Читать интересную книгу На своей земле - Шломо Вульф

Амирам и корресподенты не произнесли ни слова. "Искалеченный" сержантом Ди-мой главарь завел мотор. Фургон умчался. Со всех сторон неслась заунывная араб-ская музыка. Во мраке ворчал ко всему безразличный прибой...

2.

Все дети и взрослые арабского поселения стояли вокруг, глядя на четверых яхудим, ползающих на асфальте среди вонючего мусора. Они улыбались, как немецкие про-хожие, на глазах которых в Мюнхене евреи мыли тротуар зубными щетками. Впро-чем, любопытство было достаточно благожелательным. Нам даже принесли еще три лупы в придачу к моей, найденной в разгромленной мастерской. В некогда нашем поселении было много стариков - лупа в каждом доме...

Таня выдавала каждому арабу, возвратившему мои сокровища, вознаграждение - пятьдесят шекелей. Со всех сторон сразу стали нести то, что они подобрали. Капи-тана Блада и Арабеллы пока не было. Таня объявила, что за них даст выкуп по сто шекелей. Дети тут же брызнули куда-то и вернулись с еще восьмью фигурками, включая самого капитана в элегантном черном с серебром костюме, черной шляпе с темно-красным плюмажем. Его холодные синие глаза смотрели на меня с нескры-ваемым презрением. Примерно такое же выражение лица было и у одноглазого гиганта Волверстона, и у бывшего лучшего канонира королевского флота Огла.

Арабов очень позабавило, что я выстроил пиратов для поименной переклички. В мусоре мы нашли тридцать шесть из сорока пушек "Арабеллы", каждая из которых была икрустирована золотом, как и порты фрегата. Белла нашла недостающий ран-гоут, включая мою особую гордость - нок-рею с автографом Сабатини, а Феликс - фигурку Джереми Питта, неизменного шкипера великого корсара, и обрывки пару-сов. Только всегда такая внимательная Таня сегодня никак не отличилась, ковыряясь словно для вида.

Потом мы переместились в мастерскую, перекладывая с одной части пола на другую каждый обломок. В результате нашили недостающие пушки, рынду, отломанный га-каборт, бутылку золотистого канарского вина со старинной этикеткой из роскошной капитанской каюты Блада и многое другое. К счастью, никто не подметал здесь с мо-мента погрома и изгнания евреев. Арабы тенью бродили за нами, уже сами рылись в отбросах, где нашли еще несколько фигурок, на каждую из которых я потратил неде-ли, а то и месяцы труда. Таня тщательно расплатилась с каждым старателем. Вся то-лпа тут же бросилась в мастерскую в поисках новой добычи. Появились почетные гости капиана Блада его светлость лорд Джулиан со своими большими бесцвет-ными глазами и золотистым париком, его светлость лорд Уиллогби, назначенный королем Вильгельмом на посте генерал-губернатора Вест-Индии, а также части почему-то расколотой подставки. Из-под нее выпал в пыль еще не отпущенный капитаном Бладом во-свояси пленный адмирал его католического величества каст-ильский гранд и испанский адмирал дон Мигель де-Эспиноза.

Пока я радовался восстановлению порушенного хозяйства, угрожающего вида па-рень со свежим шрамом на щеке стал приставать ко мне с вопросами, сколько же стоит модель в целом, если мы запросто отдали около полутора тысяч шекелей за ее детали. Я пытался ему пояснить, что продать ее невозможно семейный сувенир, но он не отставал. Глаза его горели, а руки подергивались. Отчаявшись расколоть меня, он стал уговаривать Феликса сказать ему, кто мог бы купить такую модель, если он сам ее сделает. Феликс только отшучивался, что, мол, любителей такого добра в ми-ре раз-два и обчелся, а знаю их только я. Это мне очень не понравилось, так как па-рень тут же стал поглядывать плотоядно уже не только на "Арабеллу" и мешочек с фигурками, но и на меня самого. Машины, на которой увезли журналистов и Ами-рама в поле зрения не было, как и главаря с пляжа, что меня беспокоило еще больше. Я уже не рад был, что остался и увлек за собой свою жену и наших друзей.

Между тем, любопытный бандит куда-то заторопился, а Таня стала благодарить старика и просить его отвезти нас на границу или хоть сообщить, что мы здесь. Тот стал звонить куда-то. Толпа не редела, напротив, вернулся "потенциальный моде-лист" с тремя такими же умельцами выяснить у меня адрес покупателя "Арабеллы". Дело принимало скверный оборот, но тут из-за поворота дороги вылетели две маши-ны - джипы МАГАВа и палестинской полиции. Нас усадили с израильскими солда-тами, которые сказали, что журналисты и Амирам добрались благополучно, что всех нас ждут в строящемся поселении в пяти километрах от границы Автономии, кроме Тани, с которой жаждет поговорить следователь.

"Я найду тебя, аба...", - сказал мне парень со шрамом, идя рядом с двинувшимся джипом. И мы помчались по уже не оккупированной территории, отвоеванной у Израиля миролюбцами и раисом.

"Мастерскую тебе теперь придется сооружать в бетонном бункере, резонно заметил мне Феликс. - И вообще мы напрасно вернулись в это позорное измерение. В гробу я видел такую независимость..."

3.

Новое поселение спешно строили. Стремясь оправдать свою политику, спонсоры ми-рного процесса денег не жалели. Ревели строительные машины и бурильные уста-новки для подачи воды, кишели на лесах палестинцы-строители, уверенные, что и все это они сооружают для себя. Аллах даст им для этого терпение и упорство... Беженцы-поселенцы были видны около стоящих на холме караванов.

