Его глаза весело блестели, и Иден разрывалась между желанием ударить Рейфа и расплакаться. Она забыла, как ему нравилось поддразнивать ее, забыла об искрометном чувстве юмора, о том, как они смеялись вместе, и не хотела это вспоминать.
– Думаю, Глория отлично меня заменит, – холодно произнесла Иден, – потому что я не собираюсь оставаться здесь с тобой. – Затем она помчалась наверх в свою спальню и, достав из-под кровати чемодан, начала складывать туда одежду. Когда в дверях появился Рейф, она сделала вид, что не замечает его.
– Ты знаешь, что на улице дождь? – мягко спросил он.
– Мне все равно. Лучше быть застигнутой ураганом, чем остаться еще хотя бы на минуту под одной крышей с тобой. – Рейф загораживал ей проход, но Иден отчаянно толкнула его в грудь, желая поскорее уйти отсюда, прежде чем совершит какую-нибудь глупость. – Почему ты не понимаешь, что я не хочу давать нашим отношениям еще один шанс? – крикнула она, ожидая, что за этим последует вспышка гнева, но ошиблась.
– Вот поэтому, – мягко ответил Рейф. На сей раз его поцелуй был таким нежным, что слезы, которые она тщательно сдерживала-, покатились по щекам. Взяв ее лицо в свои ладони, он углубил поцелуй, чувствуя, что она не в силах сопротивляться.
Когда Рейф наконец отпустил Иден, ее глаза потемнели. Как мог один-единственный поцелуй пробудить в ней такое сильное желание? Черт побери, что произошло с ее гордостью?
– Дай мне уйти, – взмолилась Иден, но он лишь улыбнулся в ответ.
– Я завтра улетаю в Канаду, после гонок возвращаюсь в Италию, а затем отправляюсь в Бахрейн. Согласно контракту, в случае своего ухода ты должна предупредить работодателя за три месяца, – напомнил ей Рейф. – В выходные в Оксфорд приезжает один из моих исполнительных директоров, чтобы взять под контроль управление заводом, который недавно приобрела «Сантини корпорэйшн». Бруно с женой и четырьмя детьми пожелал остановиться здесь.
Его тон был дружелюбным, но Иден почувствовала за словами железную решимость и сильнее вцепилась в ручку чемодана.
– Нев найдет кого-нибудь еще на место домоправительницы, – возразила она. – Я не позволю мной манипулировать, Рейф. Раньше тебе это удавалось, но теперь чары рассеялись, и я не собираюсь бежать к великому Сантини со всех ног по первому требованию.
– Но тебе больше некуда идти, – сказал Рейф, и Иден заметила, что он с трудом сдерживает гнев.
– Я найду, где жить. Если бы в последнюю минуту не появился покупатель, меня бы сейчас здесь не было. – Вдруг ей в голову пришла невероятная мысль. – Квартира в Коб-Три – ты не мог… Скажи мне, это ты?.. – Пара сотен тысяч фунтов для него небольшая сумма, но неужели он купил квартиру лишь для того, чтобы она не смогла ее снять?
– Это небольшое вложение денег, – лениво заметил Рейф, – хотя местоположение не бог весть какое.
– Ты ублюдок, Рейф. Я не позволю тебе так со мной обращаться. Я даже не знаю, для чего ты это делаешь. Хочешь наказать меня за проступок, которого я не совершала?
Рейф угрожающе навис над ней. Он привык добиваться своего и не любил, когда ему перечили.
– Я считаю, за наши отношения стоит бороться, – горячо произнес он, – а для этого все средства хороши.
– Для чего именно?
– Для того, чтобы ты снова оказалась в моей постели – там, где твое место.
Несколько секунд Иден пребывала в нерешительности, но затем туман рассеялся, и она покачала головой.
– Я больше не твоя, Рейф. Четыре года назад ты отпустил меня, и я не собираюсь возвращаться.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Когда Иден проснулась, комната была залита солнечным светом. Взглянув на часы, она обнаружила, что уже десять. Аромат свежемолотого кофе, доносящийся из кухни, свидетельствовал о том, что непрошеный гость все еще находится в доме.
– Доброе утро, cara, – лениво поприветствовал ее Рейф, отложив в сторону газету.
– Я думала, ты уже уехал, – отрезала она, хотя при виде его ее сердце затрепетало.
– Ты не была такой ворчливой, когда проводила ночи в моей постели. Хочешь, я тебя взбодрю?
– Единственное, что может меня взбодрить, – твое исчезновение.
– На это можешь даже не надеяться, – ухмыльнулся Рейф. – Хочешь кофе?
Иден проигнорировала его вопрос.
– Итак, я должна знать, когда ты уезжаешь и когда прибудет твой исполнительный директор с семьей. Желательно, чтобы меня заранее предупреждали о визитах, хотя, очевидно, ты не считаешь это необходимым.
– Вчера вечером я звонил тебе несколько раз, – холодно сказал Рейф, – но, должно быть, ты была занята или куда-то выходила.
Ее раздражал его тон. Какое право он имеет осведомляться о каждом ее шаге?
– Я ужинала с Невом, – заявила она. – Мы поздно вернулись.
– Ты развлекала его здесь? Это не очень разумный поступок, cara. Больше так не делай.
– Извини, но какое право ты имеешь запрещать мне общаться с друзьями? Я не развлекала Нева в том смысле, в каком ты подумал. Я просто угостила его чашкой кофе. При сложившихся обстоятельствах это звучит нелепо, но я хотела отблагодарить его за то, что он предоставил мне возможность жить в Дауэр-Хаусе.
– Я просто хотел убедиться, что ты не испытывала искушения отблагодарить его более щедро, – вкрадчиво произнес Рейф, и она пришла в ярость.
– Я буду делать то, что захочу, а ты можешь убираться к черту, – заявила Иден, уперев руки в бока.
– Только не в моем доме, cara mia.
Он был самым самоуверенным, самым дерзким из всех мужчин, которых она когда-либо знала. Иден захотелось по-детски затопать ногами.
– Хорошо, я увольняюсь. Завтра заберу отсюда свои вещи, и тебе придется искать другую экономку.
– Ты подписала договор.
– Который аннулируют в суде, – с вызовом бросила она.
Рейф небрежно пожал плечами.
– Возможно. Тогда поползут слухи, что твоему другу Монктону нельзя доверять подбор персонала, а это отрицательно скажется на его бизнесе.
– Я тебя ненавижу. – Ее запас колкостей иссяк. – Ты привык добиваться своего, не так ли?
– Да, я привык побеждать, и тебе давно пора это понять, cara. – Сложив газету и убрав ее в портфель, Рейф пристально посмотрел на нее. – Бруно должен приехать в четверг. Он в курсе, что днем ты работаешь в газете, но ему не требуется круглосуточная обслуга. Тем не менее я считаю, что тебе следует раньше вставать и более прилично одеваться.
Иден глубоко вдохнула и досчитала до десяти, пока он ее разглядывал. Она проспала и в спешке натянула первое, что попалось под руку. На ней были полинявшие джинсы, забрызганные краской, и футболка, севшая при стирке и плотно облегающая тело. Когда Рейф уставился на ее грудь, она пожалела, что не надела бюстгальтер.