— Слушаю… — Коротко ответил я.
— Ты вчера общался с Иваром? — При упоминании этого имени, старик насупил брови. Видимо, ему не очень приятен тот, о ком спрашивал. Да и как сам разговор в частности… ну а мне, скрывать нечего…
— А кто это? — Не понял я.
Старик выждал паузу. Видимо, пытаясь выяснить, говорит путник правду, или же лукавит. Сам же я оставался спокойным. Старик, досадливо крякнул, после чего начал рассказ с самого начала:
— Это наш местный проповедник. — И снова пауза, теперь же для того, чтоб сделать глубокий вдох.
Разговор намечался быть долгим, так как старик сел на стоявший, позади его, стул.
— Прибежал сегодня, ни свет, ни заря и с порога начал кричать о всеобщем прощении, о силе Света и о прибывшем мессии.
Взгляд старца остановился на мне.
— Ааа. — Тут то и сообразил о ком ведет речь старик.
— Так значит, все-таки говорил с ним??? — Помрачнел Тимофей Иванович, оттого староста казался еще старше.
— Вчера, после бара, я шел к себе, и на полпути увидел странную группу людей, там мне и встретился проповедник. Что-то не так?
Старик сделал еще один тяжелый вдох.
— Ивар тот еще прохиндей. — Устало произнес староста, но ответ меня не удивил, это и так было понятно, еще при первой встрече. — Четыре года назад, Ивар заявился к нам в поселок и давай засорять людям мозги. Старейшины поначалу лишь улыбались, но когда у парня появились последователи, было уже не до смеха. Приходиться, как-то вживаться с верующими и искать компромиссы.
— И какая у него цель? — Спросил я.
— Не уверен, что у Ивара есть какие-либо цели. — Отрицательно покачал головой старик. — У сумасшедших нет продуманного плана, а есть лишь атрофированный взгляд на мир и общество.
— Вы называете, проповедника сумасшедшим, но ведь люди его поддерживают. — Напомнил я.
— Да им пообещай райской жизни, они и мать родную продадут. — С досадой в голосе, проговорил седовласый староста.
— Люди устали жить в страхе. — Я понимал, о чем говорю, очень хорошо понимал. — Они ищут в словах проповедника спасение и избавление.
— В том то и дело. — Пробубнил себе под нос староста. — Признаюсь, вначале я ему даже поверил. Иварус обещал избавление от неупокоенных. Говорил сладко, что даже мы, старосты этого поселка были готовы идти с ним насмерть, только ради того, чтобы люди наконец-то обрели мир и покой.
— И что произошло?
— Ивар убедил нас перейти на другую сторону. — Тихо произнес Тимофей Иванович.
— А дальше? — Меня интересовали цели проповедника, зачем Ивар так стремился туда, и что произошло на том берегу.
Староста устало прикрыл глаза. Старику не хотелось возвращаться в прошлое. Не хотелось снова пережить те же эмоции, но без этого рассказ был бы не полным, и поэтому Тимофей Иванович продолжил:
— Группа людей перешла через мост, но назад вернулся только проповедник. — Староста закрыл ладонями лицо и уже тихим голосом произнес. — Ивар сказал, что их растерзали неупокоенные. Никто не выжил и не спасся, даже тел не осталось, лишь пару ружей, принесенные проповедником, в качестве доказательства.
Муки совести терзали Тимофея Ивановича, видимо, вину за произошедшее, староста возложил на себя. Возможно, именно он уговорил остальных глав поверить проповеднику.
— Как думаешь, он не врет?
— Не знаю, Влад. Но после этого, около недели, с той стороны берега, раздавался леденящий душу вой и злобное шипение. Неупокоенные не решились перейти реку. В тот раз нам крупно повезло. Мы хотели осудить, подлеца! Но Ивар заявил, что в произошедшем виноваты старосты поселка, ибо наша вера не слишком крепка.
— Я так понимаю те, поверившие проповеднику, не дали состояться суду.
— Правильно понимаешь. — Кивнул Тимофей Иванович, а после посмотрел на меня. — Ты для проповедника, как грелка для Тузика. Он давно хотел повторить эксперимент и снова опустить мост. Теперь же вас двое… таких хотящих.
— Я не причиню вреда деревне, обещаю. — Заверения не слишком убедили старика..
