глядя на пустой графин.
— Так что же случилось? — Нарракот подошел к двери и велел дежурному принести еще воды. Несмотря на то, что он был старшим инспектором, Джим никогда не стремился подчеркивать, что находится на более высокой должности, нежели Филипп.
— А случилось буквально вот что. В среду из Гилдфорда в контору позвонили и сообщили, что на этот раз старик не намерен переписывать завещание, так что встреча переносится на следующий месяц. Аллилуйя, решили мы все, так как газеты сообщали, что в пригороде Лондона за два дня выпала месячная норма осадков, и никто не хотел месить грязь.
Но в четверг утром в контору позвонил сам мистер Скриб и сообщил, чтобы стряпчий не просто приехал, а еще и потрудился прихватить с собой пару дополнительных бланков. Когда же начальник, полагаю, заикаясь и заискивая, напомнил старику, что не далее как вчера тот попросил перенести встречу на следующий месяц, клиент был крайне возмущен происходящим и сказал, что и не собирался отказываться от визита стряпчего. Он был уверен, что это подстроил кто-то из его нерадивых родственников, и даже специально попросил прислать того из клерков, кто разговаривал по телефону с шутником.
По несчастливому стечению обстоятельств им оказался я. Но это еще что: если бы не предыдущий звонок, я бы спокойно выехал утренним поездом и часам к четырем вернулся бы в Лондон. Слава богу в наше время такие путешествия не представляют большой сложности, но я уже пропустил утренний поезд и был вынужден отправиться в путешествие только в четыре часа. Крайне неудачно, но тоже не смертельно. Я договорился с начальством, что сниму номер в отеле, переночую там и затем вернусь утренним поездом. Но все пошло наперекосяк.
В этот момент дверь бесшумно открылась, и дежурный поставил перед посетителем новый графин с водой и забрал пустой.
— Я не хотел оставаться на ночь в усадьбе Скриба, да он и не подумал бы предложить мне свое гостеприимство. Крайне невежливый человек. Когда же я наконец заверил новое завещание и подписи свидетелей, ими стали повар и горничная, я попытался сориентироваться на месте и случайно увидел человека, который как раз в это время загружал вещи в свой автомобиль. Понимая, что это мой шанс уже сегодня выбраться из проклятого захолустья, я поздоровался и спросил, куда он едет. Оказалось, что незнакомец собирается в Лондон и у него в машине есть свободное место. Конечно, я не привык просить о чем-то людей, которым даже не был представлен, но на мой вопрос о гостинице служанка из дома мистера Скриба сказала, что ближайшая находится в пятнадцати минутах ходьбы от их дома, причем, если я хочу сократить путь, идти придется через лес…
Уже начинало смеркаться, дороги были размокшими от дождя. В общем, я переборол природное смущение и спросил незнакомца, не мог бы он подвезти меня, обещая заплатить за место в его авто, но тот только рассмеялся, сообщив, что не возьмет с меня никаких денег, так как все равно направляется в Лондон и будет рад попутчику.
— Он как-нибудь представился вам? Сказал, чем занимается?
— Да. Он назвался Томасом Рошетом, коммивояжером. Собственно, те коробки, которые он загружал в машину, были его товаром, но я не спрашивал, чем он конкретно торгует. На первый взгляд все получилось более чем хорошо. Я возвращался домой, но… — Найз снова глубоко вздохнул. — Уже стемнело, когда в машине что-то застучало, и мой новый знакомый сообщил, что, скорее всего, она сломалась. Мы кое-как дотянули до какого-то дома, где Рошета отлично знали. Навстречу нам вышел приятный молодой человек лет тридцати или чуть старше, которого Рошет представил как Анри Лараста. Кроме него, в доме находилась миссис Патрисия Лараст, черноволосая красавица с изящной фигурой и выразительной южной мимикой, и старый слуга горбун, который помог Рошету с его поклажей и машиной.
Мне было крайне неловко из-за того, что я оказался в компании совершенно незнакомых мне людей, но, с другой стороны, не мог же я остаться на улице под проливным дождем. Поэтому я послушно пошел за этими людьми, нас сразу же пригласили к столу. Оказалось, что в доме нет электрического света и, несмотря на промозглую погоду, хозяева не топят, на столе горели свечи, но они освещали только стол и то, что на нем. Я заметил, что в комнате множество изящных ширм, некоторые из которых были украшены японскими веерами и шляпами со страусовыми перьями.
Поздний ужин оказался обильным, и подали его так быстро, словно только нас и ждали. От непривычного сладковатого вина я быстро захмелел и, должно быть, заснул прямо за столом. Признаться, прежде со мной такого не случалось, я имею в виду — в чужом доме. Да и я, как изволите видеть, человек отнюдь не слабого десятка, парой бокальчиков обычно меня не свалить. Даже не знаю, господа, возможно, этот напиток был сильнее, чем я предполагал, или сыграла элементарная усталость вкупе с крайне нервной ситуацией. Не каждый ведь день рискуешь остаться на улице в дождь, да еще и в месте, где невозможно нанять такси.
В общем, я заснул, а когда проснулся, обнаружил, что нахожусь в каком-то заброшенном доме. Вокруг меня остатки сломанной мебели, в некоторых окнах нет стекол, а я сам сижу на мешке с соломой, прислонившись спиной к стене. Я обошел дом, но там не было ни души, гараж оказался заперт на старый замок, а сад зарос до такой степени, что, пока я добрался до калитки, моя одежда полностью пропиталась влагой с кустов и травы, коей в том саду в изобилии.
Не знаю, как я выбрался на дорогу и сколько шел по ней, пока не набрел на человеческое жилье, и там мне указали, как найти ближайшую железнодорожную станцию. Сев в поезд, я добрался до Лондона, но, прежде чем отправиться в свою контору, решил сообщить о случившемся в Скотленд-Ярд.
— У вас что-то пропало? — Нарракот был само внимание.
— В том-то и дело, что нет! — Найз вскочил со своего места и прошелся по кабинету. — О, если бы меня обворовали, если бы украли проклятущее завещание, если бы… ну, в общем, тогда я бы, по крайней мере, мог сказать, что сделался жертвой мошенников. Неприятно, но ничего необычного. С каждым может случиться. Но это! — он развел руками и тут же, обессиленный, рухнул на стул. — Господа, если в моей конторе пройдет слух, что у меня начались видения! О! — он закрыл лицо руками и какое-то время сидел, тяжело сопя. —