Среди раскуроченной земли по-хозяйски ходило миролюбище со свитой. Увидев нас, он вздрогнул и политическим жестом подозвал кого-то. Таня остановилась перед его грозным взглядом. "Ну и что? - ехидно поинтересовался монстр. - Не удалось тебе зацепиться за "вашу землю", Бергер? А я, как видишь, не только жив и здоров, но и добился мира не своей земле!" "И все эти люди, - тропливо развил мысль босса волосатый, - счастливы, что могут теперь жить за непроницаемым забором между разделенными суверенными народами, растить детей, вести бизнес, ничего не опа-саясь. И мы, и палестинцы будем параллельно мирно жить каждый на своей земле без вкраплений чужого народа. Ты и теперь не поняла, Бергер, что это хорошо для евреев?" "Мне-то какое дело? - Таню было не узнать после Бат-Галима в том мире. Живите себе где хотите." "То-есть ты осознала, - наседал миролюбец, торжествующе поглядывая на телеоператора, - что евреи не могут жить в стране Эрец-Исраэль, при-надлежащей обоим народам? Что нам следует довольствоваться нашим Израилем?" "Довольствуйтесь чем хотите? Вы меня, говорят, арестовать хотели? Давайте кон-вой." "Я возглавляю партию прав человека, - важно заявил миротворец. - Если ты осознала, что напрасно подстрекала народ к убийству меня, как своего политичес-кого противника, и раскаиваешься, что спровоцировала палестинских детей, то я го-тов тебя простить и отозвать свой иск из суда. Мы не держим зла против повержен-ных, Бергер. Что ты теперь скажешь?" Таня молча повернулась и пошла к каравану, на ступенях которого уныло сидел фермер мирового класса Амирам Эйдель.

"Они предложили мне за три месяца построить такую же теплицу, как та, что они подарили арабам в моем поселении, - глухо сказал он, подняв на нас воспаленные глаза. - Я предпочел денежную компенсацию. Я им сказал, что каждый тюльпан там - капля моей крови. Они посмеялись и сказали, что люди живут до ста двадцати пос-ле переливания свежей чужой крови. Я так не умею. Я думал, что я живу на своей земле. Они меня с нее вышвырнули, как рано или поздно выдавят отсюда. И зачем только я прожил так долго? Я же мог до всего этого не дожить..."

Я кивнул и отвернулся к Изабелле. Она стояла уже с нашими сыновьями. Феликс что-то горячо говорил отвернувшейся к пустырю Тане. А к нам, прыгая через тран-шеи, бежали Ингрид Бернс и Владимир Сырых. "Вас расспрашивали о нашем при-ключении? - издали кричала англичанка. - А то нам никто не верит. А кассеты, пред-ставляете, все пропали при конверсии - белое поле на экране. Если вы нас не под-держите..." "Таня, - Володя тревожно вглядывался в посеревшее лицо экстремистки Бергер, - мы готовы с Ингрид свидетельствовать на суде в твою пользу! Что тебе ска-зал лидер левых?" "Он сказал, - ответил вместо нее Феликс, - что он привык прощать своих врагов. Я думаю, что суда не будет. Так что можете уезжать." "Как это?" - взвились оба журналиста. "На завтра назначена пресс-конференция на вашем первом канале! - кричала Ингрид. - Мы столько видели! Танья, что же вы молчите?" "Я ни-чего не видела, - с трудом разлепила она сухие губы. - Что я могу сказать?" "Ну... как это что? - опешила Ингрид. - Танья!.. Что с тобой? А Эрец-Исраэль? А Рац-Га-лим?" "Не знаю, о чем вы говорите, - тихо ответила она, снова отвернувшись. Рац-Галим неосуществим. Эрец-Исраэль - утопия. Мы спрятались в подвале и вылезли, когда кончилась еда. Вот и все наши приключения. Остальное журналистская утка, миссис Бернс. У вас есть родина? Farewell! И ты, Вова, передай привет нашим берез-кам." "Зря и мы их оставили, - добавил Феликс. Не нужна евреям своя страна..."

"Вот что, господа, - решил я проявить свой характер. - Мне за вас стыдно перед мировой прессой. Раскисли. Впрочем, таковы патриоты всех мастей. Чуть что вдруг не получилось, как сразу из "уря, уря, наша беря!" "нас грабять!" А что, собствен-но, случилось? Большинство поселений осталось за нами. И тут мы начнем все сначала. Выше голову, Таня. У нас еще все впереди. Феликс, вези ее скорее в Хайфу и впусти в свою квартиру. И все пройдет. Над ней все еще давлеет вид чужого белья с ее балкона." "Так вы, обрадовалась Ингрид, - не считаете, что нам почудилось другое измерение, Зяма?" "Мне? - смутился я. - Мне вообще никогда ничего не чудится..." "Так вы с Изабеллой будете участвовать в нашей пресс-конференции?" "Не будем, твердо сказала Белла. - Все равно никто никогда не поверит в такое. Этого не может быть." "Но это же есть! - кричал Сырых. - Мы это видели своими глазами. Мы провели там почти неделю..." "Этого быть не может никогда, повто-рила моя жена. - И вообще у нас нет времени на глупости. Надо мастерскую выби-вать у совета поселений, "Арабеллу" восстанавливать. Правда, Зяма?" "Воистину..." "Но это же подло по отношению к нам, - побелела Ингрид. - За что?!" "За вашу неизменную "объективность", - вдруг повернулась к ним Таня. - За ваш мирный процесс, за ковровые дорожки по всему миру под ноги террористу. Эрец-Исраэль - растоптанная мечта евреев. И не вам на ней зарабатывать. Вас там не было! И нас тоже... Вранье все, что вы с Вовкой напридумали, понятно?"