Тимофей Иванович, молча встал со стула, избавил одежду от застрявшего в ткани сена, и поковылял к выходу, лишь кинул на прощанье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Посмотрим…
Староста покинул хлев, только дверные петли продолжали противно поскрипывать на ветру.
— Ивар, значит. — Пробормотал я в полголоса.
Выходит старосты побаивались проповедника. В ином случае, старик не поперся в ливень на другой край поселка. Не думаю, что Тимофей Иванович проделал такой путь только из вежливости. У Ивара есть на меня виды, и теперь меня выгнать будет не так просто.
“У нас гости” — Внутренний голос обрушился так внезапно, что телу пробежало стадо мурашек.
Я насторожился. И в правду, к ангару кто-то приближался, а верней крался. Может это проповедник — подумал я.
“Это не Ивар” — Возразил голос и добавил. — “Это девушка”
В подтверждение этому, дверь осторожно приоткрылась и робкий девичий голосок спросил:
— Можно войти? — В проем протиснулась голова, судя по лицу, это была молодая девушка-подросток, с рыжими, вьющимися волосами. Девчонка не решалась войти внутрь. — Я… я лишь поинтересоваться…
— Входи чего уж там. — Отозвался я. Второй визитер за столь короткое время, было неудобно отказывать в гостеприимстве, особенно когда на улице льет, как из ведра.
Гостья осторожно протиснулась через узкий проем и вошла внутрь. На вид девчушке, не больше четырнадцати. Волосы были огненно-рыжими, которые к тому же вились. Видимо гостья постоянно пыталась их выпрямить, но безрезультатно, даже мокрые волосы не хотели превращаться в прямые локоны. Курносый нос смотрел вверх. А вот глаза — они были большими, выразительными, с глубоким, как омут, взглядом.
Малышка, осторожно ступая по скрипучим доскам, приблизилась, затем осмотрелась и улыбнувшись, неуверенно сказала:
— Я… я… всегда мечтала увидеть странника. — Тихим голосом призналась гостья, при этом она переминалась с ноги на ногу.
— А ты их никогда не видела? — Удивился я.
— Ну… как бы… видела. — Сказав это, рыжеволосая девчонка шмыгнула носом и попыталась, поплотней натянуть на себя насквозь промокшую куртку. — Пару раз заходили, но поговорить с ними так и не удалось. Пришлых здесь не особо любят, поэтому странники недолго гостят в поселке.
Вдруг девушка подбежала ко мне, схватилась за плащ маленькими ручонками, и залепетала, затараторила милым голоском:
— Скажи, путник, а ты видел другие поселки??? — Она смотрела на меня щенячьими глазёнками. Взгляд полный восторга и радости. Вот что я увидел в этих голубых глазах.
— Да, видел. И не только поселки, а еще и города. — Подтвердил я, чем еще больше подогрел подростковый интерес.
От радости, девушка потянула за рукав, оголив, тем самым, часть татуировок. Я побоялся, что гостья, увидев это, испугается и убежит, но она была слишком увлечена разговором.
— Ого… целые города. Ничего себе! А они огромные? Больше нашего поселка? — Хлопнула в ладоши курносая девочка ивзвизгнула от восторга. Татуировки раскрылись, чтобы гостья не испугалась, я поправил ворот, пряча жуткие символы, после чего улыбнулся.
Поселок слишком мал, даже по собственным меркам, куда ему тягаться с хорошо укрепленными городами — с торговыми путями и налаженной навигацией.
— А сколько городов ты видел??? — Тем временем не отставала рыжеволосая девушка в промокшей кожаной куртке.
— Три. — Подмигнул я ей.
— Целых три!!! — Восхищенно воскликнула девочка. — И далеко они отсюда?
— Очень далеко. Месяц ходьбы, не меньше.
Гостья разочаровано вздохнула.
— Месяц — это долго. — Снова шмыгнув носом, признала она. И действительно, блуждая месяц среди неупокоенных, это равноценно смерти, хорошо, что девочка это понимала. Курносая девчушка подняла взгляд и спросила. — А как ты смог выжить?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Чудом. — Не лукавил я. — Только чудом.
Гостья засмеялась, её смех был задорным, в нем чувствовалась детская беззаботность и наивность.