В соответствии с Директивой Ставки № 005822 от 17.12.1941 г. Волховский фронт переходит в общее наступление на Северо-Западном направлении, имея целью разбить противника, оборонявшегося на р. Волхов. В дальнейшем окружить и во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта пленить или истребить его.
По воспоминаниям Мерецкова, на упомянутом выше совещании в Ставке 12 декабря 1941 года, «говоря о задачах Волховского фронта, Б.М. Шапошников отметил, что этому фронту будет принадлежать решающая роль в ликвидации блокады Ленинграда и разгроме главных вражеских сил группы армий «Север». Войска фронта должны были очистить от противника всю территорию восточнее реки Волхов, с ходу форсировать ее и разгромить гитлеровские дивизии, оборонявшиеся по западному берегу. Затем в ходе наступления в Северо-Западном направлении им совместно с войсками Ленинградского фронта предстояло окружить и уничтожить противника, действовавшего под Ленинградом»[48].
Задача была поставлена, но, возможно ли это, никто не хотел думать. Мерецков понимал, что задача поставлена практически невыполнимая, но спорить в открытую не осмелился. Позже он писал о своих сомнениях так:
«Могли ли войска Волховского фронта справиться с задачей преодолеть волховский водный рубеж?
Я хорошо знал возможности 52-й и тем более 4-й армии, которой ранее командовал. Обе они в результате тяжелых боев за Тихвин были ослаблены и утомлены. К тому же, хотя отступавший противник и понес серьезные потери, он не был разгромлен полностью. Гитлеровцы могли занять новые оборонительные позиции по западному берегу Волхова. Эти позиции готовились ими еще с сентября. Все это давало основание полагать, что на Волховском рубеже противник окажет серьезное сопротивление. Следовательно, для успешного преследования врага и своевременного преодоления Волхова требовалось срочное усиление 4-й и 52-й армий свежими дивизиями. А 59-я и 2-я ударная армии, учитывая низкую пропускную способность северных железных дорог и участившиеся удары бомбардировочной авиации противника, едва ли за те десять дней, которые оставались до начала операции, могли прибыть и подготовиться к наступлению.
В ответ на наши просьбы относительно усиления фронта Б.М. Шапошников сказал, что положение Ленинграда исключительно тяжелое и поэтому ждать полного сосредоточения войск, возможно, и не придется, так как это наверняка оттянет сроки перехода фронта в наступление. Особенно настаивали на немедленном переходе войск Волховского фронта в наступление ленинградские товарищи»[49].
Ленинградские товарищи – это А.А. Жданов и М.С. Хозин. Если рассказ о Жданове будет здесь излишен, он не сыграл большой роли в судьбе 2-й ударной армии, то на Михаиле Семеновиче Хозине стоит остановиться подробнее. Как ни странно, но и о нем, и о Николае Кузьмиче Клыкове – по существу, бессменном командующем 2-й ударной армией, сведений очень мало, они сухи и официальны.
Хозин Михаил Семенович (10(22)10.1896, с. Скачиха ныне Тамбовской обл. – 27.02.1979 г. Москва). Участник 1-й мировой войны в звании прапорщика. В Красной Армии с 1918 г. Окончил курсы усовершенствования комсостава при Военной академии им. Фрунзе (1925 г.), курсы партполитподготовки командиров-единоначальников при Военно-политической академии (1930). В годы Гражданской войны командовал батальоном, полком, бригадой, в 1925–1939 гг. – дивизиями, корпусом, был заместителем командующего, командующим войсками Ленинградского военного округа. С 1939 г. – начальник Военной академии им. Фрунзе. Во время Великой Отечественной войны руководил тылом фронта резервных армий, был заместителем начальника генштаба, начальником штаба Ленинградского фронта, командующим армиями, заместителем командующего Западным фронтом, командующим группой войск, войсками Приволжского военного округа. После войны в 1946–1956 гг. возглавлял Военно-педагогический и Военный институты, в 1956–1963 гг. руководил высшими академическими курсами и факультетом Военной академии Генштаба. С ноября 1963 г. – в отставке. Генерал-полковник (1943). Награжден 10 орденами, медалями[50].
