Читать интересную книгу Мордоворот - Илья Деревянко

— Ничего, малышка, скоро придем...

— А, черт! Подожди минутку, — осторожно высвободив руку, я наклонился, завязывая на кроссовке развязавшийся шнурок. Неожиданно раздался рев мотора и Наташа дико закричала. Обернувшись, я увидел машину с погашенными фарами, которая неслась прямо на нас. Расстояние остава­лось минимальное, в какую-то долю секунды я осознал, что шансов спастись почти нет. Схватив Наташу за плечи, я изо все сил швырнул ее в сторону и кинулся следом, в послед­ний момент пытаясь увернуться от неминуемой смерти. Машина, все-таки, задела меня. Почувствовав острую боль в ребрах, я отлетел к стене и, ударившись головой обо что-то твердое, потерял сознание...

— Ну, как он там?

— Отрубился, падла! — кто-то сильно пнул меня ногой в бок.

— Тащи сюда телку. Сейчас этому козлу кости перелома­ем, а потом с ней займемся.

Я услышал сдавленный крик Наташи, тут же прервав­шийся. Осторожно приоткрыв глаза, я увидел неподалеку от себя Монаха с сигаретой в зубах. Рядом стоял один из шес­терок, тот, кто меня ударил. Остальные толпились поодаль. Белобрысый парень в светлой ветровке крепко держал Ната­шу, зажимая ей рот рукой.

— Ничего, телочка, ничего, сейчас мы тебя растянем? — гнусно ухмыляясь, Монах подошел к Наташе и запустил ей руку под юбку. Она забилась, безуспешно пытаясь вырвать­ся и все вокруг весело заржали.

— Норовистая кобылка, гладкая. Посмотрим какая к ут­ру станет! — из груди Монаха вырвалось хриплое кудах­танье, которое должно было обозначать смех, — каждый по палке бросит, а потом ты нам станцуешь. Гы-гы-гы. — Мо­нах разве что не подпрыгивал от радости. — Твой защитни­чек не поможет, он как мешок с говном валяется, а как оч­нется, так у него ручки с ножками переломаны будут. С Мо­нахом ссориться не надо!

Я уже полностью пришел в себя и, с трудом сдерживаясь, выжидал удобного момента. Голова прояснилась и, не смот­ря на боль в боку и затылке, я чувствовал, что еще могу за себя постоять. Рядом с собой я ощутил какую-то длинную железяку и осторожно, чтобы никто не заметил, положил на нее руку.

Тем временем Монах вспомнил о моей персоне.

— Слышь, Лешка, возьми у Сени арматуру и посчитай ему косточки. Давай живее, не телись.

Приземистый коренастый парень с наголо выбритой го­ловой отделившись от своих товарищей, неуверенно дви­нулся в мою сторону.

Живее, тебе говорят! — рявкнул Монах.

Поняв, что тянуть дальше нельзя, я изо всех сил уда­рил стоявшего рядом парня пяткой в пах и тут же вско­чил на ноги, вертя над головой железяку. Первый удар пришелся в ключицу бритоголовому Леше, который за­визжав, выронил арматуру и завертелся юлой на месте. Остальные в испуге отпрянули. Тут я заметил, как Мо­нах, подавшись назад, с хищной улыбкой заносит руку для броска. В последний момент я резко отпрянул в сторону и брошенный нож лишь слегка задел плечо. Вниз по руке по­ползла теплая струйка крови. Взвыв от ярости, я врезался в толпу, нанося вокруг себя сокрушительные удары железя­кой. Мои противники опешили и с воплями стали разбе­гаться.

— Бей его! Он же на ногах едва стоит! — заорал Монах, благоразумно стоявший в отдалении, — кто убежит, кишки выпущу!

Он был прав, я действительно чувствовал себя отвра­тительно. Голова кружилась. Из разбитого затылка и рас­поротого плеча текла кровь, а ребра при каждом резком движении пронзала острая боль. Шакалы приободрились и начали осторожно приближаться ко мне. Я перехватил поудобнее железяку и приготовлен дорого продать свою шкуру.

В этот момент невдалеке от нас послышался вой мили­цейской сирены.

— Шухер, менты! — закричал Монах и первым бросился наутек. Его подручные не заставили себя долго просить и спустя несколько мгновений переулок опустел.

— Олег, ты жив! — ко мне со всех ног бежала Наташа. Я выронил из рук дубину и из-за внезапного приступа голово­кружения едва удержался на ногах.

— Спасибо. Я... я!!! — недоговорив, она спрятала лицо у меня на груди.

—Не надо, в крови измажешься, — слабо воспротивил­ся я, из последних сил удерживая остатки сознания.

Вой сирены затих в отдалении. Оказывается Монах под­нял ложную тревогу.

— Пойдем, поздно уже! — мне не терпелось добраться до кровати, но сперва нужно было отвести девочку домой.

Несколько десятков метров, отделявшие нас от Наташи- ного дома, растянулись в моем сознании на целую вечность. Увидев ее подъезд, я вздохнул с облегчением, пошатнулся и тяжело рухнул на землю, сильно ударившись разбитым за­тылком. В голове взорвался ослепительно-желтый шар, все вокруг потемнело и исчезло.

V Олег Селезнев

Когда я пришел в себя, было утро. Я обнаружил, что лежу на кровати в маленькой, чисто убранной комнатушке со светлыми обоями, а моя одежда, аккуратно выстиранная и выглаженная, сложена рядом на стуле. Слева я увидел стол, застеленный белой скатертью, на которой стояла простая глиняная ваза с букетом цветов. Чуть поодаль высился ста­ренький секретер, посреди которого гордо восседал толстый пушистый кот непонятной масти. Заметив мой взгляд, кот лениво зевнул и отвернулся. Вероятно, по его мнению я не заслуживал особого внимания. Прямо напротив виднелось полуоткрытое окно с кружевными занавесками. В первый момент я никак не мог сообразить как сюда попал. Отбро­сив одеяло, я сел на кровати и спустил ноги на пол. Только сейчас я заметил, что левое плечо и голова у меня забинто­ваны, а на правом боку расплылся огромный кровоподтек. События вчерашнего вечера стали постепенно оживать в па­мяти. Я осторожно пощупал больной бок и убедился, что ре­бра целы. Туг я мысленно благословил своего тренера, за­ставлявшего нас в свое время делать «железную рубашку». Это довольно нелепое на вид упражнение делалось для ук­репления костей туловища. Сняв пояса и куртки, мы под ритмичный счет сэмпая, подобно орангутангам били себя кулаками в грудь и по ребрам, чтобы закалить их и сделать менее восприимчивыми к ударам в спарингах. Я всегда от­носился к «железной рубашке» скептически, но вот вчера она сослужила мне хорошую службу. Впрочем, я не исключал возможности, что это могло быть простое везение.

Со скрипом отворилась дверь. На пороге стояла Наташа, встревоженно глядя на меня. Она была одета так же как и вчера в баре: в черную футболку и короткую юбку. Глаза ее покраснели, из чего я заключил, что Наташа не ложилась.

— Как ты себя чувствуешь? — она робко шагнула в ком­нату. Увидев хозяйку, кот тяжело спрыгнул на пол и при­нялся мурлыча тереться о ее ноги.

— Подожди, Кеша. — Девушка отстранила кота и присела на стул.

— Отлично чувствую! — Вспомнив, как свалился без со­знания около подъезда, я подивился, как смогла эта хрупкая девушка втащить по лестнице стокилограммового бугая, раздеть, перевязать и уложить в постель. Глядя на это сла­бое, беззащитное и такое мужественное существо, я испы­тывал к ней почти отеческие чувства.