Не исключено, что голос из космоса
принадлежит агенту спецслужб США
Вышедший недавно в отставку сотрудник американских спецслужб опознал «космический голос»: он принадлежит агенту Национального бюро расследований Джеймсу Дэниелу Даннерману. Источник, пожелавший остаться анонимным, утверждает, что «сомнений на сей счет быть не может». Он также добавил, что в последнее время Даннерман по неизвестным причинам якобы находился под домашним арестом. Официальные представители НБР отказались предоставить какие-либо комментарии.
«Нью-Йорк таймс»
Даннерман недобро покосился на Хильду.
— Прокрути еще раз.
Она проиграла запись снова и снова, после чего они переключились на последние известия, чтобы послушать, что говорят в мире по поводу удивительного послания. На это Хильда выделила пять минут, после чего вернулась на переднее сиденье и принялась названивать в штаб. Она так и осталась сидеть с телефоном в ухе, потому что ей нечего было сказать своим пленникам и меньше всего хотелось отвечать на их расспросы. Но было в новой ситуации и нечто положительное. По крайней мере это означает, что план Зама накачать Даннермана и Эдкок транквилизаторами, после чего подсунуть доктору Эвергуд якобы собственноручно подписанные ими прошения об освобождении из-под стражи (ловко сработанные в отделе документов, а где же еще!) — так вот, этот план может подождать до лучших времен. Кто знает, вдруг загадочный сигнал лишь подтвердит то, что сердце Хильды подспудно подсказывало ей. Дэн Даннерман не таков. Его невозможно подкупить, переманить щедрыми посулами в чужой лагерь. Безусловно, против улик никуда не деться, но ведь и улики могут быть ложными. Не следует ли поискать какое-то другое объяснение?
И вот такое объяснение нашлось, или по крайней мере что-то вроде. Только кто возьмется растолковать это совершенно уму непостижимое объяснение?
Вернувшись в штаб, Хильда не стала терять времени. Затолкав обоих своих подопечных в лифт, она отправила их вниз, где уже было приготовлено жилое помещение.
— Можете посмотреть новости, — сказала она, — а нет, так ложитесь спать. В общем, делайте что хотите, главное, не вздумайте смыться. Увидимся утром.
— Хильда, будь человеком, — взмолился Даннерман. — Я хочу знать, что происходит.
— А я, по-твоему, не хочу? Давай спи. У меня еще дела.
В сущности, никаких дел у нее не было. В отличие от остальных. Все до единого в подземном бункере Бюро были чем-то заняты. Более того, складывалось впечатление, будто народ не успевает завершить дела и теперь изо всех сил старается наверстать упущенное. Все, но не Хильда Морриси. Последний раз ей приходилось наблюдать подобную свистопляску, когда похитили, а затем и убили пресс-секретаря президента. Нет, поправила себя Хильда, нынешняя ситуация не идет ни в какое сравнение. Тогда речь шла об обыкновенном убийстве, и Бюро вынуждено было заняться расследованием исключительно под давлением президента. Сейчас же творилось нечто ранее невиданное. Сущий бред. Уму непостижимый бред. Бред наяву.
Ни Пелла, ни самого директора ей разыскать не удалось. Даже Дейзи Феннел как ветром сдуло. Наверняка созвали срочное совещание и теперь заседают где-нибудь на нижних уровнях бункера. Начальство уединилось подальше от простых смертных, которые только путаются под ногами, мешая работать, и теперь ломает голову, как действовать дальше. Ведь ситуация нешуточная.
Правда, Хильда Морриси не относила себя к простым смертным.
Судя по всему, начальники в Центре связи. Именно туда Хильда и заглянула в первую очередь. Увы, их там не оказалось. Затем она проверила буквально все закоулки и снова вернулась туда, откуда начала поиски. По крайней мере так ей было легче дойти до объяснения происходящего, хотя само это происходящее сводилось к полному абсурду — то есть как минимум половина человечества мучилась вопросом, на который никто не мог дать вразумительного ответа. К этому моменту в Бюро поступило уже несколько десятков растерянных запросов от руководителей операций на местах. Те умоляли, слезно просили, а иногда и ультимативно требовали предоставить в их распоряжение информацию от пяти-шести десятков так называемых «друзей» — секретных служб других стран, с которыми Бюро поддерживало деловые контакты.
А еще в бой вступила «тяжелая артиллерия» — запросы из Конгресса и Сената, из самого Белого дома, не говоря уже о тысячах «заинтересованных граждан», которые каким-то только им ведомым образом прознали засекреченные номера и теперь донимали Бюро бесконечными звонками. Правда, эти последние были самыми безобидными. Чтобы не утруждать себя, Бюро предоставило отвечать на них компьютеру, и машинный голос упрямо долдонил одну и ту же фразу: «Дальнейшей информацией не располагаем. Следите за сводками новостей».
От других запросов отделаться было не так легко. На них отвечал живой человеческий голос. Для выполнения этой задачи пришлось задействовать едва ли не всех, кто находился на дежурстве. И хотя ответы на первый взгляд могли показаться куда более детальными, информации в них содержалось ненамного больше, чем в компьютерных отговорках.
То там, то здесь проскальзывал какой-нибудь любопытный фактик или намек, что позволило Хильде сделать кое-какие выводы. Например, почему от второго Дэна Даннермана больше не поступало сигналов? А потому что дежурный офицер оказался парнем сообразительным и в срочном порядке направил на закрытой частоте на орбитальную станцию ответ с требованием заткнуться и терпеливо ждать дальнейших распоряжений. И — кто бы мог подумать? — этот второй Даннерман тоже оказался парнем сообразительным и тотчас заткнулся, как ему и было велено.
У собравшихся возле дисплея вырвался дружный возглас изумления. Ребята услышали нечто прелюбопытное.
Половина Центра связи тотчас бросила свои дела, желая выяснить, что услышали их коллеги.
— Один-единственный писк, — пояснил кто-то из дежурных техников с заметным волнением в голосе. — И ничего больше. Что-то пискнуло, и все. Но сигнал явно со «Старлаба». Прямой? Скорее всего нет, они сейчас вне зоны приема. Сигнал передал спутник связи, но он был явно с… Эй, еще один!
И не один, а целых два. На этот раз их услышали все присутствующие, а по дисплею проползли две полоски, сначала резко вверх, затем вниз. Так что Даннерман продолжал поддерживать связь.
Хильде Морриси этого оказалось достаточно. Она резко встала, потянулась и вышла вон из Центра связи.
Теперь она не сомневалась в том, что именно произошло, ведь случись с ней нечто подобное, Хильда поступила бы точно так же. В этот момент начальство, запершись где-то от глаз подальше, пыталось наладить двухсторонний обмен информацией, да так, чтобы остальной мир не мог подслушать. Судя по всему, на «Старлабе» не было закрытой частоты; впрочем, даже будь она, какая, собственно, разница. Репортеры не дураки, и у них свои, ведомые только им одним маленькие хитрости. Наверняка вокруг Арлингтона уже вырос лес портативных антенн. И не только здесь, но и во всех других местах, где Бюро могло бы получить сигнал. Кстати, код мог быть самым примитивным. Бюро задает вопрос, а Даннерман сигнализирует ответ. Например, один писк означает «да», два писка — «нет». А может, даже три писка — «Как, по-вашему, черт побери, я могу это сделать?». Одна загвоздка: если не знать, что, собственно, у него спрашивают, ответы лишались всякого смысла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});