Они уже подошли к дверям дома, остановились у кустов роз, благоухающих в ночи.
– Не стоит благодарности, – холодно-учтиво кивнул ее спутник.
Подняв голову, Флоренс посмотрела на него. Если он хочет поцеловать ее на прощание, что же тогда медлит? Да, хочет, как бы не так! – тут же пронеслось в ее голове. Они ведь собираются разводиться. Кому придет на ум целовать бывшую жену? Не сложилась жизнь, значит, никогда уже не сложится.
– Надеюсь, мы скоро увидимся, – улыбнулась Флоренс. – Жаль даже расставаться с тобой, хоть ты и жестокий.
– А мы пока и не расстаемся, – ответил Константин, не трогаясь с места. – И я не жестокий. Тебя что-то постоянно подводит. Может быть, твоя женская логика?
Флоренс облизнула внезапно пересохшие губы.
– Сейчас уже очень поздно, тебе надо ехать домой.
То, что Константин сделал дальше, несказанно озадачило молодую женщину. Она видела все как в замедленной съемке: он пошарил в кармане, достал ключ, начал отпирать дверь.
По крайней мере, Флоренс услышала, как щелкнул замок. Потом он медленно отворил перед ней дверь.
– Как это тебе удалось? – зачарованно спросила Флоренс. Она в полном недоумении переводила взгляд с распахнутой двери на стоящего рядом Константина.
– Я ведь дома, Флоренс.
Он был так близко, что она чувствовал щекой его теплое дыхание.
Да, теперь она все поняла. Он привез ее к себе домой. Но зачем?
– Флоренс, – мягко сказал Константин, глядя на ее губы, – ты так красива сегодня!
– Правда? – Она вспыхнула. Ее глаза по-кошачьи светились в темноте – Ты серьезно так думаешь?
Но тут Флоренс решила, что надо немного успокоиться. Она, никогда раньше ни с кем не заигрывавшая, флиртует с собственным мужем. Собирающимся, кстати, вскоре стать бывшим мужем! Это шампанское ударило ей в голову, не иначе. Надо немедленно взять себя в руки, или она потеряет над собой всякий контроль.
– Константин, пожалуйста, отвези меня домой, – попросила Флоренс охрипшим от волнения голосом.
Он обнял ее. Даже через одежду молодая женщина чувствовала тепло его тела.
– Ты дома, Флоренс, дома. И розы, что вокруг, ты сажала своими руками, помнишь? В гостиной твоя «Принцесса ночи» тоже чувствует себя прекрасно, хотя ухаживаю за ней я. А раньше розу опекала мама. Бедная мама…
Да, бедная Александрина, мысленно согласилась Флоренс и внимательно смотрела на своего спутника, не зная, как поступить. Сейчас Константин казался ей таким простым и милым. Его голос обволакивал ее, взгляд темных, кажущихся почти бездонными глаз завораживал.
Дыхание молодой женщины стало прерывистым, колени задрожали.
– Но… – начала она, однако не успела больше ничего сказать – Константин приник к ней горячими губами.
По телу Флоренс пробежала чувственная дрожь. Вот оно, счастье, мелькнуло где-то в подсознании. Она давно забыла, как это прекрасно, когда тебя целует мужчина, страстно прижимая к себе!
Обняв Константина за шею, Флоренс растворилась в поцелуе, жадно ловя его губы, блуждающие по ее лицу. Он дотронулся до ее груди рукой, такой красивой и в то же время властной, – и у Флоренс вырвался сладострастный стон.
Она инстинктивно выгнула спину, чтобы теснее прижаться к нему… И вдруг потеряла равновесие и стала медленно-медленно падать, увлекая за собой мужа…
4
Дюжины дюжин крохотных человечков безостановочно стучала в ее голове молоточками. Господи, какой идиот доверил стальные молоточки этим молодцам ростом с дамскую перчатку? Достаточно звона, хватит!
Флоренс попыталась открыть глаза, но веки, словно склеенные канадским бальзамом, не желали подниматься. На виски давили свинцовые гири, огромные, словно взятые из исторического музея Беркшира, – некогда их употребляли для взвешивания скота на бойнях. Или это тяжеленные чугунные пушечные ядра? Впрочем, какая разница! Боль была чудовищной.
Наконец ей удалось чуть-чуть разлепить веки.
Боже, где же она находится?
Флоренс подозрительно огляделась, осторожно поворачивая голову. Воспоминания о вчерашнем вечере, начавшемся в ресторане, смутно проступили в памяти. Затем как в тумане припомнилась сцена прощания…
И тут ее как громом поразило: она у Константина, лежит в его постели! Вот прямо перед кроватью огромный гардероб с резным карнизом, редкостной красоты мебельный антиквариат.
К этой спальне Флоренс так и не успела привыкнуть – слишком недолгое время она здесь провела.
Это ужасно! Просто ужасно! Надо вспомнить, обязательно вспомнить подробности!..
Но, как Флоренс ни старалась, память отказывалась служить ей.
Как же она очутилась в постели Константина, к тому же совершенно голая? Флоренс посмотрела на подушки, чтобы понять, спал ли Константин рядом, но так и не смогла разобраться. Вполне возможно, она сама, разметавшись во сне, смяла всю постель… Господи, вспомнила Флоренс, а ведь мы так и не спали вместе на этой кровати, когда поженились…
Они могли вообще никогда не встретиться!
Светский образ жизни был несвойствен Флоренс, да и крут их интересов не совпадал. Константин был ведущим хирургом в пользующейся хорошей славой больнице, а она… Она в то время работала помощницей торговца цветами, темпераментного полусумасшедшего итальянца Лучано Поллвези, считавшего возможным, если ему не нравилась ее очередная цветочная композиция, просто-напросто запустить букетом ей в голову. А как он грубо разговаривал с покупателями! Как без зазрения совести всучивал залежалый товар! При этом, неистово жестикулируя, орал, что с него хватит этой дурацкой страны с непонятным климатом, что он сыт по горло сыростью и промозглыми зимами и готов сию же секунду отправиться в милую сердцу солнечную Италию, где уж точно забудет о цветах и станет продавать холодильники!
В общем, дороги Константина и Флоренс вполне могли не пересечься, если бы…
Если бы однажды его мать не позвонила в их магазинчик с просьбой прислать кого-нибудь, чтобы украсить цветами дом, где, она жила с сыном и внуком. А в случае, если это будет сделано со вкусом, присылать оформителя и дальше…
Молодая женщина невольно предалась воспоминаниям об обстоятельствах давнего знакомства. Часть их была очень и очень приятной…
Когда Флоренс осторожно припарковывала цветочный фургончик около респектабельного дома Стормволлов на центральной улице Беркшира, ей и в голову не могло прийти, какое место в ее жизни займет эта семья. Она позвонила у черного хода, и повариха – она же экономка, она же горничная – провела ее в уютную кухню, отделанную цветными изразцами.
Да, дом содержался в идеальном порядке и сразу становилось ясно, сколько много сил хозяева и прислуга тратят на это. Огромная библиотека на первом этаже насчитывала около десяти тысяч книг по медицинской тематике, на втором находились шкафы с книгами по истории и произведениями художественной литературы. Единственное, чего не доставало в доме, – так это цветов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});