Я в отчаянии протянула руки к ребенку. Оборотень поднял дитя вверх и гордо произнес:
- Встречайте моего сына. Я нареку его…
- Рики Мартин, - почему-то вырвалось у меня.
Оборотень посмотрел на меня и расплылся в улыбке.
- Пусть будет Рикимартин.
Мама-дракоша была бы в шоке. Ну, пусть она меня простит.
И отдал мне дитя.
Страх становился моим постоянным спутником. Потому что в следующее мгновение мужчины стали вновь обращаться в волков. Зрелище было не из приятных. И хотя я не совсем понимала, что же это такое происходит, и какое отношение этот мужчина, чьего имени я так и не узнала, имеет к розовой драконице, но , кажется , сейчас никто убивать меня не будет. А значит, у меня есть шанс выпутаться из этой жуткой истории.
Вот только отдохнуть бы. Покушать. Аппетит у меня всегда был хороший. И за вкусную , сладкую , горячую булочку я готова на многое.
Поддев меня своим мокрым носом, волчара закинул нас с ребенком себе на спину. Я, правда, тут же чуть не скатилась с него. Но он дернул одним боком, повел другим, и я застыла в более или менее устойчивом положении.
- Держись крепче, - оскалился оборотень. Положив малыша на волка, я пригнулась, прижав его к меху своим телом, и схватилась руками за жесткую шерсть. И мы помчались. Ветер свистел в ушах, ветки хлестали волка со всех сторон, но ни одна из них меня не зацепила. Казалось, что обо мне очень даже заботились!
Напряженные руки и ноги болели, но я держалась. Сделав огромный прыжок, волк оказался перед темной воронкой, которая закручивалась в сверкающую сферу. Я догадалась, что это был портал. Еще один прыжок, и преодолев липкую темноту, мы оказались в саду. В том самом саду, из которого я сегодня утром так поспешно убежала.
И, если честно, то я даже обрадовалась. Этот мир оказался не очень уж гостеприимным. И я снова не злым тихим словом вспомнила рыжую. Тебе еще аукнуться мои слезы!
А возле волка уже суетилась его мамаша, то ахая, то охая. Ощупывала его обшмаленную морду, поглаживала его бока … А блохастый , склонив к ней морду, щурился от удовольствия и не спешил оборачиваться.
Словно ждал чего-то.
И это что-то случилось.
Старуха нащупала мою ногу.
Может, видела она и плохо, но хватка у нее была будь здоров! Еще чуть-чуть и под ее натиском я рухну на землю.
Но волк, - спасибо тебе, блохастый,- присел на ногах, слегка повернулся на бок и обратился в человека. А мы с мальцом оказались у него на руках. Бабка, наконец отпустила мою ногу. Она явно была в шоке. Еще бы!
Удивлены были все. А особенно удивилась крючконосая Мойра. Она стояла в стороне, высокая, худая и неподвижная. Нос ее, казалось, еще больше закрутился вниз. Из кувшина, который она в тот момент держала в руках, выливалось нечто, похожее на молоко. Было бы не плохо, если бы местные дракозы давали молоко – ребеночек вот-вот кушать запросит. И так что-то долго молчит.
Малой, словно услышал мои мысли, и разразился оглушительным ревом. Голосок у него был поставлен хорошо.
- Ма, это Рикимартин. Мари родила нам мальчика.
Я?!!!
Родила?!!!
Он что, оборачиваясь, головой стукнулся?!!!
Мамаша счастливо заулыбалась, окружившие нас слуги засуетились, поздравляли меня, блохастого и его Ма.
А крючконосая ойкнула, и села, прикрыв ладошкой рот, на ближайшую скамеечку. Казалось, глаза ее вот-вот вылезут из орбит. С оглушительным грохотом покатился кувшин.
- Ах ты ж , мать твою за ногу, - запричитала Ма,- а я думала, ты сбежать решила. А ты, бедолага, родов-то испугалась! Мойра, зараза старая, что заклякла? Лекарей зови! Не видишь , что ли, Мари не в себе.
Это я –то не в себе? Это у вас проблемы! Я уже хотела было возмутиться, и вдруг ко мне пришло озарение!!!
