— Что это значит? — морщусь, удивленно вскидывая бровь. — К чему ты клонишь?
Ужасный, пугающий и просто неприятный. Думала ли я когда-то, что буду такими эпитетами описывать родного отца? Нет. Но именно таким — самоуверенным и отталкивающим — он был сегодня.
— Мне вчера птички нашептали, что Беркутов отправил тебя в “СтройКом”.
— Откуда…
— У меня везде есть свои глаза и уши, дочь.
Пялюсь на отца во все глаза:
— Ты следишь за мной?! — выдыхаю в состоянии полнейшего шока.
— Скажем… присматриваю.
— Ты не имеешь права.
— Я не собираюсь спрашивать у тебя, на что имею права, а на что нет. Тебе было поручено задание, верно? — замолкает отец, но, не дождавшись ответа, продолжает, — где копии тех документов, что ты вчера унесла Глебову?
— Я, кажется, ясно дала понять, что не собираюсь так подставляться ради твоих игр. — Морщусь, с отвращением поглядывая на родителя, — не будет копий, я не стану тебе помогать.
— Вернемся к вопросу номер один: как дорог тебе автосервис?
— К чему ты клонишь? — внутри просыпается дурное предчувствие.
— К тому, что если ты не будешь играть в мои игры, то я влезу в твои. Поиграла в девочку-механика и станется, — дьявольская ухмылка появляется на лице мужчины. — Я использую свои связи и влияние, и твой горячо любимый дядя потеряет сервис, а вместе с ним и твоя мать останется без работы.
— Ты не сделаешь этого… — сильнее обхватываю ручку рюкзака, — ты не можешь быть настолько…
— Могу. Когда дело касается моих денег. Слушай и запоминай, Лисенок. Фирма Беркутова — наш конкурент в войне, да, — кивает отец, — именно в войне за покупку фирмы “СтройКом”! Мне нужны все, повторяю ВСЕ бумаги касательно этого дела. И не говори, что ты не имеешь к ним доступа. Я прекрасно знаю, что предполагает должность делопроизводителя гендиректора. Так что не нужно включать дурочку.
От такого яростного и жестокого взгляда, от стали, что звучала в голосе отца, по спине побежал холодок. Не врет. Сделает то, что пообещал, если я не выполню его… приказ.
— Так что… жду от тебя новостей. До конца недели я надеюсь получить первую партию документов.
— Но сегодня пятница?! Где я найду тебе за день эти документы?!
— Включи фантазию, малышка, — потрепав по голове как маленького ребенка, сказал отец. — Когда нужно, ты становишься весьма и весьма изобретательна. Вся в меня! — улыбается отец и, махнув мне рукой, садится в свой пугающий черный внедорожник и уезжает, оставляя меня с огромной черной дырой в груди и нервно трясущимися руками.
Глава 12. Руслан
Стоит только появиться мне на пороге дома, как тут же с визгом из гостиной выбегает мое кудрявое чудо и с радостными воплями влетает в мои руки.
— Ты долго, я соскусилась, — ручками обхватывает шею и целует в щеку.
— Работы много, Ромашка, — стискиваю в объятиях любимое чудо и ставлю обратно на пол. — Ты уже покушала?
— Да, — с серьезным видом отвечает дочь. — Теперь тебя комить буду.
— Было бы здорово, — разуваюсь и стягиваю с себя пиджак. — Я жутко голодный.
— Плавда? Тогда давай луки мой, и мы с Ниной тебя наколмим, — и разворачивается, тут же выбегая в сторону встречающей меня Нины Федоровны.
— Добрый вечер, ужин на столе, — отчитывается женщина.
— Спасибо, — но по ее виду понимаю, что что-то не так. — Вы себя как чувствуете?
— Да что-то голова разболелась. Я с вашего позволения домой поеду. Завтра в полвосьмого, как всегда, буду, — говорит нянечка.
— Хорошо, без проблем. Спасибо еще раз, вы меня очень выручаете, — благодарю женщину, и мы с ней меняемся местами.
Распрощавшись с Ниной Федоровной, направляюсь в ванную, скидываю опостылевший за день костюм, а затем на кухню, где, по-хозяйски уперев ручки в бок, ждет меня моя прелесть.
— Луки мыл? — спрашивает тоном, не терпящим возражения.
