Читать интересную книгу Боги войны - Олег Дивов

Когда он пришел к ней, с сеткой мандаринов, она так любила их, соседки по палате сказали, что ее забрал муж.

– Какой муж? – в полном недоумении, он смотрел, не понимая, о чем ему говорят.

Он шел домой опустошенный, раздавленный, весь мир казался крупинкой в его огромном горе. Он шел, и его грудь сковывала тяжелая, огромная решетка, сетка, как в мясорубке. Только из нее выпадало не мясо, а Лешкино сердце и легкие. Он не чувствовал больше земли, он не мог дышать, он шел, а по последнему снегу тихо катились яркие, оранжевые мандарины.

Спустя день позвонила Верина мама и сообщила, что хочет забрать Верины вещи себе, и что у Веры все хорошо, ты не переживай, но она не вернется. Он слег с температурой на неделю. Он никогда не болел, у него никогда не было ни прогулов, ни больничных. Неделя дома должна была привести его в чувства, должны была, но не привела. Он не мог поверить в легкость вращений, чужими жизнями. Кем? Как? За что? И почему он? Спустя десять дней он вышел на работу, спустя две, он стоял в большой комнате наполненными людьми, такими пустыми, холодными и чужими. У всех есть свои секреты, падения, страхи. Паутины жизни. У всех есть личные трагедии, но люди не рассказывают об этом налево и направо. Они улыбаются другим людям, они поднимают бокалы и пьют за здоровье.

2. Вечер

После застолья, пролетевшего в обеденное время как десять минут, все медленно выдвигались на рабочие места. Все расходились с неохотой, работать после выпитого и съеденного, хотелось меньше всего.

Катя, придя на рабочее место, увидела перемигивающееся окошко, которое давало знать, что там послание, что он написал. Она открыла сообщение.

– Привет. Сегодня и вправду чудесный день, приятно, что тебе захотелось, им поделится. У меня сегодня уйма работы, поэтому пока никак не могу, постучусь к тебе позже, когда разгребусь…

Мило, очень мило. Ну ладно, потом, так потом. Работа нахлынула волной. Мысли охватили ее. Невидимая дымка будто легла перед ней и чего бы она не касалась, все становилось готовым, завершенным.

Женька, которая чувствовала свою вину, очень старалась. Она откликалась даже на не совсем нужные замечания, которые начальница в силу увлеченности работой, бормотала себе под нос. Она старалась изо всех сил, чтобы ее работа приносила пользу. И чтобы ее когда-нибудь, за какие-нибудь хорошие заслуги перевели туда, где сердце билось чаще. Она не знала, на какие еще можно было пойти хитрости, чтоб он, наконец, догадался, что он не безразличен ей. Что все, что она делает, это все ради него и для него. Об этом не говорят, но очень хотелось бы, чтоб он узнал, что она выбрала подарок для его друга. Что когда она узнала, что девичий совет принял решение, купить ему в подарок еще один бесполезный, ничем не обязывающий сувенир, она попросила, чтоб ей дали право заняться этим вопросом, что она придумает что-нибудь такое, что действительно будет полезным. Никто не возражал.

– Да, пожалуйста. Женька, да нашла ты ради кого стараться, какая разница, ему вообще, по-моему, все равно, – сказала Лиза.

Но Женька на голом энтузиазме, и скрытых чувствах полетела на крыльях любви заказывать подарок. И никто не знает, что за один день это было просто невозможно. Что сотрудники магазина любезно сообщили, что ей надо будет придти завтра и забрать красиво оформленный подарочный сертификат с его именем, которая завтра будет готов. Как ей пришлось упрашивать, объяснять, что у человека завтра уже день рождение, что она не может приехать завтра, что в девять часов она должна быть на работе. Какими силами и невидимыми молекулами она излучала самое нежное тепло для молодого сотрудника, который был просто обязан войти в ее затруднительное положение. Который все-таки пошел ей навстречу и сделал практически не возможное, уточнив только одно:

– Вы так для жениха стараетесь.

– Нет, что Вы, для сотрудника нашего предприятия, ему было бы очень приятно, получить Ваш подарочный сертификат.

И в обмен на ее телефон, он сделал то, чего делать был не должен. С каким трудом, для себя она оставляла телефон, человеку который ее не интересовал, но был спасительным кругом в ее намерении сделать приятное Лешке, а самое главное Игорю, может быть, он узнает, оценит. Может быть.

