это всё ничего, это не так страшно, — съязвил Ярич. — А я-то уж было подумал, что глашатай на городской площади объявил, — Костуш иномирец. — Теперь уже я полностью уверен, — если вторая сказка появится под его именем, то и до глашатая на площади недолго.
— Кто знает? Возможно большая известность послужит охранной грамотой, — заметил господин Касиль.
— Мне не нужна известность, — встрял Костуш.
— Можем легко прикрыть твоё участие, а все лавры и популярность достанутся этому оболтусу — Волиту, если, конечно, он поумнеет и приползёт ко мне на коленях просить прощения.
Костуш, я с тобой абсолютно честен, — продолжил господин Касиль, — насчёт твоего иномирства сказал не с целью шантажа, а только показать, что знаю, что уверен: у тебя в голове много подобных сказок. А шантаж… Какой шантаж, если князь в курсе, при этом, не знаю почему, только вот старый тигр — людоед почему-то к тебе хорошо относится.
— Тигр- людоед — это вы о князе? — уточнил Костуш.
— По крайней мере, его сиятельство именно таким тигром-людоедом раньше и был, это теперь, под старость, помягче стал. Господин Касиль сделав глоток вина продолжил: — Ты ему чем-то понравился, или как-то заинтересовал. Только должен предупредить: на его расположение особо надеяться не стоит, — князь стар и болен, а ещё на подходе война.
Кстати, касаемо надвигающейся войны, — переключился на другую тему господин Касиль, — понимаю, на кусок хлебы ты себе всегда заработаешь, только в смутные времена, всегда лучше иметь запас средств, размещённых в разных местах, и поэтому предлагаю: приносишь мне несколько черновиков с сюжетами. За те, что выберу — сразу двести золотых, двести за каждый, а ещё отчисления с продаж, правда, отчисления только потом, как обустроюсь в Аввакоре.
— Будете заключать письменный договор? — поинтересовался мастер Ярич.
— Если хотите — пожалуйста, — ответил господин Касиль, — только вот договор, — лишний след, к Костушу. Попытаться же его обмануть…? Вы, мастер Ярич, кому-нибудь из близки разрешили бы обманывать человека, способного легко пробить гвардейский амулет?
— И это вам известно! — изобразил удивление Ярич, при этом про себя подумал: «Хотя бы, не знает, что Костуш может и княжеский пробить».
Мастер Ярич с Костушем поднялись, чтобы попрощаться, но хозяин их остановил:
— Куда, куда вы собрались? Мы ещё не договорились с мастером Яричем насчёт моей дочке, по перемещения её Костушем.
Гости опять сели и здесь начался ожесточённый торг. Костуш сидел молча, поворачивая голову то на одного, то на другого. Вмешался только один раз, с обидой заявив, что его цена уже опустилась ниже цены за дебила-Бубка, чем сразу воспользовался мастер Ярич.
В конце — концов Костушу всё это надоело и сказав, что подождёт мастера Ярича на улице, попрощавшись вышел.
Ярич появился не сразу, всё ещё разгорячённый спором.
— Представляешь, — продолжил мастер, — осушили две бутылки Оранжевого вина по три серебряка за штуку, а в конце уже торговались, кто в день переноса заплатит извозчику довести тебя до школы.
— Да я бы и сам оплатил — меньше серебрушки извозчик-то, — удивился Костуш.
— Ты ничего не понимаешь! Вино ещё в бутылке оставалось! — пояснил Ярич.
— Досуха торговался? Тогда понятно.
Они пошли в сторону старого дворца, где располагался госпиталь и училище целителей.
По дороге Костуш спросил у мастера Ярича, как тот считает: «Война будет?».
— Если господин Касиль сказал — будет, значит война будет, — ответил Ярич, — Человек он умный и знающий, только вот с камнями присоветовал неверно. Тебе не в камушки надо деньги вкладывать, а в хорошие амулеты-накопители: ты Древоходец. А его разговоры, что, если припечёт, ты в любой момент можешь «упрыгать» с камешками — глупость. Я-то воевал, я знаю: все ближайшие к боевым действиям места силы становятся стратегическим объектом, и никто тебя без особого разрешения к ним не подпустит.
Но даже не это главное, а главное: ты связан печатью подчинения с мэтром Гарвилом. Ученика такой мощи, Гарвил, при угрозе своей драгоценной жизни, держать будет только рядом, только при себе, до последнего…, до последнего дара в твоём амулете — так что «упрыгать» и не надейся.
Хотя документы на покупку дома в мэрии ещё не заверили, но Костуш приступил к обустройству своего нового жилища. Первым делом заменил замок, а дальше приобрёл большую деревянную кровать, перину, подушки с одеялом, два комплекта постельного белья.
Удивительно много денег пришлось потратить на разную мелочёвку: масляные светильники и свечи; сковородки; чугунки; вёдра; корыта; посуду. Ещё купил сундук, в который сложил запас продуктов «на перекус», если придётся заночевать.
Наконец, наступил день, когда вместе с Волитом и в сопровождении опекуна — мастера Ярича, Костуш явился в мэрию, где и получил документ на владении части дома по улице Парусной.
Ещё раньше, уступив настойчивым уговорам Волита, они договорились завершение сделки отметить. Поэтому, выйдя из мэрии, опять же по настоянию Волита, направились в заведение под названием — «Паштет».
По уровню это был уже не трактир, но ещё не ресторан: что-то среднее и по респектабельности, и по ценам. Плюсом этого «Паштета» являлись отдельные кабинки на втором этаже, где Костуш и Ярич могли избавиться от своих затемнённых очков целителей.
Все вместе, прошли через первый этаж, заставленный большими, рассчитанными, как минимум на восемь человек столами, и, хотя до вечера ещё оставалось немало времени, за многими столами уже сидели посетители.
Публика расположилась самая разная, но откровенно бедной одежды ни на ком не было.
Волит забежал вперёд, показывая дорогу, и, следуя за ним, они стали подниматься по широким ступенькам на второй этаж, где на входе в зал их сначала окинули взглядом два охранника, а дальше, подошедший быстрым шагом прислужник, сопроводил к отдельной кабинке.
Как Костуш узнал позже, сюда, на второй этаж, имелся и другой вход, по которому можно было, не проходя через зал первого этажа, подняться сразу с улицы, только для этого пришлось бы обходить здание.
Помимо нескольких отдельных кабинок, основная часть посетителей располагалась за небольшими столиками, расставленными вокруг небольшой сцены в центре зала.
За столиками уже сейчас находилось много особей обоего пола, которые пили чай со сладостями, или же изредка позволяли себе пригубить вино. Они иногда поднимались из-за стола и с бокалом в руке, дефилировали между столиками, походя обменивались репликами, а иногда присаживались и что-то обсуждали.
Некоторые из посетителей взмахом руки, или кивками приветствовали Волита.
Он тоже раскланивался и улыбался — сразу чувствовалось, что здесь его знают почти все.
Банкет являлся как-бы компенсацией мастеру Яричу за его хлопоты. Расходы, по договорённости, должны были делиться между Костушем и Волитом в равных долях,