— Мыл, — протягиваю ей ладони для проверки, а самого разбирает смех. Но Роберту ни в коем случае нельзя обидеть. Она ко всему подходит с особой серьезностью и усердием. Моя дочь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мы плиготовили тебе мясо, как ты любись, и овоси. А их ты не любись. Но Нина сказала, что так полеснее, — забирается на стул и садится напротив меня Ромашка.
Киваю, соглашаясь, и принимаюсь за ужин.
— Овоси надо кусать, стобы не болеть, — нравоучительно вещает хозяйка дома, уперев ручки в стол и чуть ли не провожая каждую ложку, как маленький надзиратель. — А если будесь вледничать, я не угосю тебя кафеткой.
Тихонько посмеиваюсь над таким серьезным тоном и хитрым прищуром ребенка, но послушно киваю и доедаю нелюбимые овощи.
Вскоре мы, заправив посудомоечную машину, выходим из кухни и, напевая любимую песенку дочки про смешариков из мультика, направляемся в ванную. Чистить зубки и умываться перед сном.
— Я кочу купаться, — начинает канючить любимое чудо.
— Завтра давай? С Ниной Федоровной. У меня, малыш, сейчас совершенно нет сил, — признаюсь, надеясь на ее жалость к любимому папочке.
— Холошо. Только пли одном условии, — грозно поднимает пальчик вверх и смотрит, улыбаясь. Знает, что не смогу ей отказать.
— И при каком же? — приседаю на корточки, чтобы быть с ней наравне.
— Ты мне купишь Бубу.
— Бубу? Кто это? — смотрю на свою девочку в недоумении.
— Это такой домовенок, — начинает объяснять девчушка, жестикулируя ручками. — У него мохнатое тело и смешные ушки. Еще у него есть хвост. Он много улыбается и все влемя что-то делает.
— Где ты его видела? — подхватываю ее на руки и направляюсь в детскую.
— Мы мультик смотлели с Ниной. Он мне очень понавился. Купишь, папуль? — укладываю в постель и накрываю мягким одеялом.
— Конечно. Раз он тебе очень нравится, — присаживаюсь на край кровати.
— Очень-очень, — сколько в этом взгляде небесно-голубого цвета надежды. Я ни в коем случае не должен разочаровать свою принцессу.
— Купим. Обязательно, а теперь пора спать, — глажу по волнистым светлым волосам дочурку. Удивительно, но похожего цвета волосы у новенькой.
Вдруг неожиданно, сам того не понимая, представляю Лису, такую, какой увидел ее сегодня вечером в этой пыльной комнатке архива. Перед глазами встает до ужаса яркая картинка, где она растрепанная, милая… простая. А ведь эта девчонка в корне не похожа на всех, тем с кем мне приходилось общаться “до”.
Ухмыляюсь сам своим мыслям.
Лиса, странно звучит. Но ей очень подходит. Забавная. Только, очевидно, исключительно для своих. Не слышал, чтобы в фирме ее кто-то так назвал. Исключительно Алиса или Мальцева.
Дочка, видимо, намаявшись за день, практически мгновенно засыпает, и я с чувством выполненного долга плетусь в душ, а потом в постель. Заглядываю в интернет в поисках незнакомца Бубы и, сделав заказ, откладываю аппарат на прикроватную тумбу.
Надо бы спать, но мысли в голове не дают покоя до самой глубокой ночи.
* * *
Утро начинается, как всегда, со звонка будильника. И тут же, как по мановению волшебной палочки, в спальню влетает маленький ураганчик.
— Папуля, — запрыгивает на постель дочь. — Папа, — прикладывает обе ладошки на мои щеки и склоняется надо мной. — Папоська, — почти шепчет Роберта.
— Что? — так же шепотом переспрашиваю.
— А Нины нет. Она не пишла, — слова ребенка отрезвляют и заставляют встрепенуться.
— Как, не пришла? — принимаю сидячее положение и тянусь к телефону.
Обычно в это время по дому разносятся аппетитные запахи. Но не сегодня. Набираю номер няни, и та отвечает, спустя, наверное, целую вечность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Руслан Данилович, простите меня. Но приехать не смогу. Плохо себя чувствую. Вот только собиралась вам звонить, — еле слышно говорит женщина.
— Я все понял, Нина Федоровна. Лечитесь. Может, что нужно. Вы не стесняйтесь, говорите. Водителя пришлю, — а в голове уже рой мыслей, как быть дальше.