Как старший учитель Евгений Михайлович отвечал за воспитательную работу с учащимися и во внеурчное время, особенно с теми, которые жили при школе в интернате. В отношениях с учениками он был строг, порой до чрезвычайности. Предмет свой знал и любил, преподавал с огоньком, содержательно, эмоционально. Уроки Хитрова протекали живо, учебный материал он давал шире программы. Особенно любили ученики классное чтение. «У меня было в обычае, - рассказывает Е. М. Хитров, - сначала задавать ученикам для прочтения те или иные литературные произведения, а потом прочитывать те же произведения самому в классе. Так я делал и с большими произведениями, вроде „Евгения Онегина“, „Бориса Годунова“ и пр. Читал я в течение нескольких часов и всегда почти все произведение целиком. Ребята очень любили такое чтение и часто просили меня об этом. Но думаю, не было такого жадного слушателя у меня, как Есенин. Он впивался в меня глазами, глотал каждое слово. У него первого заблестят глаза и потянутся слезы в печальных местах, первый расхохочется при смешном. Сам я в особенности любил Пушкина. Пушкиным больше всего занимался с учениками, читал его, разбирал и рекомендовал, как лучшего учителя в литературе, Есенин полюбил Пушкина»[92].
Освоившись со школьной обстановкой, Есенин стал признанным верховодом среди товарищей. Устройство школьного самодеятельного спектакля или новогодней елки, походы учеников на реку или очередная «схватка» с сельскими ребятами - во всем Есенин принимал живое участие.
Весной и осенью Есенин почти не бывал в интернате, его всегда можно было встретить в роще, на кладбище или на берегу речки. «Возле города, - вспоминает один из товарищей Есенина, - тогда была березовая роща. Сюда мы часто ходили читать и мечтать» [93]. В зимнее время Есенин увлекался коньками. «Бывало, на коньках по льду уходили километров на 20, вплоть до Евлева. Зимой часто катался на лыжах»[94].
Любил Есенин бывать на больших базарах, которые собирались в Спас-Клепиках по праздничным дням. Родители учеников, желая повидаться со своими детьми, приноравливали свои поездки к базарным дням. «Поэтому ученики отпрашивались „на базар“. Есенин отпрашивался прежде всех. Приехал к нему кто, или не приехал, а на базар непременно пойдет и там пропадает надолго… ему нравилась просто базарная сутолока и возможность увидаться с знакомыми»[95]. Одно из ранних стихотворений Есенина рисует веселую картину базарного праздника:
На плетнях висят баранки,Хлебной брагой льет теплынь.Солнца струганные дранкиЗагораживают синь.…………………………….Дробь копыт и хрип торговок,Пьяный пах медовых сот.Берегись, коли не ловок:Вихорь пылью разметет. (1, 177)
«Часто, - вспоминает А. Н. Чернов, - с нами затевали драку ребята из близлежащих деревень или свои городские бросали камнями. И вот Есенин, набрав камней, шел впереди всех, воодушевлял нас, и, таким образом, мы отбивались от своих „врагов“. Он же рассказывает: „Один раз мы, беседуя о литературе, решили провести вечер в школе с постановкой небольшой пьески. Это дело устроить взялся Есенин. Он попросил Хитрова разрешить нам этот вечер и дать возможность к нему подготовиться. Вечер прошел весело“»[96]. Есенин с увлечением исполнял в этом школьном спектакле одну из женских ролей.
Занимался Есенин плодотворно. Хорошая память позволяла ему на подготовку уроков тратить сравнительно немного времени. В остальные часы он чаще всего отдавался любимому делу - литературным занятиям. Школьная библиотека, наполненная ненужной и устаревшей литературой, не могла удовлетворить Есенина, который очень много читал. Он был постоянным посетителем земской библиотеки.
Сосновая роща близ Спас-Клепиковской школы.
Живая заинтересованность воспитанников Спас-Клепиковской школы литературой, их самостоятельные стихотворные опыты, беседы и споры о книгах - все это как-то рассеивало религиозную атмосферу церковноучительского заведения.
Особенно свободно дышалось Есенину на уроках литературы. Правда, вначале учителя не придавали серьезного значения тому, что Есенин увлекается поэзией и пишет стихи, потому что «в ту пору, - вспоминает Е. М. Хитров, - в школе было много стихотворцев, некоторые были чрезвычайно плодовиты, закидывали меня ворохами своих произведений. Приходилось принимать часто особые меры, чтобы умерить их пыл, особенно когда видишь, что „хоть охота смертная, да участь горькая“. Поэтому и Есенина я слегка поощрял, но относился к его стихотворству сдержанно»[97].
Один из воспитанников школы, Е. Тиранов, писал не только стихи, но и пробовал свои силы в прозе, за что нарекли его «прозаиком», а Есенина - в противоположность ему - «поэтом» [98].
В классе «поэт» и «прозаик» сидели на одной парте, что не мешало им довольно ревниво относиться друг к другу. Поначалу произведениям Тиранова в школе отдавали известное предпочтение. Бывший рабочий Великодворского стекольного завода, Тиранов писал стихи на гражданские темы. «Произведения его были обширны по объему, простираясь до поэм, мысли в них кипели, чувство клокотало»[99]. В 1924 году в рукописном журнале «Спас-Клепиковский работник просвещения» Е. М. Хитров опубликовал сохранившиеся у него автографы нескольких ранних стихотворений Есенина и одно Е. Тиранова под названием «Разбитое стекло»:
Напротив койки в раме чернойГремит разбитое стекло,И страх наводит ночью темнойСвоим дрожанием оно.При звуке этом сердце ноет,А за окном темно-темно…Лишь только слышно - ветер воет,Дрожит разбитое стекло.Замолкни, мрачный звук, унылый!Ты разрываешь сердца ткань.Во мне и так уж мало силы,Я сам разбит… О, перестань!Разбито ты - зачем же стоны?И я разбит, но я молчу…
Что же касается стихов Есенина, то они уже в самом начале подкупали слушателей своей легкостью и ясностью. «У него имелось много стихов. Писал он их, как нам казалось, - вспоминает А. Н. Чернов, - быстро и легко. Бывало так: утром встаем, собираемся на занятия, и вдруг Есенин просит послушать его новое стихотворение. Иногда отдельные стихи Есенин дарил на память кому-нибудь из нас»[100].
В отличие от других школьных «сочинителей» Есенин легко справлялся с рифмой и ритмом. Вместе с тем гражданские «тяжеловесные» сочинения Тиранова первоначально казались более обнадеживающими, чем внешне довольно гладкие стихи Есенина[101]. «Потом, во второй и третий год занятий, - вспоминает другой учитель Есенина, - стало ясно, что голубоглазый, подвижной, как ртуть, весельчак Есенин не просто „сочиняет“ стихи (это со многими случается в юности), а обладает незаурядным поэтическим дарованием»[102]. Постепенно Хитров начинает уделять все больше внимания Есенину. «В первый, раз, - пишет Е. М. Хитров, - когда я особенно встрепенулся, это - когда он принес мне свое стихотворение „Звезды“. Это произведение поразило меня. Помню, что я как-то заторопился, чего-то как будто испугался. Несколько раз вместе с ним прочел стихотворение, кое-что изменили, переставили. Мне стало как-то совестно, что я недостаточно много обращал внимания на Есенина. Сказал ему, что стихотворение это мне очень понравилось, что его можно даже напечатать, что вообще у него ясно выраженный талант»[103]. В этом, написанном под влиянием Лермонтова, еще несовершенном стихотворении, юный поэт говорит о вечных тайнах мироздания:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});