Я не могла припомнить ни одного случая, когда в последний раз едва знакомый мне парень вызывал у меня такое сильное желание, никого, кого бы я действительно хотела, а не просто того, кто сам шел в руки. Всем телом я ощущала его крепкую и безупречную фигуру, и мечтала о том, как можно продлить этот контакт. Я уже представляла его голым, воображая, на что это будет похоже, когда его член будет двигаться во мне. Да что это со мной!? Моя фантазия настолько разыгралась, что я испугалась, как бы все мои чувства не отразились у меня на лице. Поэтому когда он скользнул рукой к моему затылку и наклонился поцеловать, я совсем не возражала. Это не был целомудренный поцелуй. Этот поцелуй подразумевал продолжение, один из тех поцелуев, которые говорят: «я хочу попробовать тебя всю и услышать, как лежа подо мной, ты будешь кричать мое имя». На самом деле, так откровенно я на публике раньше не целовалась, тем более в общественном месте, но чем-то не правильным мне это сейчас не казалось; поцелуй захватил нас, губы исследовали, языки сплетались.
Но когда другая его рука легла на мою грудь, я все же возмутилась. — Эй, — сказала я, разрывая поцелуй, — здесь же полно народу. — Забавно, еще минуту назад, меня это мало волновало.
Кийо стал целовать меня в шею, чуть пониже уха, и когда заговорил, его теплое дыхание согрело мне кожу.
— Люди заметят, только если ты сама будешь раздувать из этого проблему.
Я позволила ему снова поцеловать меня и промолчала о его руке, продолжившей гладить мою грудь, и дразнить сосок, который уже превратился в тугую бусинку. Другой рукой он скользнул вниз к моей попке и притянул меня к своим бедрам, позволяя мне почувствовать, какое богатство скрыто у него под джинсами. Тот факт, что мы проделывали это на публике, вдруг сделал все ощущения намного острее и сексуальнее. Дрожа, я снова прервала поцелуй и судорожно вздохнула. Только на этот раз, это было не от излишней стыдливости, а из-за нужды. Я вдруг почувствовала срочную и почти мучительную необходимость в Кийо.
— Ты остановился здесь? — спросила я, подразумевая отель по-соседству с баром.
— Нет, в «Монтебланка».
Я не сдержала удивления. Это место было совсем не далеко от моего дома, в предгорье Санта-Каталины.
— Это не просто мотель на дороге, это солидная гостиница. Очень престижная. Ветеринары должно быть не плохо зарабатывают.
Кийо улыбнулся и чмокнул меня в щеку.
— Хочешь покажу?
— Да, — ответила я. — Очень хочу.
Глава 4
Не утерпев, мы добрались друг до друга немного раньше, чем до номера. И если еще в баре наши «танцы» выглядели весьма колоритно, то на представление, устроенное нами в лифте, вход лицам до 18 был строго воспрещен. К счастью в номер мы поднимались одни. А что и вовсе замечательно — никто не заметил наш взлохмаченный видок, когда мы бросились в номер.
Все это время приглушенный голос рассудка пытался меня урезонить, неустанно бубня: «Подобные игры не в твоем репертуаре!» Но, видимо, я их в него включила. И, ох, как охотно продолжала играть.
Апартаменты Кийо оказались шикарными и вполне подтверждали репутацию хорошего отеля. Залитая лунным сиянием двуспальная кровать манила к себе. Поодаль от нее виднелась скользящая стеклянная дверь на балкон, с которого открывался вид на пустыню. Восхититься панорамой мне не позволил Кийо; толкнув на постель, и попутно стягивая с меня футболку. Однако, именно я лидировала в гонке на раздевание, ухитрившись еще в лифте расстегнуть ему штаны.
Позже, когда мы избавились от одежды, Кийо свесился с края кровати, склоняясь к брошенному на полу пакету из магазина, в который мы зарулили по дороге в отель. Столь неромантичное отступление было необходимо, чтобы достать презерватив. Принимая таблетки, я все же не была беспечной дурочкой, готовой на незащищенный секс с едва знакомым мне парнем. Пусть, даже изнывая от страсти к эдакому идеальному мужчине. Несдержанными движениями, Кийо почти разодрал упаковку, отчего все пакетики разлетелись по полу. Он поднял один и раскрыл. А я перехватила его у него, помогая одеть.
Меня позабавила реакция Кийо на мое прикосновение, а обнаружив, что презерватив ярко красный, я и вовсе улыбнулась. Покончив с этим, я на миг залюбовалась парнем. Всё в нем было совершенно: фигура, рельефные мышцы, смуглая кожа. Его темные и жаждущие глаза сверкали в полумраке, казалось, в них отражалась вся первобытность и дикость его натуры. По прежнему не отрывая от меня пристального взгляда, он опрокинул меня на постель и лег сверху.
Кийо снова поцеловал меня, затем очертил языком изгибы шеи. Мою грудь, этот центр паломничества для большинства парней, одарили продолжительным вниманием. Сжимая мои груди ладонями, Кийо целовал и посасывал соски, при этом все время глядя мне в глаза голодным взглядом, словно читающим самые тайные мысли. По коже вспышками разливалось пламя, и мне чудилось, словно Кийо — единственный, кто сможет унять охвативший меня жар.
Кийо сдвинулся вниз, и его голова очутилась между моих разведенных коленей. Сначала он лишь пощекотал носом чувствительную кожу бедра, чтобы вслед за тем лизнуть клитор, и глубоко вдохнув мой аромат, проникнуть в меня языком, наслаждаясь каждым движением не меньше меня. Отстранился он лишь для того, чтобы снова лечь на меня. Бедное мое тело пребывало в агонии, откровенно недоумевая, почему мы медлим. Уж не знаю, какое выражение лица у меня было в тот момент, но Кийо отчего-то улыбнулся. Такой мужской, понимающей ухмылкой.
— Ничто в мире, — произнес он мягким, обжигающим голосом. — Ничто в мире не сравнится с ароматом и взглядом женщины, которая вот-вот позволит обладать собой.
— Обладать? — я засмеялась. — Надеешься сделать меня своей собственностью?
— Евгения, секс всех нас превращает в пленников.
Точно в доказательство своих слов, его член скользнул в меня. Поначалу Кийо двигался в медленном ритме, словно поддразнивая, но с каждым ударом, его движения становились мощнее, растягивая меня до предела.
Я полагала, что долгие предварительные ласки остудят пыл Кийо, но не тут то было — с тех пор, как я надела на него презерватив, его член стал еще больше и толще, полностью заполняя меня.
Кийо двигался в таком жестком темпе, в котором любой другой мужчина кончил бы уже через тридцать секунд. Каким-то образом я подозревала, что со мной не «любой другой». И я не ошиблась.
Царапая его спину, выгибаясь под ним, я желала вогнать его член в себя еще глубже. Наверно, я добилась своего, потому что ощущения становились почти болезненными, но, то была приятная боль, познанная в страстном танце полного слияния тел.