Читать интересную книгу Многоликие 5 (СИ) - Осьминожкин Евгений Александрович

Они виновато опустили головы.

— Если будут какие-то серьезные проблемы, то обязательно сообщайте. Когда заработаю, то постараюсь помочь финансами, купить вам капсулы, чтобы вы смогли присоединиться.

— Кхм, — привлекла внимание Светлана. — Максим, тут такое дело.

Я посмотрел на нее, но продолжила Люда.

— Мы не собираемся возвращаться, — ответила моя подруга.

— Чего? — вырвалось у меня.

— Прости, но я не хочу больше туда возвращаться, — виновато произнесла Люда.

— Но почему?

— Я сыта виртуальностью, там я никто.

Мне очень хотелось возразить, показать, что и здесь она как бы не мэр города. Но хватило благоразумия оставить все мысли в голове и ни одной не озвучивать.

— Но все же почему? — настоял я.

— Как бы тебе объяснить, — произнесла Светлана. — Лично я туда не смогу пойти, потому что вынуждена зарабатывать здесь на жизнь. Сам понимаешь полагаться нам больше не на кого. Да и то что есть всё только благодаря тебе. Мне просто не до фантазий и не сбыточных мечт.

— А я сыта притворством, — высказала Люда. — Думаешь только здесь люди-инвалиды? Да там все такие. Здесь только мы и такие как мы, а там все. Мне тяжело находиться среди них.

— Ты о чем? — не понял я. — Какие еще инвалиды?

— А ты посмотри на людей, — начала распаляться Люда. — Везде злоба. Я раньше думала, что виртуальность это рай, там люди счастливы. Скажи, ты там был счастлив? Или тебе было хорошо, когда тебя убивали и терзали? В виртуале нет законов, а боль есть и люди ведут себя как настоящие звери. Я не понимаю что там может нравится. Здесь людей хотя бы ограничивает закон, здесь люди хоть как-то сдерживают звериную сущность, а там. Там они ее гордяться, там они выставляют ее на показ. И чем ты более жесток, зол и силен, тем больше тебе уважение. Это уроды, настоящие уроды, а не такие калеки как мы. Если были бы деньги, то я бы попыталась тебя отговорить, но я понимаю, что игра для тебя единственный способ заработать, а мне нечего предложить взамен этой игры. Но сама я туда больше не хочу. Да, я украла у тебя деньги, мы их вернем, но заработаем их здесь. Надеюсь, что ты не поменяешь своего отношения ко мне, но в виртуальность я больше не вернусь.

— Хорошо, — произнес я тихо. — Я понимаю. Но и я здесь не могу находится, мне нужны деньги, не только вам они нужны, мне тоже.

— Это мы отлично понимаем, — добрым голосом произнесла Светлана. — Если можешь, то не сердись на нас.

— Но мы туда больше не вернемся, — продолжила ее мысль Люда.

— Я понял, не надо повторять, я же не заставляю, — произнес я смиренно. А какой смысл выказывать свои настоящие чувства? Что я чувствую, что меня в очередной раз предали? Да, но это ничего не меняет. Тем более, после сегодняшнего инцидента я теперь сам себе враг и боюсь делать замечания кому-либо. Неуверен, что будь мой позор при ком-то другом, то я бы смог с ним после этого сидеть и пить чай, все же некое понимание между нами есть. Поэтому просто приму их мнение и буду жить дальше. Мир не так прост как кажется, возможно у них есть весомые причины, они не обязаны сразу все выкладывать, да вообще могут никогда не говорить.

Мы допили чай.

— Спасибо, я пожалуй отправлюсь домой, спасибо за все.

Светлана попрощалась и ушла в комнату. А с Людой мы посидели за столом и подержались за руки.

— Прости, но я правда не хочу в виртуальность, хотя сейчас и нет такой возможности. Но даже когда она появится, я не хочу. Надеюсь, ты меня поймешь когда-нибудь.

— Я теперь уже понимаю, — ответил я и чуть сжал ее ладонь. — Все в порядке. Я тоже там не сразу разобрался что к чему. Виртуальность это странный мир, тут согласен. Все что там предлагают это взять меч побольше и идти кромсать монстров. А игры где пенсионеры выращивают овощи, они как правило малонаселенны и для таких игр никто не создает интересных и реальных игр, поэтому они сильно уступают кровавым игрищам.

