Читать интересную книгу В заразном бараке - Уильям Стайрон

Бадвинкель. Почему ты плачешь, Макгрудер? Ради всего святого, прекрати это. Оооо! После шести лет мужчина не должен плакать. У меня бегут от этого зрелища мурашки. Прекрати плакать. Что ты разнюнился, как девчонка? (Макгрудер продолжает беззвучно плакать, уткнув лицо в ладони, потом оглядывается в отчаянии по сторонам.)

Гланц. Ты что — не слышал приказ капитана? Прекрати плакать, Макгрудер! Мы требуем, чтобы ты прекратил плакать!

Они с Бадвинкелем стоят над Макгрудером, уговаривая его перестать плакать, а тот молча смотрит в пространство, ничего не говоря, и беззвучно плачет. Сцена уходит в темноту при словах «Мы требуем, чтобы ты прекратил плакать!».

Акт третий

Сцена первая

Несколькими днями позже. Позднее утро. Макгрудер сидит в одиночестве и пишет письмо. В углу сцены вовсю идет игра в карты. Игроки — Станцик, Макдэниел и другие. Лаконичный диалог игроков: «Бей меня», «Ну, держись», «Бей еще». Это первое, что слышно после того, как поднимается занавес. Шварц отсутствует, а Кларк лежит в своей постели с привычно безнадежной и бессловесной безучастностью. В кабинете доктора Гланца стоит Линвивер в ожидании инструкций от доктора, который сидит за столом. Макгрудер откладывает карандаш и тетрадь, встает и направляется к туалетной комнате. По ходу движения спотыкается о керамическую грелку, стоящую на полу, и выходит налево.

Гланц. Его выпишут в понедельник. (Линвивер держит конверт.) На этом все, Линвивер.

Линвивер. Так точно, сэр. (Разворачивается и выходит из кабинета, входит в палату и подходит к игрокам.) Станцик, у меня для тебя хорошие новости. (Станцик и двое других поднимают головы!) Твой красавец больше не течет, мазок на гонококки отрицательный, простата первосортная, сперма, о которой можно только мечтать, уретра восхитительная, придаток яичка выиграл золотую медаль на конкурсе придатков — и ты выйдешь отсюда в понедельник. Вот приказ на твою выписку.

Станцик (яростно), Я говорил тебе, что я выиграю, Макдэниел? Я говорил, что избавлюсь от этих микробов и выйду отсюда на следующей неделе. Гони мои пять баксов!

Макдэниел (возвращается к картам). Двадцать один. Плати сам. (Обыденным тоном.) Я вычту из твоего карточного долга, Станцик. Ты должен мне двести двадцать тысяч долларов. Минус пять.

Линвивер. Поздравляю тебя, Станцик.

Станцик (глядит в бумаги). Да, все правильно. Меня выписывают! (Оглядывается с торжествующим видом.) Я не могу дождаться освобождения. Я не могу дождаться, когда доберусь до Норфолка и разыщу девку, с которой я познакомился…

Линвивер (прерывает). Надеюсь, тебе есть на что жить, Станцик. Потому что тебе придется оплатить расходы на лечение. Ты и за пять лет не расплатишься. Ты будешь сидеть в долговой тюрьме, даже когда кончится война и все вернутся домой.

Станцик. О Боже, я забыл об этом!

Линвивер. Что касается интрижки с какой-нибудь девкой, я могу тебе сказать, Станцик, что ты удивительный, потрясающий феномен. Ты идешь наперекор матушке Природе. Язвенники не могут думать о еде, парни с вывихом ступни содрогаются при мысли о прогулке, те, у кого ларингит, не мечтают о том, чтобы поговорить. Все, кого я видел здесь, и думать не могли о сексе, как будто они евнухи. Но ты, Станцик, ты — уникум! Клянусь Богом! И в будни, и в праздник, когда шел дождь и когда сияло солнце, со страшным диагнозом в руках, ты всегда, когда я тебя слышал, говорил только о заднице. Я не считаю тебя примитивным, я отношу это к твоей жизненной силе или чему-то такому…

(С левой стороны сцены входит Макгрудер и направляется к кровати.)

Макгрудер (шепчет с отчаянием в голосе). Методистская епископальная! (Подходит к своему стулу, тяжело садится, обхватив голову руками.)

Линвивер (увидев Макгрудера, направляется к нему). Как ты, сынок?

Макгрудер (печально поднимает глаза). Анализ крови? Какой он сегодня?

Линвивер. Прости, я хотел бы успокоить тебя. Но он все еще на верхнем пределе. (Пристально смотрит на него.) С тобой все и порядке? Ты выглядишь немного взволнованным. (Щупает его лоб.) Хмм… Лоб горячий. Надо померить температуру. Как ты себя чувствуешь?

Макгрудер. Не очень хорошо, если честно. Голова болит, везде ломит… И еще одно… жутко кровоточат десны.

