Игорь с легкостью поднял ее вместе со стулом, держа на весу возле своего лица. Катя негромко охнула от резкого подъема, от удивления широко раскрыв глаза. — Так не будет, слышишь?!
— Опусти меня, ну, что за игры? — Катя слегка повеселела, гладя его напряженные плечи. — Ну, не дури.
— Не отпущу! Не отпущу, никогда!
— Ты уверен, что тебе это надо? Я же не камень, пожалей меня.
— Уверен. Я никогда в своей жизни еще не был так уверен!
— Отпусти меня! — потребовала Катя и еще раз поцеловала. — Я согласна, согласна! Отпусти же!
Игорь отпустил ее на пол и устало сел на свой стул. Они долго еще смотрели друг на друга, глупо улыбаясь, Катя утирала последние слезы ладонью, второй рукой она крепко сжимала его пальцы.
— Тебе пора, — Катя вздохнула, опасливо глядя на часы.
— Давай свой номер, Игорь достал телефон.
Катя продиктовала ему номер, он тут же набрал его, проверив, не обманула ли. В мессенджере тут же появился новый контакт с маленькой птичкой, вместо фотографии.
— Это ты? — спросил он. — Что это за птица?
— Синичка, — пожала плечами Катя. А сбрось мне мою фотографию, а?
— Ты когда будешь дома?
— Через неделю, может чуть позже. Но ты так сильно не торопись, ладно? Дай мне время, — суетливо заговорила Катя.
— Я не буду тебя неволить, но и на поводу у тебя идти отказываюсь.
— Хорошо, я согласна. Позвони мне, как домой доберешься, хорошо?
— Конечно, позвоню.
— Все, тебе надо идти, — голос ее дрогнул.
— А что случилось?
— Пожалуйста, не спорь.
— Я тебе завтра вечером позвоню, хорошо? — спросил Игорь, уже одетый, с наглухо завязанным Катей шарфом.
— Хорошо, я буду ждать, — она притянула его к себе и быстро поцеловала.
— Всё, иди уже!
Выйдя из общежития, он так и не понял ее опасений, в коридорах на него никто не обратил внимании, редкие жильцы молча шли по своим делам, уткнувшись в телефоны.
Ветер на улице разгулялся, неистовствуя и продувая насквозь толстую робу. Игорь спешил в свой корпус, не замечая, как еще от ее общежития за ним следовали две фигуры в безликой робе.
— Эй! Закурить не найдется? — окликнул его сиплый голос на лестнице, ведущей вниз к его корпусу.
— Не курю, ребят, — только и успел ответить он, почувствовав обжигающую боль, от вонзившейся в его живот холодной стали.
— Тебе же говорили, чтобы ты сидел дома! — шепнул ему второй голос, выдернув нож и толкая его вниз.
— Ты че? Я на мокрое не подписывался? — зашипел первый, видя, как тело Игоря кубарем катится вниз по металлической лестнице.
— Заткнись, козел! Валим! — шикнул второй, и они убежали наверх.
2.
В комнате было тепло и очень сухо. Стоявший рядом с принтером увлажнитель изо всех сил пылил водяным туманом, но датчик упрямо не хотел двигаться дальше 15 %. Принтер тихо зажужжал, и из него снова вылез абсолютно чистый лист.
В комнату вошел высокий мужчина в синем зимнем комбинезоне, на голове крепко держалась белая каска, насаженная на толстую вязаную шапку, лицо было покрыто белым инеем, нос слегка посинел.
— Ох, ну и морозец сегодня, аж зубы ломит! — Антон с трудом расстегнул ремешок каски, еще не оттаявшую за переход по длинному коридору между рабочими корпусами, замерзшие, даже сквозь двойные перчатки, пальцы не слушались, молния на куртке долго сопротивлялась, перекошенная от мороза.
— Антон, наконец-то ты вернулся. А то я никак не могу распечатать отчет, посмотри, пожалуйста, — обратилась к нему сидевшая у окна женщина с пышной прической, на вид ей было уже за пятьдесят, но поговаривали, что значительно больше, косвенно это подтверждалось желанием отдела кадров каждую вахту отправить ее на пенсию, но главный энергетик отменял это решение, видя, какую смену ей готовят.
— Да. Что-то я задержался, скоро же сводку отправлять. Сейчас поправим, Маргарита Федоровна, — Антон стянул с себя дубовые штаны полукомбинезона, ощущая легкое покалывание во всем теле, отходившем от ледяной стужи, внезапно накрывшей месторождение. — Так-так. Я сейчас второй поставлю.
Антон достал из тумбочки второй увлажнитель и поставил его совсем рядом с принтером.
— У меня что-то горло першит, — пожаловалась Маргарита Федоровна.
— Еще бы, — бодро ответил Антон. — Вы бы знали, какой там ветер поднялся, ни зги не видать, влажность ноль, минус сорок пять, ух, благодать!
— Кошмар какой! Я, наверное, тут спать останусь, не дойду до автобуса, — ужаснулась Маргарита Федоровна.
— Ничего, не беспокойтесь. Если что, мы Вашу окоченевшую тушку сами в автобус загрузим, — весело подмигнул ей Антон, набирая из кулера воду для увлажнителя в бутылку.
— Я всегда знала, что на Вас можно положиться. Вы настоящий друг! — по-молодецки воскликнула она. — Ну как там наш печатный станок, жить будет?
— Будет, но минут через десять.
— Ну, хорошо. Я тогда пока чайку поставлю.
— Вот спасибо, а то мне еще надо сводку набросать, — Антон закончил возиться с увлажнителем и сел за свой стол перебирать разбросанные сменой отчеты.
— Какой бардак.
— Я им говорила, чтобы клали аккуратно, но они меня не слушают, — пожаловалась Маргарита Федоровна, ставя ему кружку чая с малиновым вареньем.
— Большое спасибо, Маргарита Федоровна! Вы знаете, что мужчине нужно.
— Да, — нескромно ответила она, изящно поправляя прическу.
— Вот только мужчины об этом не знают.
Они дружно рассмеялись. В комнату ворвался запыхавшийся слесарь с заледеневшими усами и тремя здоровыми сосульками на бороде.
— Эй, дед мороз, ты бы хоть отряхнулся, — пожурил его Антон, принимая замасленный отчет.
— Да куда уж там, только закончили. Два раза пламя гасло, это просто… — он посмотрел на Маргариту Федоровну.
— В общем ужас, а не погода.
— Браво, Никита, я из тебя сделаю джентльмена, — похвалила его Маргарита Федоровна. — Чайку?
— Спасибо большое, но я побегу, автобус скоро, а мне еще переодеться надо.
— А чего спешишь так? — спросил Антон, внося его каракули в сводку.
— Это что, за слово?
— Это? Да шут его знает, прорыв, вроде. Сегодня привоз был, так что надо успеть пока все не разобрали.
— Понятно, ну беги, а то действительно разберут. Маргарита Федоровна, а Вам не надо пополнить запасы?
— Да у меня вроде все есть. Кофе я девчонкам заказала, они для меня отложат. Себе бы взяли что-нибудь, а то до последнего рейса торчите на работе, — она покачала головой.
— До свидания! — попрощался замерзший Никита, пожав протянутую руку Антона, плотно засевшего в набивание сводки.
— Да куда там, вечером не сделаешь, утром стружку снимут. Лучше я все закончу. Попробуйте, должно уже нормально напечатать.
Принтер зажужжал, и из него вылез запечатанный лист с бледными серыми буквами.
— Ну, хоть что-то, — удовлетворилась Маргарита Федоровна.
— Пошла отчитываться, не опаздывайте. Когда наконец