Читать интересную книгу Замкнутый круг обмана - Лариса Соболева

– Я бы не торопился с выводами, – предостерег Руслан. – Запомни: восточная дипломатия. Ты думаешь одно, на деле выходит другое. Присмотрись пока.

– У тебя своих людей нет у Хачика?

– Есть. Но не у Хачика, а у Алекса. Уж извините, имени не назову. Если там начнется возня, мы знать будем. Только что это даст? Арестуем, а их прокурор выпустит. Так уже было, меня однажды в звании понизили. Спасибо, что с работы не турнули.

– Тогда есть смысл подождать, – сказал Артем. – А ведь нас боятся, раз звонили с угрозами. Ну? Что стух, Сева? Наливай.

7

Протянул Алекс на удивление долго – месяц. В светлой палате швейцарской клиники он лежал на белоснежных простынях бледный, измученный длительной борьбой за жизнь. Он умирал. Хачатур склонился над компаньоном:

– Алекс, ти слишишь? Это я, Хачатур.

Алекс приподнял тяжелые веки, смотрел сквозь него. Хачатур тронул его за руку:

– Все хорошо, дорогой, все хорошо. Тебе скоро станет лучше. Лечение идет успешно. Алекс, дорогой, куда ти спрятал бумаги?

Глаза Алекса вдруг увидели компаньона, на один миг в них блеснуло торжество, что отпугнуло Хачатура Кареновича. Первым его порывом было отойти, но он повторил вкрадчиво:

– Алекс, скажи, где бумаги?

Алекс смотрел осознанно, вопрос услышал, из глубины его зрачков вынырнула ненависть, росла, заполняя палату. Вот теперь Хачатур выпрямился, поджав губы, словно отодвигался от ненависти, Алекс его разозлил. Ведь мог говорить, мог, но не хотел.

– Ти не можешь так уйти.

Хачатур Каренович произнес фразу с обидой, как ребенок. Он еще несколько раз просил Алекса сказать, где тот спрятал бумаги, но безрезультатно. Алекс прикрыл веки и больше не открывал, давая понять, что ничего не скажет. Через двое суток он скончался. Когда грузили гроб в самолет, Хачатур Каренович, следя за погрузкой, тихо сокрушался:

– Нивириятно! Совести у людей нету. Эх, Алекс, Алекс… неблагодарний.

Похороны были пышными. Хачатур, как близкий друг и компаньон покойного, находился у тела неотлучно, был печален. Иногда искоса бросал пронзительные взгляды на пришедших почтить память Алекса, будто приценивался к ним. Лидеры всех группировок, как стервятники, слетелись на мертвечину, легавые набежали, городские чины. Хачику чудилось, что против него затеян заговор. В заговоре участвует и покойник, поэтому, глядя на заострившиеся черты лица компаньона в гробу, ловил себя на мысли: будь Алекс сейчас жив, он бы лично выстрелил в его неблагодарное сердце. Страшась, что мысли прочтут недруги, переводил беспокойный взгляд на присутствующих, а на их ликах читал одну лишь фальшивую скорбь. «Шакалы», – думал Хачатур Каренович и вновь обращал взор на Алекса.

Последнее время его настораживала накаляющаяся обстановка между кланами. Попеременно возникали стычки между людьми глав, да и главы интриговали меж собой пока по мелочи, но лиха беда начало. Хачатур держался от всех на расстоянии, заработав статус недосягаемого магната. Однако настало время спуститься с небес, организовать переговоры с главами, пора всех низать на один шампур. Хачатур Каренович слегка повернул голову, мигом к нему наклонился телохранитель, подставив ухо:

– Скажи Тимохе, Булькатому и Шкалику, что я жду их в порту завтра в любое удобное для них время.

Тот чуть заметно кивнул и остался стоять за спиной Хачика.

После похорон и поминок в ресторане, когда наступили сумерки, Каракуля, Кизила, Сашко и Лию с сыном привез в дом Алекса Васильич. Ехали без разговоров, каждый, видимо, думал, чем займется в дальнейшем. Мужчины собрались в гостиной. Лия принесла им водку и закуску, сама ушла к себе. Васильич разлил по стаканам, над последним задержал бутылку, выжимая капли, сказал:

– Ну, помянем в узком кругу. Хороший был мужик.

Выпив, посидели, не закусывая, затем Каракуль поднялся:

– Пойду прилягу, устал. Охранять некого, так что… всем отбой.

В своей комнате упал на спину, не снимая ботинок, свесив одну ногу с кровати, достававшую до пола, будто прилег на минуту. Закинув руки за голову, Каракуль думал о своем занятии, которое рано или поздно приведет к пуле. Скорее рано, так как охрана типов наподобие Алекса прокладывает верную дорожку на тот свет. Деньжат скопил, на какое-то время хватит. Пора определиться в жизни и заняться чем-то менее опасным. Да вот чем? Но он не из тех, кто нос опускает, всякие там недотепы пускай ноют, а у него глаза, руки и ноги есть, применение им найдет. Еще бы один вопрос решить положительно, тогда можно и мотать отсюда.