Катя долго смотрела на свою подчиненную, которая так бережно и старательно выполняла ее поручения. Она казалась такой беззаботной, но искренней, такой простой, но умной, такой живой и чувственной. Катя понимала, что Женьке давно вскружил голову ее старый друг, одноклассник. Она даже намекала при них о не заметном романе, который им бы пошел на пользу и работа бы пошла лучше. Они смущались, краснели, отшучивались. Она хотела бы помочь, но Игорь уже взрослый человек, и все-таки когда-то должен был обзавестись по истину мужским и нужным качеством в жизни – решительностью. Но, глядя на него, было видно, как трудно ему давались любые решения, просьбы, можно было подумать, что он работает у президента, и принимает настолько важные решения, от которых будут зависеть дела государственности важности и мирового значения.

Он всегда был таким робким, нерешительным, но прекрасным другом. Катя помнит, как когда-то давным-давно она возвращалась со школы, дорога проходила через стройку, там сейчас целый комплекс домов, а тогда только застраивали пустынную улицу. Ее окликнули два старшеклассника, которые просто шутили и издевались над младшими, показывая всем, а главное самим себе свое превосходство над ними, над младшими девчонками и мальчишками. Они подошли и начали шутить, Кате было неприятно, но она стояла и молчала, и тут ее догнал Игорь, запыхавшись, он крикнул только одно:

– Эй Вы, она со мной.

Что им двигало, тогда трудно было угадать, но он сказал это с такой храбростью и напором, что ребята попятились назад, вряд ли они испугались маленького, хрупкого мальчишку. Но он точно произвел на них впечатление, настоящего защитника. Они ушли. И Игорь с вырывающимся сердцем из груди от страха, сказал:

– Так-то одной ходить, меня надо было подождать.

Они дружили, со школы, дружили и сейчас. Мужу Кати он всегда нравился. «Он такой забавный», – говорил Дима. У них на свадьбе когда дошла очередь говорить тост до Игоря, он настолько переживал, что его речь перестала быть связанной. Он, то бледнел, то краснел, гости смиловались над ним, договаривая за ним все то, что он хотел сказать. Игорь был хорошим человеком, ему бы немного быть посмелей. Но привить все те мужские качества, которые должны были быть у мальчишек, ему было не кому. Мама вкладывала в него все и заботу, и любовь, все то, что могла, дать женщина, безумно любящая и оберегающая своего единственного ребенка. Игорь знал, что отец ушел, когда он был маленьким, он его помнит, он его любил, но он не помнил и не знал, что послужило, распаду его маленькой, но счастливой семьи, в которой было все.

Мама Игоря дружила с Катиной мамой, жили они в одном доме, дети одногодки, вместе росли, бегали и хулиганили тоже вместе. Дни рождения, праздники, демонстрации. Какое это было счастливое время для детей, все куда-то идут с флажками, шариками, у всех были счастливые лица, потом были шашлыки, и самое главное все всегда были вместе. Добрые праздники, хорошие фотографии, навевающие эхо того времени, и ныне уже не понятного уклада жизни. За день до такого праздника, папа Игоря ушел. Ушел, ничего не объясняя, ему, военному, ни к чему было отсчитываться перед слабой женщиной. Он ушел к другой, такой же сильной, а может быть и сильней его, красивой и уверенной в себе женщине. Ей, может быть, и не нужен был именно этот мужчина, она могла найти себе и другого, это не составляло ей труда. Но ей очень льстило, что за ней ухаживал человек большой должности. И она не стала отказываться от него и от возможности стать женой подполковника. Сколько бы он мог дать, военный со своим строгим голосом, но добрым сердцем маленькому Игорю, мог, но не дал. Ему хотелось обладать такой красивой женщиной. Ему нравилось, что на нее оборачивались и засматривались мужчины и за спиной перешептывались женщины. Ему не хотелось ее терять, не смотря на семью и большую разницу в возрасте. Из армии не увольняют за развод, повторяла она, тем самым подтолкнув его к не простому и поспешному решению, которое изменило жизнь и самого Игоря.

На следующий день мама Игоря шла на демонстрацию с сыном, ей было плохо, но она улыбалась, она несла флажок, крепко сжимая сына за руку. Под конец празднества, когда все отправлялись на шашлыки, она не выдержала и заплакала в плечо своей подруги мамы Кати. Он ушел, я теперь одна, как я скажу об этом Игорю, он не вернется, они переезжают.

Время лечит, вылечило и ее. Большая и живая рана для преданной и верной женщины долго жгла и болела, но все же заживала. Шрам оставался, но был поверхностным и грубым на ощупь. Она не вышла замуж, но у нее был жених, такой же одинокий, с грустными глазами и тихим голосом. Он жил через дом, вкусно готовил и всегда был готов принять свою невесту, которая прибегала ненадолго. Она всегда торопилась обратно к своему сыну и наотрез отказывалась съезжаться.