8
В Чикаго еще не схлынул земельный бум, когда 4 марта 1837 года законодательное собрание штата Иллинойс приняло решение о придании Чикаго статуса крупного города и определило его общую площадь около 5 квадратных километров. На первых выборах, прошедших 2 мая того же года, Огден был избран первым чикагским мэром, собрав вдвое больше голосов, чем его соперник Джон Кинзи, сын «отца Чикаго». Перепись, проведенная полгода спустя, показала, что в городе проживало 4170 жителей, имелось пятьсот строений – включая здание суда, тюрьму и пожарную часть, около 400 жилых домов, порядка 80 складских помещений и магазинов, десять пивных и пять церквей. В городе выходило две газеты – «Демократ», который с 26 ноября 1833 года издавал Джон Кэлхаун, и «Американец», основанный Т.О. Дэвисом 8 июня 1835 года. В одном из своих первых номеров «Американец» опубликовал следующее любопытное объявление:
«В субботу 8-го числа моя супруга, Мэри Бамли, безо всякой причины и ничего не сказав покинула мой дом и постель. Полагаю, она сбежала к некоему Хузьеру, который, похоже, знает ее ближе, чем я раньше думал. Готов щедро вознаградить обоих, если они останутся вдвоем навеки.
Джекоб Рихтер
Чикаго, 8 августа 1835 года».
К моменту, когда Чикаго получил статус города, большая часть деловых зданий и дома самых влиятельных семейств располагались на Лэйк– и Уотер-стрит, между Стейт– и Франклин-стрит, к северу и югу от реки. Андреас писал, что город лежал в болотистой низине и, на взгляд приезжих, представлял «весьма неуютное место не только для живых горожан, но и для усопших». Сами же жители – свидетели быстрого прогресса своего города уже в первые годы основания – верили, что через какие-нибудь десять – двадцать лет их удивительный Чикаго не только потеснит на индустриальной карте США такие города, как Сент-Луис и Цинциннати, но и станет на равных соперничать с Нью-Йорком и Филадельфией.
Однако паника в мире финансов и депрессия, охватившая страну весной 1837 года, вернула чикагцев из мира мечтаний в мир суровой реальности: 1 мая земельная лихорадка стала быстро угасать, а уже 1 июня наступил полный крах. И участки, за которые всего несколько месяцев назад яростно сражались биржевики, перестали покупать за любую цену, а те, кто успел приобрести землю, настолько разорились, что не могли оплатить даже публичное объявление о покупке. Обанкротился и весь штат Иллинойс, и лишь мэру Чикаго удалось защитить свой город от столь печальной участи. Он посчитал, что молодому городу не пристало начинать с отказа от своих обязательств, и не стал объявлять официальный мораторий на выплату долгов, громко воззвав к гражданской совести своих земляков: «Не дадим опорочить честь нашего юного города!» При поддержке банкиров и предпринимателей Огден провел через городской совет решение о выпуске в качестве средств оплаты подписных облигаций на сумму 5 тысяч долларов с однопроцентным ежемесячным доходом. Благодаря таким незаконно выпущенным денежным векселям, так называемым I.O.U.[6], которые принимались местными банками и магазинами в качестве средств оплаты, деловая жизнь в Чикаго хотя и затихла, но не пресеклась окончательно, а город укрепил свою репутацию.
Чтобы хоть как-то прокормиться, горожане были вынуждены завести сады и огороды, поскольку денег на покупку еды у них не осталось. И уже через год Чикаго превратился в один огромный огород – повсеместно возникли поля, засаженные капустой, картофелем, бобами, луком, горохом и кукурузой. В результате город получил от соседей еще одно прозвище – «город-огород». Но для большинства американцев он по-прежнему оставался «Грязной Дырой в Степи» и «Барачным городком».
Более трех лет Чикаго фактически «пролежал без движения», предпринимательство и промышленность пребывали в полусонном состоянии, напоминая грязные лужи, традиционно украшавшие городские улицы. Все это время через город продолжали двигаться тысячи иммигрантов в направлении неосвоенных северо-западных территорий, но сам Чикаго не привлекал их внимания – за период с 1837-го по 1840 год городское население выросло всего на три сотни человек. Однако уже в 1840 году появились первые признаки оживления. Цены на недвижимость понемногу пошли вверх, открылись несколько новых фабрик и магазинов, с 1840-го по 1845 год количество жителей утроилось. И начиная с середины этого десятилетия с новой силой разгорелась земельная лихорадка. Заметную роль тут сыграл издатель местного «Демократа» и член городского совета Джон Вентворт, который организовал в Чикаго встречу трех тысяч делегатов от восемнадцати американских штатов и зачитал им «Конвенцию по использованию речного и портового хозяйства», в которой убедительно и ярко обрисовал преимущества и перспективы развития региона. В том же году Сайрус Маккормик – при финансовой поддержке Вильяма Огдена – открыл в городе крупнейшую фабрику по производству усовершенствованных зерновых жаток, которые революционизировали не только американское сельское хозяйство, но и методы американского бизнеса в целом. Он стал первым промышленником, дающим гарантию на свою продукцию и продающим товар по фиксированным ценам и в рассрочку. Благодаря усилиям Огдена в 1848 году успешно закончилось строительство судоходного канала и заметно выросла прибыль от железнодорожных перевозок. Первый корабль из озера Мичиган в реку Иллинойс прошел 4 апреля того же года, а 16-го числа канал был торжественно открыт при большом стечении публики. 26 октября газета «Демократ» объявила, что накануне «по новой железнодорожной ветке между станциями Галена и Чикаго-Юнион протяженностью пять миль прошел первый локомотив с двумя вагонами». А уже 20 ноября по десятимильной ветке от города до реки Де-Плейн и назад прошел грузовой состав, доставивший в Чикаго зерно.
Через два года после этих исторических событий железнодорожные рельсы дотянулись до Элджина, что в шестидесяти километрах от Чикаго, а в 1854 году железная дорога соединила Чикаго с Галеной. Первый поезд с востока по южноиллинойсской ветке прибыл в Чикаго 20 февраля 1852 года, где жители встретили его радостными криками, звоном колоколов и выстрелами из пушки. Три месяца спустя был закончен и центральномичиганский участок, а под занавес того же 1852 года железнодорожные пути протянулись с Восточного побережья через Чикаго до города Квинси на реке Миссури. К 1853 году Чикаго стал важным железнодорожным узлом – здесь пересекались десять крупных магистралей и одиннадцать веток регионального значения, вторым по величине в Штатах центром перевозки и переработки мяса и, наконец, крупнейшим в Америке зерновым терминалом, оставив позади даже Нью-Йорк. Имея население 80 тысяч человек, сотни прекрасных многоэтажных зданий, около ста километров подземных коммуникаций, речные причалы общей длиной более шести километров, благоустроенные тротуары и мощеные, залитые светом газовых фонарей улицы, на фоне продолжающейся – не хуже, чем в 1836 году, но на куда более твердой основе – ажиотажной торговли земельными участками – Чикаго навсегда избавился от обидных прозвищ типа «Барачного городка» или «Грязной Дыры в Степи».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});