— А что тогда находишь там ты?

Я посмотрел на нее.

— Себя.

— В каком смысле?

— В прямом. Когда борешься за место под солнцем, когда отстаиваешь свою точку зрения, то понимаешь что для тебя важно, что ценно. Здесь все значительно сложнее. Тут можно прожить десятилетия, состариться и так и не понять что для тебя важно. Думаю потому у людей и существуют разные кризисы возрастов, они биологически стареют, а в душе не развиваются, они не знают чего хотят.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А чего ты хочешь ты? Уже разобрался.

— Я, — улыбнулся глядя на нее. — Я да. Там я встретил тебя. Как бы ты не относилась к виртуальности, но именно она нас познакомила.

Люда улыбнулась в ответ, на душе стало теплее.

— И именно она может мне помочь, заработать на наше с тобой будущее.

Люда покраснела.

— Если только ты меня дождешься, — продолжил я, глядя внимательно на нее.

Да увидела мой взгляд и быстро поняла что я отслеживаю.

— Можешь даже не сомневаться, дождусь, — ответила она сердито, и видя что мою реакцию недоверия, добавила с жаром, — даже если на это уйдут годы. Сколько угодно.

— Но почему? Ты молода, красива, для чего тебе я такой получеловек?

Она на рефлексах залепила мне пощечину, звон в ушах, щека горит.

— Дурак, — крикнула она и кинулась ко мне на шею со слезами.

В дверном проеме показалась Светлана, взглянула на нас и ушла обратно.

Люда со слезами обнимала меня, а я не мог даже в ответ ее обнять. Не потому, что не доставал, а почему-то чувствовал себя опустошенным. Я не могу ничего ей пообещать, ничего дать. А девушки даже какими бы жалкими бы они не были, они всегда могут расчитывать на принцев, что придут и вытащат их из грязи и обеспечат лучшую жизнь. А я всего этого обещать ей не могу, я не знаю кем и где я буду завтра.

— Ты мне дорог, — прошептала Люда.

Мои руки сами обняли ее и посильнее прижали.

— Ты мне тоже, — ответил я ей тихо. — Не знаю почему, но это так.

Мы еще посидели обнявшись, после меня проводили до подъезда, проследили, чтобы нормально съехал с пандуса, после я уже заругался на них и они вынуждено ушли обратно в квартиру.

Что ж, вот я вновь один.

Добрался до дома, дяди не было, но так даже и лучше. Вызвал бригаду для подключения меня к капсуле. И пока те до меня добирались, убрался дома, сделал зарядку, как смог и попытался разобраться в произошедшем за последние дни.

Многое пришлось обдумать. Но главное, что я понял, что людьми управляет страх. Я боюсь потерять Люду. Ее страшит виртуальность. Меня тоже она раньше ужасала, хотя до этого я ей только наслаждался. Люди постоянно чего-то боятся. Но у меня нет шанса и возможности чего-то бояться. Я не могу бояться того, что у меня не получится заработать денег. У меня не возможности бояться, что Люда не дождется меня пока я гоняю виртуальных монстров. У меня у самого полно разного рода страхов, но я не готов им поддаваться, как она. Самый большой страх в своей жизни я уже пережил, я лишился дорогих родителей, да все рано или поздно с этим сталкиваются, однако не все как я. Так что бояться это нормально, но весь остальной страх это уже не нечто парализирующее и лишающее воли, а скорее ограждающие и спрашивающее, готов ли я к этим действиям? Да, я готов.

В дверь позвонили, а вот и бригада подъехала.

Глава 4

Два часа пришлось терпеть муки подключения, оказывается туда-сюда в такую капсулу не походишь, подгонка требуется очень тонкая, да и мое тело вроде как растет, я же не старик, а подросток, так что пришлось помучиться.

Когда наконец-то бригада ушла, я запустил подключение к игре. Вместо красочного появления в виртуальном мире, где все красиво и приятно я оказался в черном пространстве, как в самом начале при создании персонажа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Из абсолютной черноты быстро приблизилась Ирия.

На этот раз это моя ровесница, короткий топ, джинсы, что еле прикрывают ягодицы и босая.

— Привет, — поздоровался я первым и увидел свою руку, осмотрелся, мое тело в домашней пижаме.