Читать интересную книгу Историческое похвальное слово Екатерине II - Николай Карамзин

Здесь обращаюсь к вам, мои собратия, благородные сыны России, потомки мужей именитых! И мысленно развертывая перед вами сию государственную хартию, на которой сияют все великие права Дворянства, вопрошаю: чего не достает к совершенству нашего гражданского благоденствия? Каких выгод можем еще желать? Кому завидовать? Мы свободны! Судимы только равными себе! Боимся одних законов! Имеем голос в Империи, и Монарх внимает ему! Наша собственность неотъемлема; достоинство родов и право наследства сохранены, но мы по воле располагаем приобретениями. Земля, которою владеем, для нас отверзает недра свои и тайные сокровища; для нас текут воды в ее пространстве! И если некоторые особенные склонности влекут нас в климаты чуждые; если полезное любопытство наше требует себе новой пищи; если кроткое небо южной Европы обещает нам лучшее здравие – мы свободны! Дворянин Российский есть гражданин вселенной; нет преграды для путей его. Но и там, в странах отдаленных, отечество не престает нам благодетельствовать; и там мы наслаждаемся плодами нашей собственности, в недрах его оставленной; оттуда располагаем ею, и вне России живем Россиею. Но если полная мера политического благоденствия есть наша доля, то будем же признательны и не забудем, что великие отличия приносят с собою и великие должности; что Благородный есть ли и человек добродетельный или поношение своего рода; что быть полезным есть первая наша обязанность; и что истинный Российский Дворянин не только посвящает жизнь отечеству, но готов и смертию доказать беспредельную любовь свою к его благу!

Екатерина, возобновив или умножив права наши, в то же время обнародовала и «Городовое Положение», которое навеки утвердило Среднее состояние в России, определив сферу действий его и назначив в ней разные степени, увенчанные, наконец, титлом Именитого Гражданина, который имеет уже часть Дворянских преимуществ и дает внуку своему право требовать сего достоинства. Каждая новая степень приносит с собою новые выгоды для общежития, открывает вблизи еще важнейшие, возбуждает ревность к трудам, ревность к дальнейшим успехам и, питая честолюбие, способствует государственному благу. Монархиня знала человеческое сердце и тайну гражданских обществ; знала, что самые легкие отличия производят дела важные; знала, что все государственные степени, возвышаясь одна перед другою, должны иметь некоторую связь; и таким образом, Дворянин уже подает руку Именитому Гражданину, который, переходя, наконец, в сан Благородных, оставляет за собою лестницу для других, ему подобных. Если иностранные Писатели доныне говорят, что в России нет Среднего состояния, то пожалеем об их дерзком невежестве, но скажем, что Екатерина даровала сему важному состоянию истинную политическую жизнь и цену: что все прежние его установления были недостаточны, нетверды и не образовали полной системы; что Она первая обратила его в государственное достоинство, которое основано на трудолюбии и добрых нравах и которое может быть утрачено пороками[27]; что Она первая поставила на его главную степень цвет ума и талантов – мужей, просвещенных науками, украшенных изящными дарованиями[28]; и чрез то утвердила законом, что государство, уважая общественную пользу трудолюбием снисканных богатств, равномерно уважает и личные таланты, и признает их нужными для своего благоденствия.

Таким образом Монархиня производила в действо великие мысли Своего «Наказа»; таким образом Ее собственная мудрая рука постепенно образовала полную государственную систему Монархической России, согласную с истинным счастием человека; следственно, несогласную с печальным именем раба, которым прежде гражданин назывался в отечестве нашем и которое навсегда уничтожилось Екатериною[29]. Глубокомысленный Политик и Философ видит пред собою величественное, огромное здание, которое всякою честию удивляет разум, свидетельствует мудрость зодчего и должно повелевать веками. Если Великая не совершила его… пожалеем о кратком веке смертного! Когда бы Монархи были только Законодателями, то Екатерина, без сомнения, успела бы образовать Россию совершенно; но труды их столь бесчисленны, столь разнообразны, что ум обыкновенный теряется в сей необозримости. Внешняя Политика, внутреннее правление, трудное и на многие предметы обращенное правосудие, занимая всю душу, истощают ее деятельность, которая, укрываясь в частях своих от глаз Историка, не менее нужна и спасительна для государств и которая, подобно тонким, едва заметным нитям ручейка, мало-помалу образующим светлую реку, обращает на себя внимание наблюдателя только чрез большое пространство времени, представляя картину народного счастия, удовольствия и порядка[30].

Часть третья

Монархиня давала законы: Мать подданных благотворила полезными учреждениями.