Что может сказать о человеке сухая официальная справка? Прапорщик царской армии – образован, так сказать, из «старых» военспецов. Скорее кабинетный, штабной работник, нежели практик, в отличие от тех же Мерецкова и Жукова. На совещании высшего военного руководства 1940 г. мы встречаем его в должности начальника высшего военного учебного заведения – Военной академии им. Фрунзе. Да и после войны его должности скорее свидетельствуют об академизме его знаний. Кстати, именно он впервые после войны, в 1966 г., напечатал статью «Об одной малоисследованной операции»[51], которая имеет очень большое значение. Впервые, пусть и в узкоспециализированной литературе, прозвучало признание в том, что эта операция все же была, до Хозина ее вообще не принято было упоминать, а тем более делать какие-то анализы и выводы. И именно Хозину же в значительной мере мы обязаны таким бесславным завершением Любанской операции – по сути – провалом выхода 2-й ударной армии из Волховского котла. Устранив путем довольно несложной интриги Мерецкова с поста командующего Волховским фронтом, Хозин ненадолго становится во главе Волховской группы войск. И все случилось так, как случилось. Но об этом в свое время.
Пока же результатом совещания в верхах явилась следующая директива, приведшая в действие огромную массу людей и техники.
ДИРЕКТИВА
Ставки ВГК № 005826 командующему войсками Волховского фронта о переходе в общее наступление
17 декабря 1941 г. 20 ч 00 мин
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Войскам Волховского фронта в составе 4, 59, 2-й ударной и 52-й армий перейти в общее наступление, имея целью разбить противника, обороняющегося по зап. берегу р. Волхов, и к исходу… главными силами армий выйти на фронт Любань, ст. Чолово.
В дальнейшем, наступая в северо-западном направлении, окружить противника, обороняющегося под Ленинградом, и во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта окружить и пленить его, а в случае отказа противника сдаться в плен истребить его.
……..
5. 2-й ударной армии в составе 327 сд, 22, 24, 25, 3, 57, 53, 58, 59-й стрелковых бригад, шести лыжных батальонов, двух отд. танковых батальонов, одного ап армейского типа, трех минометных дивизионов наступать в направлении ст. Чаща, раз. Низовский с дальнейшим ударом на Лугу.
Разгранлиния слева: Засоболье, ст. Бурга, Русса (на р. Волхов), ст. Чолово, Ташино (12 км южнее Луги).
7. Указания по материальному обеспечению операции фронта даются отдельно. И. Сталин, Б. Шапошников[52]
327-я стрелковая дивизия входила в состав 2-й ударной армии, действовавшей на острие главного удара. По воспоминаниям И.М. Антюфеева, 327-я дивизия была рассредоточена. Артиллерия и спецподразделения и 1102-й полк были оставлены на ст. Тальцы и платформе Мордвиново, остальным частям дивизии было предписано выгрузиться на ст. Малая и Большая Вишеры. И.М. Антюфеев вспоминает, что он доложил Военному Совету армии о состоянии дивизии: «Сведения были малоутешительными. Еще не завершено сколачивание подразделений, слаба стрелковая выучка бойцов, нет положенных по штату ротных минометов, патронов к противотанковым ружьям, и вообще с боеприпасами весьма скудно, нет маскировочных халатов даже для разведчиков и т. д.»[53]. Командующий обещал передать все недостающее в Рыбинске, однако своего обещания не выполнил. Таким образом, в первые бои дивизия втянулась недостаточно подготовленной.
На этот момент командующим 2-й ударной армией был генерал-лейтенант Г.Г. Соколов. До этого назначения его послужной список включал в себя службу в войсках НКВД и погранчастях. Опыта руководства войсками такого масштаба, и тем более в такой сложной оперативной обстановке, он не имел. Прославился Соколов своими приказами в лапидарном «суворовском духе».