Каракуль вскочил на ноги, достал из куртки сигареты и зажигалку, вышел в гостиную. Там горели бра по стенам и никого не было, значит, компания недавно разошлась. А всего-то девять часов. Каракуль закурил, неспешно направился к Лии. Недалеко от двери ее комнаты остановился в нерешительности, почесал подбородок, несколько раз затянулся дымом, загасил сигарету о подошву ботинка и… Дверь Лии приоткрылась.

– Радж… – тихо позвала она. – Радж…

– Поговорить надо, – вынырнул из темноты Каракуль.

Она коротко вскрикнула, быстро вышла, закрыла дверь и прижала ее спиной.

– Как ты меня напугал, – сказала Лия, нервно перебирая пуговицы на плаще.

Каракуль окинул ее беглым взглядом с головы до ног. Показалось странным, что она одета в плащ, а не по-домашнему в халат.

– Ты это куда? – спросил удивленно.

– Никуда. Какое твое дело? Что тебе надо?

Быстрые фразы и испуг навели на подозрения. Он дернул ее на себя, придерживая одной рукой, второй открыл дверь. Лия требовала прекратить шум, потому что сын спит, вырывалась. Войдя с ней в комнату, Каракуль остановился, приподняв брови. Антошка сидел на кровати одетый и обутый для улицы, даже в кепке, а посредине комнаты стояла сумка. Каракуль, отпустив Лию, поставил руки на бедра:

– Так. Значит, сбежать решила? Это нормально. А почему ночью? Почему не утром?

– Я не обязана тебе отчитываться, – отрезала Лия и села рядом с сыном, отвернувшись от Каракуля. – Не хочу оставаться среди мужчин одна.

Тем временем он изучал большую сумку из непромокаемой ткани, принадлежащую Алексу. Лия взяла чужую вещь? За ней такого не водилось. Собственно, вещи здесь теперь ничейные, почему не взять сумку? Но Каракуль не собирался отпускать Лию, вот в чем дело. Он схватил сумку, расстегнул «молнию» и вытряс вещи на кровать:

– Завтра поедешь. У меня к тебе…

Не договорил, потому что сумка все равно показалась тяжелой. Каракуль заглянул внутрь, вещей там больше не было. В чем дело? Лия напряглась, брови свела к переносице, глаза опустила, короче, выдала себя. Каракуль осмотрел сумку, у дна ее оплетала «молния». Дернул замок, потряс, на пол посыпались деньги: рубли и доллары в пачках. Он уставился на Лию, на лице его застыло изумление:

– Ты че, украла?

– Нет! – огрызнулась она. – Александр Юрьевич приказал забрать, если умрет.

– Сколько здесь? – указал подбородком на пол.

– Пятнадцать в долларах, двадцать в рублях, – отчеканила она. – А если бы и украла! У кого? У покойного? Ему они не нужны…

– Правильно рассуждаешь, – прервал ее Каракуль очень спокойно. – Но ты сказала, что он разрешил взять. Бабки где-то лежали. Он сказал тебе, где они лежат?

– Да! – вызывающе ответила Лия. – В сейфе. Код назвал.

– Так. Чтобы Алекс назвал код перед смертью? – рассуждал Каракуль, прищурившись на Лию. – Да он предпочел бы государству все оставить из вредности, чтобы никому не досталось. Уж я-то его знаю, платил только за работу, да и то жилился. Но он вызвал тебя перед отлетом, сказал код… он попросил оказать ему услугу?

– Нет. Просто взять деньги велел.

– Почему раньше не хапнула бабки и не свалила?

– Потому что он жив был! Я должна была его похоронить. Все, хватит, уходи.

– Хорошо, уйду, – легко согласился он. – А ты подождешь до завтра.

Каракуль взмахнул сумкой, собираясь кинуть ее на кровать, но вдруг мгновенно поймал на лету. Еще что-то есть в ней. Ощупал. Сунув руку в карман под дном, где лежали деньги, выудил увесистую папку. Лия бросилась к нему, намереваясь отнять папку, но он оттолкнул ее:

– Да погоди ты!

Открыв папку, стал просматривать листы. Выпали две дискеты. Он поднял их, сел на стул. Листал долго, наконец поднял на нее глаза, полные неподдельного ужаса.

– Ты знаешь, что это? Ты читала?

– Нет, – зло рявкнула Лия.

– Ты дура? Это же… Нет, ты дура! За это Алекс с тобой расплатился? – Каракуль перешел на остервенелый шепот. – Что он сказал сделать с папкой? (Лия упрямо молчала.) Слушай, лучше не молчи. Это же черная бухгалтерия! Здесь миллиарды украденных бабок! Знаешь, что с тобой сделают, если она попадет… в любые руки?!

– Александр Юрьевич просил меня отвезти папку в Москву и передать в ФСБ, – призналась Лия, потупившись.

– Сволочь он! Так подставить тебя… Да за это он должен был тебе этот дом отписать, наследницей сделать, если хотел сдать всех! А он всего-то… Отсюда, – Каракуль поднял папку, – ниточки ведут даже в Москву! Кому конкретно он велел передать?