Сограждане! Сей огромный Дом, который украшает древнюю столицу Российскую, величественно осеняя руку ее, – сей Дом, предмет удивления Европы, всех любопытных чужеземцев, всех друзей человечества – есть храм, посвященный Екатериною Милосердию! Там несчастные младенцы, жертвы бедности или стыда – не радость, но ужас родителей в первую минуту бытия своего; отвергаемые миром при самом их вступлении в мир; невинные, но жестоко наказываемые Судьбою, – приемлются во святилище добродетели, спасаются от бури, которая сокрушила бы их на первом дыхании жизни; спасаются и – что еще более – спасают, может быть, родителей от адского злодеяния, к несчастию, не беспримерного! Находят человеколюбивое призрение: не только кров и пищу, но и все лучшие, мудрою благостию вымышленные способы укреплять их здравие, образовать душу, предупреждать физическое и нравственное зло. Там всегдашние, трогательные попечения небесной благодетельности не уступают самым нежнейшим родительским попечениям и, осыпая цветами колыбель младенцев, скрывают от сирот несчастие сиротства; там кроткая улыбка добродушной надзирательницы заменяет для юных сердец счастливую улыбку матери; там благоразумный надзиратель заступает место отца и, приучая их к трудолюбию, к порядку, готовит в них отечеству полезных граждан. Искусные в художествах и ремеслах, которые делают человека независимым властелином жизни своей, сии питомцы Монаршей щедрости выходят в свет, и последний дар, ими из рук ее приемлемый, – есть гражданская свобода. Они выходят, обогащенные средствами устроить себе приятную долю в обществе, которое ждет их с нетерпениием и, так сказать, рассыпает пред ними свои жребии; они избирают – и сей, некогда отверженный младенец, спасенный Монаршим провидением от верной гибели, есть теперь надежный помощник Именитого Гражданина в делах торговых, или пример искусного ремесленника, или исправный письмоводитель в доме Вельможи. Трудолюбивый мещанин среди воспитанниц Сиротского Дома находит себе подругу, наученную всем женским работам и правилам хозяйства.

Да, скажут те, которые путешествовали в странах чуждых и везде искали знаков человеколюбивого Правления, – да, скажут они, где представлялось взору их нечто подобное Сиротскому Дому Екатерины? Какое другое благодетельное заведение может равняться с ним обширностию плана, богатым основанием, порядком, а всего более успехом и пользою? Какое другое заведение приобрело столько общей доверенности, чтобы частные люди поверяли ему драгоценную собственность охотнее, нежели первым богачам в Империи и, таким образом, на цветущем его состоянии утверждали свой достаток?

Сим великим учреждением Монархиня открыла истинному человеколюбию и патриотизму самый лучший способ действия. Если вы, любимые сыны счастия, хотите доказать Провидению свою признательность за дары Его; если чувствительное сердце ваше имеет нужду излиться в благотворениях, то не на стогнах ищите предмета для оных – там нередко вредная праздность одевается рубищем бедности, чтобы обмануть жалость и сострадание; но спешите в сей храм добродетели, принести ей чистые жертвы уделением вашего избытка, ибо Екатерина позволила вам благотворить вместе с Нею; там каждый дар ваш процветет и украсится сторичным плодом для святой пользы человечества.

Монархиня, уверенная, что благонравие нежного пола в высшем состоянии имеет сильное влияние на государственное благонравие, основала, под собственным Ее надзиранием, Дом воспитания для двухсот благородных девиц, чтобы сделать их образцом женских достоинств. Устав сей и целию, и средствами своими заслужил искреннюю похвалу, искреннее удивление первых умов в Европе. Там любовь и кротость должны ласкою образовать юное сердце для всех женских добродетелей; там чувствительность и нежность, обращенные в приятную науку, расцветают в душе от примеров и наставлений. Нравственность есть главный предмет; но и разум обогащается всеми знаниями, всеми идеями, нужными для того любезного существа, которое должно быть прелестию света, сокровищем супруга и первым наставником детей. Приятные женские рукоделья, которые украшают жизнь хозяйки, искусства Граций, которые милую природу и совершенства ее делают еще милее, входят также в систему воспитания. Екатерина любила посещать сей прекрасный цветник, Ею насаженный; любила смотреть на веселых питомиц, которые, оставляя игры свои, спешили к Ней навстречу, окружали Ее радостными, шумными толпами, целовали Ее руки, одежду; единогласно называли матерью и своею беспечною резвостью в присутствии Монархини доказывали, что они только любили, а не боялись Ее! Она знала имена, самые характеры их; награждала добрые успехи Своим благоволением, ласковыми взорами и похвалами; одним словом, Она казалась истинной матерью сего многочисленного, цветущего семейства. Всякий приезд Ее был счастливым торжеством для всего Дома. Доставляя юным девицам невинные забавы, Монархиня желала, чтобы они представляли иногда нравоучительные Драмы; славный Расин писал для Сен Сира: еще славнейший Гений Фернейский[31] хотел пером своим способствовать полезным удовольствиям воспитанниц Екатерины, Которая, занимая величием Своим театр мира, с веселием занималась театром любезного детства – и минуты, проведенные Ею в Воскресенском монастыре, были, конечно, не потерянными для счастия минутами Ее царствования. Она предчувствовала мирное благополучие семейств, которое долженствовало быть плодом сего учреждения – и не обманулась. Какое-то невинное добродушие, искренность, благонравие, сверх знаний и талантов, бывают особенным характером Монастырских воспитанниц. Монархиня основала также и для мещанского состояния училище, которого питомцы приготовляются быть хорошими, добронравными хозяйками, искусными в рукодельях и на всю жизнь остаются под особенною защитою Опекунского Совета[32].