Читать интересную книгу Теория доказывания в уголовном судопроизводстве - Анатолий Белкин

С одной стороны, чрезмерное дублирование, доказывание одного и того же факта, обстоятельства разными способами чревато уже упомянутой "ложной тревогой", нерациональным использованием и даже распылением сил и ресурсов. С другой стороны, система доказательств, как верно отмечает А.А. Хмыров, должна обладать достаточной надежностью - способностью не просто "достоверно устанавливать фактические обстоятельства дела, но и делать это с известным "запасом прочности", создавать резерв доказательственной информации, необходимой на тот случай, если в ходе дальнейшего производства по делу отдельные доказательства подвергнутся сомнению или будут исключены из системы"*(86) - с тем, чтобы опровержение, дискредитация какого-то из собранных доказательств-кирпичиков не повлекли крушения всего с таким трудом построенного здания. Средством достижения желаемой степени надежности всей системы доказательств является сознательное допущение некоторой избыточности доказательств, обеспечиваемой дублированием наиболее "узких мест" и установлением дополнительных связей между доказательствами. Понятно также, что чем более существенно доказательство того или иного факта для всей системы доказательств, тем важнее обеспечить надежность "функционирования" соответствующего элемента за счет его дублирования.

Поясним эту мысль интересным примером, также приводимым А.А. Хмыровым*(87):

Б. подозревался в убийстве бывшей жены и членов ее семьи при помощи взрывного устройства, пересланного по почте 6 августа. Основанием для подозрения был ряд достоверно установленных обстоятельств: Б. высказывал намерение расправиться с потерпевшей и ее детьми, чтобы не платить алименты; среди остатков взрывного устройства были найдены детали, доступ к которым Б. имел по службе в армии; имелись и другие улики.

Однако было бесспорно установлено, что Б. с 1 по 10 августа за пределы своего города не выезжал и отправить 6 августа посылку из Ульяновска (а именно оттуда она и была отправлена) никак не мог. Этот факт не привел к разрушению всей системы, он не опровергал единственно возможной связи явлений: Б. вовсе не обязательно было самостоятельно выезжать в Ульяновск, он мог попросить об этом кого-то другого. Как выяснилось, посылку он передал своей сожительнице В., которая как раз в это время выезжала к родственникам в Москву и могла 6 августа находиться в Ульяновске.

Далее, впрочем, сравнение почерка В. с текстом почтового извещения на посылку показало, что текст написан не В., а другим человеком. Но и это не "разрывало цепи" доказательств. Выяснилось, что В. уговорила отправить посылку соседку по купе, ехавшую по окончании института к родителям в Ульяновск, а текст извещения и адрес на посылке, сославшись на болезнь руки, попросила написать незнакомого подростка в вагоне. Когда все это было установлено, доказательства, изобличающие Б. и В. в совершении жестокого преступления, сохранили полную силу, а противоулики стали "работать" против них, указывая на тщательно обдуманный и хитроумно осуществленный план преступления.

Итак, приходится признать, что понятие пределов доказывания подразумевает достаточную, и при этом отнюдь не необходимую, но "разумно избыточную" систему доказательств.

Пределы доказывания в количественном и качественном отношении, как правило, определяются по каждому конкретному уголовному делу индивидуально. Однако уголовно-процессуальное законодательство содержит и общие требования, предъявляемые к пределам доказывания.

В первую очередь, здесь мы имеем в виду принцип свободы оценки доказательств - требование установления обстоятельств дела на основании всей совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и правило о том, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ст. 17 УПК РФ). Далее, в соответствии с презумпцией недостаточности признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК РФ), а обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 14 УПК РФ) и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств (ч. 4 ст. 302 УПК РФ).

