Читать интересную книгу Десять тысяч часов (СИ) - Грэнди С

— Лоик торопился, — пожал плечами Пулат. — Он и меня бы не взял, да только этот увалень еле ходит.

— Лоик…

— Всё нормально, — прохрипел парень.

Хотя, конечно, всё было совсем не нормально. Лоик работал на износ, чтобы обеспечить младшей сестре, единственному оставшемуся близкому человеку, хорошее будущее. Он мечтал, что, когда она вырастет, ей не придётся работать свибером. Она поступила бы в хороший колледж в России, отучилась бы на добротную профессию и заработала бы честные деньги, чтобы снять с семьи это свиберское проклятие. Но вот она, совсем ещё юная девочка, лежала перед ним в коме и медленно умирала на глазах брата. Сабира чувствовала эту боль. Эта боль висела в воздухе.

— Лоик, мы соберем деньги для Нозии. Это не обсуждается, — строго произнесла Сабира. — Мне всё равно, какие у тебя там правила чести, но мы её спасем. Это не только твоё дело.

— Только как? — парень посмотрел в глаза девушке, и она невольно попятилась назад.

— Нас пригласили на более оплачиваемую работу, — спокойно вставил Пулат, его не испугал безнадежный взгляд Лоика. — Мы поедем в Москву на какое-то время. Будем отчислять каждый месяц на её лечение, а вернёмся ещё и с контактами лучших специалистов. Найдем шарящих ребят. Твоё дело — следить за состоянием Нозии, выполнять все рекомендации доктора Хаита.

— Может, он и не гений, — сказала Сабира. — Но очень достойный врач.

Лоик тяжело поднялся и горячо обнял Сабиру, а затем Пулата (тот в край растерялся).

— Спасибо вам, ребята, — дрожащими губами произнес Лоик. Он забрал из рук Сабиры лампу и поставил на тумбочку сестры. Всем в палате даже показалось, что лицо Нозии стало чуть розовее, чуть счастливее.

Трое посетителей молчали, рассматривая как бегает воздух в трубке девочки. Каждый думал о своём. Лоик хотел, чтобы всё происходящее было просто страшным сном, и он бы проснулся в новом прекрасном дне. Пулат, несмотря на свою сдержанность, тоже напрягся. Не сказать, что он когда-то был близок со своими соседями, но его пугало, что совсем рядом с ним происходит такое большое горе — умирает ни в чём неповинная девочка. А Сабира просто прощалась. Она уже прощалась с Лоиком, с Нозией, с любимой страной, с каждым кустиком, с каждым воспоминанием. Ей стало легче от того, что, по сути, Пулат принял решение за неё.

Сабира не была уверена, что вернётся живой. Но хотелось рискнуть. Если Нозия умрёт, то Лоик умрёт вместе с ней. А если обоих не станет, то Сабира…Сабира не знала, можно ли ей жить дальше в таком случае.

В палату вошёл доктор Хаит.

***

Боссы снова сидели втроём, только костюмы изменились. Мужчины, зацепившись за местную обстановку, попытались одеться скромнее, но это мало что поменяло. Они всё ещё были самым пёстрым пятном в этой грустной больнице. Розовая борода Константина сверкала на солнце, а он, не мигая, глядел на Сабиру и улыбался. Она предпочитала делать вид, что ничего не замечает и отвернулась к окну.

— Я рад, что вы приняли наше предложение, — начал разговор Константин. — Тогда мы вылетаем в Москву сейчас же. Вещи вы с собой не берите, потому на первое время мы предоставим вам всё новое.

— В район, куда мы едем, — продолжил недовольный Алексей, его дреды напоминали змей, которые были готовы к прыжку. — Есть определенный дресс-код. Мы не можем привезти непонятно кого, ещё и в такой одежде

— Что же мне сделать рога из цветного стекла и брюзжать ядом? — вставила Сабира.

— Вот это фешенебельно! Вот это да! — воскликнул Борис, ему, кажется, идея очень понравилась. Он даже соскочил со стула.

Алексей закатил глаза, но ничего не ответил. Он лишь с укором посмотрел на Константина. Но у того только ярче загорелись глаза, а улыбка стала шире.

— Что вы, Са-би-ра, — Константин просмаковал имя девушки. — Мы попробуем максимально сохранить ваш образ, просто придадим вам немного стиля и яркости. Поймите нас, мы тоже заложники этикета. Нас просто могут не впустить в Москву.

