппард о беременности: «Увидев там фотографию одной беременной женщины, он воскликнул: «Какая красота!» Женщины с фотографий в этой книге ему действительно понравились, и это меня успокоило. Я стала думать, что я не стану ему противна, когда мой вес сильно увеличится. Правда, фотографии, отражающие процесс родов, он смотреть не стал».
Усталость
Идентичность человека в значительной степени связана с его способностью осмыслять и помнить свой опыт, поэтому нет ничего удивительного в том, что состояние выраженной усталости, нарушающей процессы переработки и сохранения информации, негативно сказывается на самовосприятии. Участницы группы часто говорили о состоянии усталости. У некоторых усталость усиливалась на поздних сроках беременности, у других она была связана с физическим недомоганием, и, конечно, усталость возрастала в связи с уходом за новорожденным и недосыпанием. Из-за длительного недосыпания у некоторых женщин имели место более или менее выраженные нарушения восприятия. Как сказала одна из них: «Я никогда не испытывала таких ярких фантазий и даже начала смешивать фантазии с реальностью».