Кроме того, в случаях, когда для установления обстоятельств дела требуются специальные познания, должна быть назначена экспертиза, а ст. 196 УПК РФ содержит перечень конкретных обстоятельств, для установления которых проведение экспертизы является обязательным. Отметим, что судебно-следственная практика также выработала определенные требования, предъявляемые к пределам доказывания. Так, в дополнение к случаям, перечисленным в ст. 196 УПК РФ, практика признает обязательность производства экспертизы также и по делам об изнасиловании, нарушении правил противопожарной безопасности, безопасности проведения горных, строительных и иных работ, по делам, связанным с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, о некоторых экологических преступлениях, преступлениях против безопасности движения и эксплуатации транспорта, преступлениях в сфере компьютерной информации*(88). Отказ от проведения соответствующих экспертиз по делам об указанных преступлениях влечет за собой ясный вывод о недостаточности собранных доказательств для установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК.

С понятием пределов доказывания, определяющим "широту охвата" системы доказательств, неразрывно связана и глубина доказывания, т.е. уровень реально имеющейся у субъекта доказывания уверенности в том, что интересующее его обстоятельство может считаться доказанным. Обычно глубина доказывания определяется в зависимости от решения, которое предстоит принять субъекту доказывания. Принятие некоторых решений (например, о заключении обвиняемого под стражу) возможно и при отсутствии достоверной доказанности, лишь на основе установленной достаточно высокой вероятности того или иного события (как правило, оцениваемой субъективно); в других же случаях (например, при постановлении приговора - ч. 4 ст. 302 УПК РФ) законодатель прямо требует достоверной доказанности*(89).

1.4. Субъекты доказывания

На лице дона Рэбы появилась приторность.

- Мой дорогой дон Румата, - сказал он, - б...с обыкновенно я никогда ничего не доказываю. Доказывают там, в Веселой Башне. Для этого я содержу опытных, хорошо оплачиваемых специалистов, которые б...с могут доказать все, что угодно. Что бог есть и бога нет. Что люди ходят на руках и люди ходят на боках. Вы понимаете меня? Вам, может быть, неизвестно, но существует целая наука о добывании доказательств

Аркадий и Борис Стругацкие. Трудно быть богом

В самом общем виде субъектами доказывания можно именовать лиц, участвующих в этом процессе. Однако такое определение не дает представления об их роли в установлении истины, об их правах и обязанностях в области работы с доказательствами. В этом плане субъектов доказывания обычно подразделяют на две группы: на лиц, для которых доказывание является обязанностью, и лиц, для которых доказывание является не обязанностью, а правом.

К первой группе относятся прокурор, следователь, начальник следственного отдела, дознаватель (и орган дознания в целом); ко второй - подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, защитник, представители учреждений и организаций по делам несовершеннолетних.

Традиционно в первую группу ранее включали и суд, однако усиление состязательности в российском судопроизводстве привело к активным дебатам о том, что основная функция суда - отправление правосудия, справедливое разрешение уголовного дела - не подразумевает обязательной непосредственной деятельности суда как субъекта доказывания, так что, возможно, более логично не включать суд ни в одну из этих групп, оставив его "над" процессом доказывания*(90). Заметим, однако, что коль скоро целью доказывания является установление судебной истины, то осуществление самостоятельных действий по собиранию и исследованию доказательств должно быть не только правом суда, но и его обязанностью - иначе получится, что суд лишь вправе, но не обязан устанавливать истину.

Как указывает Н.П. Кузнецов, "первую группу субъектов доказывания образуют государственные органы и должностные лица, уполномоченные возбуждать уголовные дела, осуществлять расследование, рассматривать и разрешать эти дела по существу. Именно на них возложена обязанность доказывания, т.е. обязанность достижения объективной истины. Нельзя согласиться с тем, что обязанность суда восполнять пробелы предвартельного расследования за счет самостоятельного поиска (и исследования. - А.Б.) доказательств - "рудимент обвинительной роли суда". Если целью доказывания является установление объективной истины, то осуществление самостоятельных действий по собиранию и исследованию доказательств должно быть не только правом суда, но и его обязанностью. Иначе получится, что суд лишь вправе, но не обязан устанавливать истину"*(91). Впрочем, далее Н.П. Кузнецов выделяет и еще одну группу субъектов доказывания, которую "составляют участники уголовного процесса, лично заинтересованные в исходе дела, которые не несут обязанности доказывания, но имеют право участвовать в нем"*(92). На наш взгляд, подобное дополнительное членение второй группы на две уже излишне.