странице вижу Настины серьги. Стоят пятнашку. Для меня это сущие пустяки. А дипломаты не сильно разорились. Заказываю и мчусь в магазин, доставку ждать некогда. Есть! Насте сегодня будет плохо, но зато я ее избавлю от всех уродов разом.
Дальше, я покупаю цветы – большой букет красных роз и еду за Светкой. Она уже мнется у подъезда. Нацепила простенькое платьице, заплела растрепанную модную косичку. Новый прикид – изображает скромницу. Глаза продажные, потупила вниз. Туфли на низком каблуке, ноги длинные, тонкие, на таких все хорошо смотрится. Симпатичная девица, жаль, меня не цепляет. Лживая, лицемерная, знаю я таких.
– Привет, Светка, запрыгивай. – Аккуратно садится, придерживая юбку. Что я там не видел под ее юбкой. На корпоративе что-то она не больно стеснялась. – Ну что, поехали?
– Да, бедная Настя, ее же Аркаша прибьет, если про сережку узнает!
У меня в кармане лежит бомба с часовым механизмом, я ее достану, когда придет время. Это я про сережку.
– Свет, ну ты же ее успокоишь, если что?
– Ну, я надеюсь, что все обойдется.
– А что, прямо такой ревнивый?
– Да не то слово! С перебором. Не знаю, как Настя это терпит.
– А сам-то он как? Такой верный?
Света сделала серьезное лицо и тихим заговорщическим тоном прошептала:
– Ну вообще-то, я бы не была так уверена. Настя, конечно, ему верит, но лично мне он не кажется таким уж паинькой. Она про него такие истории рассказывает, которые со стороны выглядят очень двусмысленными. Мы же не дети. Это в детстве надо долго гулять и ухаживать, а в нашем-то возрасте, все прекрасно знают, чего, вернее кого хотят. – Я сделал заинтересованное лицо, и в Светке сразу же проснулся сплетник, она продолжала. – Так вот, как-то она вернулась с работы пораньше, а Аркадий со своей бывшей на кухне чай пьет. Он ей, типа: «Наташа заскочила свое резюме передать. У нее такие проблемы! Надо девушке помочь!» В общем, такая гадость. И, главное, доказательств никаких нет. И вроде, действительно, помогать надо. Настька у нас такая сердобольная. Но ведь скажи, как это со стороны выглядит?
– Да, выглядит глупо. Или он тупой, или нахал, сволочь и эгоист.
– Вот и я ей говорю, но она его любит и как дура верит.
Я сжал руль, мне знакомы такие мужские хитрожопости, друзья на работе все про себя со временем выбалтывают. Меня это всегда выбешивает, а тут еще и меня касается. За эти несколько дней, я так проникся Настей, как будто родную душу нашел. Все, что задевало ее, тревожило меня. И я пока не знал, что делать. Хоть бросай все – свое время, работу, и переезжай в прошлое выручать Настю. Эта мысль звучала абсурдно, но стала все чаще проникать в мой мозг.
Подъехали к Настиному дому. Я взял цветы, открыл дверь Свете, и мы направились к Настиной квартире. Мне было очень не по себе. Я собирался «резать хвост собаке». Я знал, что это будет больно, но моя уверенность в правильности этого мероприятия толкала меня на эти меры.
Глава 8
Настя.
Костя уехал, я разложила продукты, прибралась, хотя у меня и так было чисто. Но Аркаша – перфекционист. У них в доме всегда все сияет от чистоты, правда к ним уборщица ходит, а мамаша строго выдирает ее за любую пылинку. У нас этим должна заниматься я. Поэтому я еще раз протерла полы, прошлась щеточкой от пыли по всем полкам, убрала лишние вещи и принялась за ужин. Я решила сделать индийские самосы с овощами. Обожаю эти пирожки, они отлично подходят и в качестве закуски, и уже после основного блюда для тех, кто всегда хочет есть. На горячее я решила запечь в духовке куриное филе с баклажанами и помидорами. Сытное блюдо, над приготовлением которого не надо сильно заморачиваться. Ну и конечно, салат из свежих овощей с сыром фета. Спасибо Костику, все донес, в том числе шампанское и соки.
Подходит время, Аркаша на подъезде. Надеваю платье, влажными руками укладываю волосы, стараюсь как можно выразительнее накрасить глаза, на губы наношу блеск. Чуть-чуть подушилась. Аркадий не переносит сильный запах духов и обязательно об этом говорит громко и грубо, чтобы вызвать отвращение от духов у всех присутствующих. Поэтому не доставим ему такого удовольствия. Еле успела все подготовить, как раздался звонок в дверь.
Я побежала открывать. Я отношусь к очень подвижным людям, которые всегда бегают. Я частенько первая вскакиваю, если кто-то просит что-то подать или принести. Когда мы с Аркадием выходим из дома, я первой оказываюсь у двери, и мне приходится все двери открывать и держать для него, будто я швейцар. Выглядит глупо, но я всегда быстрей. Поэтому да, бегу. На пороге стоит недовольный Аркадий. Что еще могло случиться?
– Ну здравствуй, женушка! Ждала, скучала?
– Конечно! А ты?
– Спрашиваешь! – Заходит в квартиру, вносит свою элегантную дорожную сумку из дорогой кожи, боясь поставить на пол. Оглядывает квартиру и, увидев стол, накрытый на четыре персоны, мрачнеет. – Ждем кого?
– Да, я подругу с работы позвала с ее молодым человеком, – говорю, наверное, неестественно ласково.
– Насть, ну ты соображаешь? Я же только приехал! На хрена мне твои друзья?
От его слов меня начинает слегка потрясывать.
– Ну Аркаш, они только вечером приедут. Ты успеешь отдохнуть. И вообще, разве в нашем возрасте нужно отдыхать? Перелет у тебя комфортный и недолгий. Не из Америки же летел.
– Тогда вечером, как гости уйдут – ты вся моя!
Ну, вроде смягчился. Я активно поддерживаю его:
– О чем речь, я тоже только о тебе и думаю!
– Ладно, я в душ, а потом ты меня чем-нибудь покормишь. Что там у нас на обед?
– Борщ, салат. Остальное оставь до прихода гостей.
Ушел. Вот идиотка, мало серьгу посеяла, теперь еще друзей позвала не вовремя. Зато он полностью переключился. Все, выходит из душа. Я налила борщ, натянула сладкую улыбку на лицо.
– Ну расскажи, как съездил?
– Для начала держи подарки, – и он достает из сумки пакеты с нижним бельем, сплошные кружева, что-то пошлое, открытого тела больше, чем закрытого.
– Померить сейчас?
– Конечно, сейчас. И останься в этом белье. Я буду думать о том, что меня ждет, когда все уйдут.
Надеваю, кручусь перед ним, изображая девицу легкого поведения.
– Иди ко мне, – зовет муженек, хлопая себя по коленям, указывая куда мне сесть.
Крадусь к нему тигрицей. Он резко хватает меня за бедра и грубо сажает к себе на колени.