– Вот что, – деловито произнес он, – расскажи-ка мне, Дан, как ты про своих девушек расспрашивал?
– Очень просто, – проворчал Данко. – По-английски, как же еще.
– И этим ты сузил сектор поиска раза в три, а то и в четыре, – определил Роднин. – Местные жители знают лишь самый скудный набор иностранных слов: тэнк ю, гуд монин, плиз. Ну, еще мани-мани, естественно. Дальше их лингвистические познания не простираются. Мне будет значительно проще объясняться с ними.
– Для этого я тебя и позвал. Начнем обход? Не будем терять времени.
– Погоди, это еще не все. Как ты описывал тайцам Юлю и Соню?
– Фотографию показывал, – ответил Данко. – Она у меня всегда с собой, в бумажнике. Еще говорил, что обе, мать и дочь, очень красивые.
– Наши представления о красоте очень расходятся с азиатскими, – нравоучительно сказал Роднин. – У них свои красавицы, у нас свои. Да и фото твое бесполезно.
– Почему?
– Просто представь, что в твоем городе пропали две тайские девушки. И вот тебе показывают их снимки и спрашивают, не видел ли ты их? Причем среди толп других азиаток, которые для тебя все на одно лицо. Мы для аборигенов все иностранцы, понимаешь? – Роднин с сочувствием посмотрел на огорчившегося друга и постарался смягчить свой вердикт. – Нет, конечно, твое фото может оказаться полезным. Жаль, что там вы встречаете Новый год, а здесь Соня и Юля были одеты совсем иначе, по-летнему…
– Что значит были? – вскинулся Данко.
– Не придирайся к словам. Лучше вдумайся в суть того, что я сказал.
– Вдумался. Ты прав, Женя. Нужно было напирать, что женщины очень высокие, с покупками в руках. – Данко с силой хлопнул себя по лбу. – Тупица! Таких простых вещей не смог сообразить.
– У тебя был стресс, – напомнил Роднин. – В таком состоянии любой бы растерялся.
– Ладно, теперь начнем все с начала! Скорее! Я уверен, сейчас я добьюсь результата!
– Тихо, тихо! Не спеши. Ты все испортишь.
– О чем ты?
Данко недоумевающе уставился на Роднина. Тот укоризненно покачал головой:
– Видел бы ты сейчас себя, Дан. Глаза сверкают, ноздри раздуваются, с усов искры сыплются. Так нельзя. Ты же всех свидетелей пораспугаешь. Посмотри на тайцев: они маленькие, хрупкие. А тут вваливается человек-гора и начинает рычать: куда вы моих женщин подевали?
– Я так вопрос не ставил.
– Но они воспринимали это именно так, – произнес Роднин. – Поэтому спешили отделаться от тебя, чтобы не попасть в разборки. Проще сказать: нет, не видел, чем вспомнить, а потом объяснять, почему не проследил, что было дальше. Врубаешься?
Данко насупился:
– Что же мне теперь, голову себе отрезать, чтобы уменьшиться? Так без головы я вообще ни хрена не выясню.
– Положись на меня, – предложил Роднин. – Вопросы буду задавать я, а ты держись сзади и лучше помалкивай.
– Может быть, мне вообще тут остаться? – ядовито осведомился Данко.
Его товарищ даже глазом не моргнул.
– Это был бы оптимальный вариант, – признался он. – Но ты ведь не согласишься?
– Еще чего!
– Тогда пошли, – вздохнул Роднин.
И они пошли.
* * *
Удача улыбнулась им в третьем или четвертом по счету заведении. Это был ресторан под названием «Красный дракон», где Данко уже побывал утром. Иллюстрируя название, дракон выгнулся над входом, образуя арку, а голова его была обращена к посетителям, призывно мигая глазами-лампочками и топорща тараканьи усы, шевелящиеся от каждого дуновения ветерка.
Не остановившись в полутемном зале с десятком посетителей, поглощающих свои блюда, Роднин повел друга наверх, где обнаружилась открытая площадка для любителей свежего воздуха. Пахло дымком от гриля, специями и чем-то вкусным. Данко непроизвольно сглотнул. Его могучий организм страдал от скудного питания.
Он сел за свободный столик и украдкой осмотрел зал, пытаясь представить себе здесь жену и дочь. Они сюда вписывались. Например, за тот угловой столик, где сейчас обедала пожилая пара в одинаковых желтых футболках с сакраментальным «I love Thailand» и с не менее сакраментальным сердечком. Или на места двух полячек, «пшекавших» так явственно, что спутать с кем-то еще их было невозможно.
Возможно, заведение было не самым респектабельным, но выглядело достаточно благопристойным. Верхняя площадка соседствовала с еще одним залом, где было сумрачно и почти безлюдно. Оттуда долетали приглушенные переливы задорной азиатской мелодии, звучавшей так, словно нескольким музыкантам вздумалось вразнобой тренькать на разных инструментах в большом пустом помещении с сильным эхом. Но Данко не долго слышал музыку. В голове что-то щелкнуло, оттуда исчезли все звуки, все мысли. Его взгляд остановился на ярких пакетах, сиротливо стоящих под столиком у стенки. Такое место вполне могла выбрать Юлия. Она панически боялась сквозняков и всегда садилась так, чтобы не очутиться в продуваемом месте.
На ближнем пакете был изображен логотип торгового центра «Империум». Остальные были украшены другими изображениями и надписями, но шестое чувство подсказало Данко, что вещи оставлены его женщинами. Почему никто не забрал их? Все очень просто. Люди за границей устроены как-то иначе, их воспитание и моральные устои не позволяют им зариться на чужое. Это не значит, что какой-нибудь турок, таиландец или араб никогда не жульничает и не ворует. Но забытый в автобусе бумажник они постараются вернуть, а сдачу не присвоят. Так и с пакетами получилось. Кроме того, их могли попросту не заметить.
Конец ознакомительного фрагмента.