все распланировал, он был ее фанатом и ее хейтером.
Она утратила свою счастливую, налаженную жизнь и оказалась в этой чертовой дыре с психопатом, который воображает, будто у них медовый месяц.
– Мы должны консумировать наш брак, – пробормотал Фергюс, говоря скорее не с Элспит, а с самим собой.
Элспит попятилась к стене.
– Иначе он не будет законным. Я об этом читал. В прежние времена при этом должны были присутствовать свидетели. – Похититель засмеялся и отвел глаза. – У нас их не будет, но сами-то мы будем знать, не так ли? Я хочу сказать, будем знать, что мы все сделали как положено.
Элспит замотала головой и, подняв руки ко рту, сжала их в кулаки.
– Я не хочу, – пролепетала она, задыхаясь после каждого слова.
– Рано или поздно мы должны это сделать, иначе наш брак будет ненастоящим.
– Нам надо… – Элспит попыталась глотнуть воздуха. – Сначала нам надо отпраздновать. Мы же только что поженились. У тебя есть вино или хотя бы пиво? Есть хоть что-то?
Похититель похлопал себя так, как будто где-то на его теле могла быть спрятана бутылка спиртного, о которой он забыл.
– Думаю, хотя я могу ошибаться, внизу в буфете может быть виски. Хочешь, я схожу и посмотрю? Разумеется, я не могу взять тебя с собой. – Похититель нахмурился. – Нет, другой женщины здесь нет. Я не хочу, чтобы у тебя сложилось превратное представление обо мне. Господи, да ты будешь слушать меня? Устраивайся поудобнее, а я поищу нам что-нибудь, чтобы отпраздновать наш союз. – И он торопливо вышел.
Элспит подождала, когда ключ повернется в замке, прежде чем сорвать с себя свадебное платье. Эрисс заблуждался насчет многих вещей, но ясно понимал, что ему следует держать ее под замком. Прежде всего она была его пленницей и только потом его женой. Он знал, что она сбежит, если у нее появится такая возможность.
Алкоголь может ей помочь. Если она сумеет склонить Эрисса напиться, а сама выпьет немного, возможно, ей удастся его одолеть. По состоянию его лица было ясно, что недавно он с кем-то подрался. Его нос, по-видимому расквашенный ударом, все еще был покрыт коростой, на лбу виднелись побледневшие синяки, желтые, с лиловыми краями. Один из его пальцев был забинтован. Если Элспит сможет добраться до этих мест, которые наверняка еще остаются особенно чувствительными, возможно, у нее получится причинить ему боль.
Пригладив волосы и футболку, женщина снова села на древний диван и попыталась взять дыхание под контроль. Она делала это на занятиях по йоге каждую неделю. Наверняка все эти часы практики были не напрасны. Надо сделать вдох, так чтобы грудная клетка расширилась до отказа, начиная с самого низа, затем медленно выдохнуть, расслабив шею и плечи.
Фергюс Эрисс сначала изнасилует ее, а потом убьет. Элспит не сможет его обмануть. Она уже сейчас едва может сдерживать дрожь.
«Сделай вдох, – приказала Элспит себе. – Представь, что ты пустой колодец, который ты наполняешь животворной ключевой водой, омывающей и освежающей тебя».
Если она попытается атаковать Эрисса и у нее ничего не выйдет, то что тогда? Наверняка этот урод проломит ей череп или опять прижмет к ее носу платок, пропитанный какой-то дрянью, как тогда, когда он похитил ее, затем, возможно, подождет, пока она придет в себя, и начнет не спеша мучить. Возможно, в следующий раз она проснется в клетке.
«Сделай выдох. Пусть все твои тревоги покинут тебя вместе с отработанным воздухом, пусть все токсины выйдут из твоего организма и растворятся в атмосфере. Осознай свою силу, потенциал своего тела, проникнись сознанием того, насколько ты полна жизни, насколько жизнеспособна. Насколько напугана…»
Йога – это туфта, решила Элспит наконец. Если бы вместо йоги она три раза в неделю посещала занятия по самообороне, то не оказалась бы в таком положении. Какая пустая трата времени и сил!
Дверь открылась, и Элспит впервые увидела, где Фергюс держит свои ключи. Под одеждой его талию обвивала прочная цепь, и ключи были прикреплены к ней так, что между ними и его телом было всего несколько дюймов. Если она вырубит Эрисса, то ей придется подтащить его к двери и поднять, чтобы вставить ключ в замок.
«Вот ублюдок!» – подумала Элспит.
Фергюс ухмыльнулся и поднял руки, в которых он держал бутылку виски и два пластиковых стаканчика.
– Нашел! – объявил он, хотя в этом не было никакой нужды. – Ты сняла свое платье. Зачем? – Он уставился на скомканную грязно-розовую груду на полу.
– Я просто хотела устроиться поудобнее, как ты мне велел. – Элспит улыбнулась и подумала, что все ее потуги тщетны. – Я хотела повесить его, но здесь некуда вешать одежду. Возможно, ты смог бы позаботиться об этом платье для меня… потом.
Немного повернув голову, она посмотрела на похитителя из-под ресниц. Это было так комически-уродливо, вся эта лесть, призванная заставить Эрисса поверить в то, что Элспит хочет его, в то время как на самом деле она готовится напоить его допьяна, а потом ударить по черепу бутылкой. Но этому уроду почему-то было невдомек, что улыбка его «жены» – это оскал, а ее слова достойны самого тупого из всех диалогов, которые когда-либо накропали плохие сценаристы.
– Я сделаю это, – ответил Эрисс. – Потом.
Сев рядом с Элспит на диван, он щедро налил виски в один из пластиковых стаканчиков, но второй оставил пустым. И отдал ей полный.
– Значит, ты хочешь, чтобы твой стаканчик наполнила я? – сладким голосом спросила Элспит.
– О нет. Мне просто хочется держать в руке стакан. Я совсем не пью, потому что принимаю слишком много лекарств. Боюсь, твой муж сейчас не в лучшей форме. Но я надеюсь, что ты мне в этом поможешь. Столь многое в нашем физическом самочувствии зависит от того, насколько мы счастливы и удовлетворены. Но ты и сама это знаешь, не зря же ты так много занимаешься пилатесом и йогой. Я восхищаюсь этим в тебе. Тем, что ты находишься в контакте со своим телом. Возможно, ты научишь меня некоторым упражнениям и они мне помогут.
– Ты совсем не пьешь, – медленно проговорила Элспит.
– Да, не пью. Мой организм перенасыщен таблетками. Но ты пей, побалуй себя. Не считай, что ты не должна пить, раз этого не могу делать я.
Эрисс крепко держал бутылку, и Элспит не могла до нее дотянуться. Она уставилась на виски в своем стаканчике. Значит, ей придется схватиться с этим уродом и, возможно, умереть. Или напиться до бесчувствия и прожить еще один день после того, как он закончит делать с ней