Актам способен победить на короткой дистанции. Он легок в маневре и хорош для конных игр. Он двигается мягко и экономно, гибко и низко стелется над поверхностью, не растрачивая впустую силы на глупые зрелищные «прыжки антилопы». Но он прыгуч, если надо. И с ним можно пробовать тягаться. Но до тех пор лишь, пока расстояние не перевалит за двойной дневной переход среднего степного коня, способный этого коня убить при предельной резвости. И всего лишь приятно прогреть мышцы Актама.
С малышом в поводу они шли до пустыни три с половиной месяца, с ранней весны. Обратно вернутся за один. Степь еще не пожелтеет от засухи, когда его накроет тень гор. Или он – не сокровище рода Иттэ и не стоит имени скакуна Гриддэ!
Двух с половиной десятков дней вполне хватило Тоэлю для того, чтобы толком разложить свои мысли по полочкам и выверить действия. В первую же ночь в караване его тоска и боль утраты крыльев слились в сознании с крохотной слепой девочкой, наивно доказывающей себе и миру, что она может быть счастлива и таковой. Еще до рождения изломанная, растоптанная и обреченная на одиночество и отчаяние.
Это его боль и память требовали полета голосом Миры. И у малышки будет полет.
Он понял это во вторую ночь. Мира в его сне обрела крылья и полетела, и тогда в его душу вернулась радость. Ненадолго, но было так хорошо и светло!
Он все уже распланировал. От Гриддэ до горного перевала его проводит сын Дарги, там айри оставит коня и пойдет в горы пешком. Заберет из своей ближней пещерки золото и камни, хоть какая-то польза выйдет из его нелепого и огромного богатства. Много возьмет, с хорошим запасом, для найма крепкого и быстрого корабля. А с выбором помогут Джами и Захра, им можно рассказать все. Он почему-то уверен, поймут и помогут.
Видимо, пока он выполняет просьбу Миры, ее странная удачливость не оставит айри, он теперь точно знает, что и как следует делать. Впервые за жизнь внизу – знает! Ему повезло на случайную встречу, прав Амир: надо верить дороге.
Кумат встретил одинокого путника на наемном экипаже ранними в этом сезоне осенними дождями, зарядившими в середине августа. Стража ворот дремала, обсуждая торг, который начнется через пару месяцев или чуть позже. Все зависит от того, распогодится ли и доберутся ли с юга торговые галеры черных от огненного жара их родины корабелов Обикат. С севера тоже доносятся дурные вести: прибрежья северного Амита после затяжных дождей стали непроходимой топью. Как еще проберутся челны бороев из рода Куницы с пушниной, пенькой, медом и северными каменьями. Опять же, хочется знать: придет ли с восхода караван «шелкового князя» – Багдэша. Мирно ли настроены жители Туннрёйз, владельцы гребных судов, смешно называемых северянами «ноффер». Без их груза – жира и шкур тюленя, северного костяного рога – ярмарка не та…
Особенно много сплетен накопилось про молодого правителя, объединившего три острова Архипелага под штандартом северного – Индуза. Вроде бы он окончательно разогнал обнаглевших пиратов и налаживает сообщение с островами, где добывают медь и синие сапфиры…
Тоэль почти силой впихнул лодырям плату за въезд в город и, едва сдерживая скорые на расправу руки, вытряс без серьезных травм сведения о расположении купеческого подворья Багдэш. Добрую госпожу Захру в городе знали и, что правда то правда, уважали.
В сумерках айри постучался в добротную дверь, окованную медью, и выслушал короткое, солидное и неоспоримое предложение быть вежливым гостем от серых северных волкодавов – неподкупных охранников этого богатого двора. Потом прошелестели шаги, звон и стук запоров прокатился и стих, дубовая дверь мягко подалась, выпуская на продуваемую ветром, неуютную и мокрую улицу теплый свет масляного фонаря.
Фонарь держала рука Джами, он понял сразу. Отец не лукавил, называя ее красавицей. Невысокая, гибкая и легкая, с кожей золотистого оттенка и синими сапфирами глаз, крупными, яркими и глубокими, как озера в краю бороев. Она шагнула назад, давая пришедшему место под навесом и одновременно приглашая его в круг света. Пристально и без тени смущения вгляделась в лицо гостя. Кивнула и приветствовала незнакомца на языке княжества Карн, частью которого и является Кумат, – без малейшего акцента, словно здесь родилась. Вопросительно изогнула высокую темную бровь, ожидая объяснения позднего и нежданного визита.
Тоэль улыбнулся: стоило раз удачно спуститься с холма, доверившись гневу Актама, – и его везение на встречи и людей стало исключительным. Эта девочка – как хороший клинок, в ней и на ноготь не найдется ржавчины порока и слабости. Странно лишь, что на ночь глядя одета по-дорожному и невесть с чего ершиста. Так и колет взглядом, думая о своем и рассеянно кивая, резковато откликаясь.
– Я нуждаюсь в совете и помощи для того, чтобы выполнить запрошенное у меня Мирой, достойная госпожа Джами Багдэш, – не стал растягивать дело гость. – Твой отец любит решать важные вопросы еще до еды, я тоже тороплив.
– О, ловко ты напросился на ужин! – рассмеялась Джами. – Входи, гость, давно видел моих? Далеко?
– У кромки пекла Кэ-рабих, еще до излома лета.
– Ты стремителен, путник. А вот отец упрямее барана, да простят меня Боги! – рассердилась непочтительная дочь. – Его дважды пытались там грабить. Злое место и злое время. Ну чем ему плоха Красная степь или юг – дорога за Обикат, где Миру чтят как святую? Нет, опять пожелал проведать моих братьев и, уверена, у них были проблемы с деньгами. Не удивлюсь, если однажды они укажут кому не надо время и место для засады, чтобы решить свои бесконечные затруднения.
– Ты не любишь родню.
– А они не любят работать, – по-прежнему зло отрезала Джами. – Отец спит и видит, как передать лентяям караван, я ему не хороша! Вот если бы без гривы и с усами, то – да. А пока внуки – вся наша глупая надежда…
– Уже нет, так он сказал. И караван прошел в степь благополучно, упрямейшая и прекраснейшая из женщин Востока, осиротившая его своим отъездом.
– Я – только упрямейшая, – лукаво блеснула глазами Джами, с поклоном приглашая гостя из двора в дом и проводя коридорами. – Прекраснейшая – моя мама, сам увидишь. Она все еще на балу у городского головы, и эта нудная муть с политикой и денежными интересами под музыку затянется надолго. Там полезные люди, важные люди, лучшие люди города – вся дрянь, одним словом. Вот и сижу дома, чтобы не приставали. Надоели!
– Предлагают сердце в обмен на пополнение кошелька? А не слишком ли ты много гостю выболтала?
– Точно, предлагают. Навязывают! И я знаю, кому и что говорить, не ребенок. Если человек достаточно глуп, чтобы нестись через полмира ради желаний Миратэйи, – можно в словах не стесняться. Она еще ни разу не ошибалась в людях. Есть пирог, сыр домашний и вино в погребах. Заказывай, что жарить: имеется неплохой окорок…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});