Линвивер. Открой рот. (Осматривает.) Ммм… Действительно. Довольно воспаленные.

Макгрудер. Они сейчас не кровоточат, но, Боже, когда я чищу зубы… (Умолкает, потом с новым приступом тревоги в голосе.) Вы не думаете, что это — я имею в виду… (Запинается.) Как вы думаете, что это значит?

Линвивер. Я не знаю. Я просто не знаю. Нам лучше это проверить. (Идет направо с обеспокоенным видом.) Лучше проверить. (Выходит.)

Кларк (приподнимется на локтях на кровати, посмеивается). Это все маленькие живчики внутри тебя. Маленькие спирохеты, они поднимаются все выше и выше. Теперь они у тебя во рту. А скоро они доберутся сюда. (Дотрагивается до лба?) И тогда — каюк! Хи-хи.

Макгрудер понимает, что сказал Кларк, смотрит на него, но не реагирует, садится писать письмо. Спустя мгновение он внезапно сминает письмо, бросает его через палату в стену и вскакивает с яростью.

Макгрудер (говорит в сторону Кларка, но в действительности его гнев направлен на себя самого). Да, я соврал ей. Я не только мешок с дерьмом. Я еще подлый, ничтожный лгун. Все потому, что у меня нет смелости, нет духу, чтобы сказать ей правду. (Пауза, его страдание возрастает.) Правду! Как сказать эту правду? Как сказать человеку, что ты заразил его страшной болезнью? Я должен был рассказать ей, но как было найти слова? Это ужасно! (Пауза.) И эта проклятая миссис Янси! Я бы написал ей, если бы знал ее адрес! Я бы написал ей и сказал, чтобы она прекратила шататься по кладбищам и заражать людей!

Кларк (медленно, вяло, безучастно). Чертовы спирохеты. В них вся проблема. Страшная проблема.

Макгрудер (начинает писать, рвет письмо, потом опять принимается писать. Затем роется в кармане своей робы в поисках кошелька, лихорадочно роется в другом кармане, обнаруживает, что кошелька нет.) Мой кошелек! (Кларку.) Мой кошелек! Мой кошелек с ее фотографиями! (Перерывает свой рюкзак, смотрит под матрацем, ищет под кроватью.) Мой кошелек! Он пропал!

Кларк. Сколько там было денег, белый мальчик?

Макгрудер. Я не знаю. Немного. (У него в голосе отчаяние.) Немного! Пять долларов, может быть, шесть. Но дело не в деньгах. Там были ее фотографии! Снимки моей девушки! Там было три фотографии. И они пропали!

Кларк (делает ему знак рукой). Подойди сюда. Я хочу тебе кое-что сказать. (Говорит тоном заговорщика.) Слушай внимательно, что я скажу тебе.

Макгрудер. Что?

Кларк. Я видел, кто взял твой кошелек, своими собственными глазами.

Макгрудер. Кто же это? Кто взял его?

Кларк. Его взял еврейчик.

Макгрудер (отшатывается, скептично). Шварц? Шварц взял мой кошелек? Ты сошел с ума, Лоренцо! Шварц не мог этого сделать!

Кларк. Я говорю тебе! Клянусь Богом трижды и готов за это пойти прямо в ад, если Шварц не украл твой кошелек. (Его голос слабеет, говорит с убеждением и страстью.) Это был он!

Макгрудер (все еще недоверчиво). Когда ты видел, что Шварц крал у меня кошелек? Не ври. Я знаю, ты ненавидишь его, но не наговаривай на невинного человека!

Кларк. Он украл его прошлой ночью. Поздно ночью я видел, как он украл его. Я не спал прошлой ночью и видел, как еврей подошел и украл его. Он подошел, вытащил его из твоей робы и ушел к своей кровати. Еврей — вор.

Макгрудер (с меньшим сомнением). Я не могу в это поверить. (Пауза.) Я просто не могу поверить, что такой человек, как Шварц, способен украсть. (Продолжает обыскивать свою кровать.)

Кларк (доверительным тоном). Это всем известно. Евреи любят деньги.

Макгрудер (протестуя). Пошел ты, Лоренцо, знаешь куда! Это глупость. Большей нелепицы…

Кларк (прерывая). Позволь мне сказать тебе что-то. Кто еще мог украсть его, кроме еврея? (Показывает на три кровати.) Вот ты. Вот он. Вот я. Я не могу и шагу ступить. Кроме нас, никого рядом нет. Поэтому никто, кроме еврея, не мог его украсть. Ха-ха. Разве что только ты сам у себя его украл.

Макгрудер. (Пауза, потом он начинает видеть определенную логику в том, что говорит Кларк.) Но я просто не могу согласиться, что такой человек, как Шварц, может…

Кларк. Я не вру тебе, белый мальчик. Как знаешь. Хочешь верь, хочешь нет. Мне без разницы!