Подушка! Накладная подушка! Зачем-то же я претворялась беременной? В смысле, та Мари, на месте которой я оказалась. Нужно будет расспросить об этом уже очухавшуюся Мойру. Теперь мне стало понятно, почему, найдя меня в лесу с ребенком, оборотень решил, что это мое дитя. Но вот при чем тут он?! У нас что, был секс? У меня?!! С псиной?!!!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И я решила – пора падать в обморок.
Реакция у волка была что надо. Так что в следующее мгновение меня и орущего младенца уже несли на руках. Надеюсь, в постельку.
Сквозь полузакрытые глаза я пыталась определить, куда же меня несут. Хлопнула дверь, и я оказалась в огромной светлой комнате с высокими потолками, большим окном, балконом и, что самое главное – большой кроватью. Не такой, конечно большой , как в спальне у блохастого. А я ведь даже и имени-то его не знаю.
- Тебя как зовут? – задала вдруг я вопрос.
Он уставился на меня во все глаза и как заорет мне над ухом:
- Лекаря!!!
Оглушенная его воплем, я не слышала о чем спрашивали меня лекари . И что есть сил стала отбиваться от их рук, полезших ко мне под юбку. К счастью, на помощь ко мне пришла Мара, и вытолкала их из комнаты.
- Идите, идите, я не хуже вас справлюсь... с роженицей.
Взгляд ее был суров и ничего хорошего не обещал. И все таки... Как же я была ей благодарна. И уже собралась воспользоваться сложившейся ситуацией и придумать трогательную историю о том, как я одна в лесу, бедная и несчастная, производила на свет ребенка, как Мойра, грозно подперев руками свои тощие бока, спросила:
- Ты где дитя украла, ненормальная?!
- Почему украла?- я вдруг решила сказать правду. – Мне его драконица отдала.
Кажется, Мойра пожалела, что прогнала лекарей.
Спустя какое-то время, сытая, выкупанная, переодетая в чистую одежду, я уже засыпала в своей новой постели. И, сквозь дрему слышала, как Мойра кому-то рассказывала о потери памяти, послеродовой депрессии и кормильце для ребенка.
Мойра, ты – моя спасительница!!!
Глава 12. Мойра
Сны всегда были моим спасением. И когда не было настроения – нужно всего лишь заснуть, а по пробуждении все заиграет новыми, более яркими красками. И случись какая проблемка – поспать, и решение само приснится. Так было всегда. И когда я была маленькая, и когда стала постарше. Вот и сейчас, я надеялась, спасительный сон решит все мои проблемы. Вот проснусь – и как раньше, окажусь на своей маленькой кухоньке. Достану купленные заранее печеньки, заварю себе горячего какао. Или кофе. И буду смаковать, глядя в окошко.
Вот только… Вот только где-то вдалеке плачет малыш. И что, я брошу на произвол судьбы маленького Рики? Ему плохо, и страшно. Он плачет за своей мамой.
Так, может, я и оказалась в этом мире, чтобы спасти чужого малыша? Может , именно в этом смысл моей жизни?
Я встаю со своей постели и иду на зов. Так и есть – дородная кормилица заснула и зычно храпит. А мой дракончик надрывается.
- Тихо, маленький.
У меня на руках ребенок сразу замолкает. Смотрит на меня своими огромными синими глазами. У драконицы глаза были, кажется, золотистые.
- Так ты похож на папу-у-у-улю, - я уношу, ласково приговаривая, малыша к себе.
Так тепло и уютно, когда рядом сопит маленькое чудо. Спи, малыш. Спи. Я тебя не брошу. Я научу оборотней, как воспитать настоящего дракона. И сама , довольная своим каламбуром, под тихое сопение ребенка, засыпаю.
- Спассибоооо, - слышу во сне далекий нежный голос.
- Прости за имя. Случайно вырвалось.
- Мне нравится-а-а-а…
Ну, вот и ладненько.
И вдруг возмущенный рык перекрывает женский голос . Я не знаю что делать и куда бежать. Вокруг темно, уставших ног совершенно не чувствую. Огромная , черная, переливающаяся золотом страшная морда врывается в мой сон. И спрятаться мне негде. Золотом и бронзой светятся глаза, огонь вырывается из трепещущих ноздрей. Шипастая, увенчанная острыми гребнями голова заняла все пространство в моем сне. И понимаю, что сплю. А все равно страшно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Морда отступает и на ее месте всплывает волевое, смуглое, такое знакомое лицо.
Ооо, а вот и котик…
Презрительно фыркает.
- Жива? .. Иду за тобой…