Потеряв окончательный интерес к этому диалогу, Алексей коснулся своего штрихкода на шее: перед Пулатом и Сабирой возник цифровой договор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Здесь всё прописано. Ознакомьтесь и поставьте подпись на последней странице.

Листать пришлось много, в какой-то момент девушке показалось, что она засыпает. Всю эту тягомотину, конечно, можно было уместить в один абзац. Как и ранее говорил Алексей, работа с графиком 5/2, еженедельные отчёты по пройденным играм, собственная комната. В договоре было прописано даже оборудование, на котором они будут играть. Сабиру приятно удивило, что вместо врлоков им выдадут шлемы. Это значило, что можно просто поселить своё сознание в игру. Гораздо удобнее, чем прыгать и бегать на небольшом ковре.

— А что если мы не захотим пользоваться шлемами? — вдруг спросил Пулат. — Есть у вас более интересные игровые приспособления?

— Хм, — Алексей скривил губы, — безусловно. В вашем распоряжении также будет игровая комната. Шлем вам выдадут, но вы не обязаны им пользоваться.

Сабира очень удивилась, Пулат не был похож на консервативного игрока.

Зарплата была приятная, разглашению, конечно, она не подлежала, но на неё реально не только прожить в Москве, но ещё и откладывать. Сабира сразу подумала, что для Нозии скопится очень приличная сумма. И даже если ничего не выйдет с игрой «Десять тысяч часов», то хоть деньги смогут улучшить положение девочки.

— Нам вообще запрещено выходить дальше своего района? Это отрицательно скажется на чипе? — Пулат уже начинал серьёзно бесить Алексея.

— Да. Для вашей же безопасности…этого лучше не делать.

— То есть вы ещё в нас что-то вживлять будете?

— Что?! — встрепенулась Сабира. — Так мы не договаривались. Я не хочу стать киборгом с кучей железа внутри.

— Всё в порядке, — сказал Константин, — Жучки не будут вживляться. Они будут НА вашем теле. Мы их вставим в браслеты или кольца. Пока точно не решили. Тем не менее, снять их вы, конечно, не сможете, — Пулат и Сабира украдкой переглянулись. — Если это всё, то попрошу вас пройти с Борисом, он подберёт образы. Пока мы сделаем только голограмму. Но в ваших комнатах в Москве уже будут лежать чемоданы с косметикой и одеждой. Собственно, Борис же проведёт инструктаж по московской моде. После мы сразу вылетаем.

— Мне нужно попрощаться с друзьями, — вставила Сабира.

— Извините, но времени нет. Я могу дать вам максимум пять минут.

***

Борис процессом наслаждался, он применял на ребятах самые разные образы, иногда даже казалось, что парень издевался. Собственно, он попробовал сделать Сабире рога, о которых она говорила. Восхитился ими и сохранил себе в папку. Пулата всё это так раздражало, что его лицо скукожилось, словно он съел кислятину, но возражать нельзя было. Борис был странным, но всё-таки он — босс.

Если бы Константин ни торопил сына, тот бы вечность менял наряды ребят. Ему очень нравилась «этническая краса» (так он сам говорил) Сабиры. Она пока не понимала, что он имеет ввиду, потому что мало чем отличалась от любой таджикской девушки. Пулат же интересовал Бориса своим «грозным и скучающим шармом».

Девушке стилист оставил густые брови и плотную темную косу, но не удержался и добавил на голову красную бандану. Тогда он и решил сделать из Сабиры этакого бойца без правил. В ход пошли перчатки-беспальцовки и берцы. Борис буквально умолял девушку оставить кислотное боди, но она категорически отказалась выходить в таком виде куда-либо (даже на пляж). Поэтому сошлись на порванной кислотной майке и школьной клетчатой юбке с металлическими пуговицами. Выглядело интересно, хотя Борис всё равно расстроился.

Когда босс с ней закончил, то Сабира взглянула в зеркало и обомлела. Она никогда не видела себя накрашенной и теперь не могла понять, кто смотрит на неё по ту сторону. В небольшую щёлку двери аккуратно подсматривал Константин. Он был очень доволен работой сына.

Над парнем Борис не слишком старался, потому что Пулат был очень привередлив и не разрешил практически ничего. Поэтому стилист накинул на парня платок, скрывающий нос и рот, тем самым подчеркнул яркие глаза Пулата (накрасить-то их он, естественно, не дал), добавил бинт на правую руку, а также оранжевый спортивный костюм с золотым драконом на спине.