Мало кто задумывается над тем, что многие из этих выражений неграмотны. Мне недавно позвонили из одного райкома комсомола и спросили, кого бы я мог рекомендовать им для выступления. Я предложил позвонить Е. Петросяну. Инструктор мне ответил: «На Петросяна мы уже выходили». Выходить можно на медведя. А на Петросяна выходить нельзя. Так же неправильно говорить: «Институт стали и сплавов», потому что сталь — это уже сплав. А как больно слышать выражение «восстановить разруху».
С другой стороны, разве можно ждать грамотности от молодого поколения, если даже учительница русского языка в средней школе однажды при мне сказала на конференции: «После ремонта наша школа стала негодна для эксплуатации детей». В школьном учебнике русского языка написано, что существует несколько стилей в языке: деловой, разговорный, газетный, литературно-художественный и т. д. Я понимаю, что учёные могут защищать докторские диссертации на эти темы. Чем больше будет этих диссертаций, тем больше будет у нас официально считаться стилей. Но смешно думать, что, приходя на рынок, я должен говорить одним стилем, на работе — другим, дома — третьим, читать и думать на четвёртом… Трудно представить себе Пушкина, который, написав: «Я помню чудное мгновенье», сядет писать статью в газету, в которой будет восхищаться «закромами Родины». А на следующий день в разговоре с цензором будет защищать ассортимент своих стихов.
Я представляю себе Пушкина в этой ситуации потому, что именно он в прошлом веке оздоровил русский язык, привнёс в него народную образность, мудрость, народное мышление. В то время как «избавленные чином от ума» уже тогда уродовали язык иностранными словами и бюрократизмами. И вот теперь эта же опасность угрожает нашему современному языку. И угрожает всерьёз! Восемнадцать миллионов управленческого аппарата живут по инструкциям, положениям и памяткам, написанным языком канцелярского красноречия. И если филологи узаконивают в новых словарях подобные уродства, значит, эти филологи принадлежат не к истинно российским учёным, а, как точно написано в гардеробах множества институтов, всего лишь к «профессорско-преподавательскому составу». То есть ещё к одному обезличенному контингенту. Потому что не может учёный-филолог или преподаватель русского языка, который любит своё Отечество, сразу после издания антиалкогольного постановления выбросить из учебников русского языка стихи Пушкина: «Выпьем, няня, где же кружка». Или этот представитель современной филологии считает, что великий поэт в свете последних постановлений подаёт детям дурной пример спаивания своей няни? Но ведь сейчас, говорят, готовится постановление по борьбе со СПИДом. Значит, пришла пора выбросить из школьной программы все стихи о любви. Что это за безобразие! «Я помню чудное мгновенье!» Мгновенье, может, и чудное, а кто его знает, чем оно может закончиться?!
Благодаря таким приспособленцам преподавание литературы в школе, к сожалению, чем-то напоминает прививку. Ввели в детстве небольшую дозу вакцины оспы — и человек никогда больше ею не заболеет. Так и с классиками в школе. Ввели небольшую дозу Некрасова, Достоевского, Толстого — и на всю жизнь у всех к ним иммунитет выработан.
Вот и вырастают одно за другим поколения, которые не чувствуют живого литературного русского языка, не понимают, как обидно человеку услышать, что в самый счастливый день тебя назвали «обраченным».
Неужели придёт время, когда влюблённые будут приходить к своим девушкам с цветами… простите, с букетами цветочно-штучных изделий… и ласково делать такое заявление: «Дорогой друг и товарищ! Я испытываю к тебе всесторонние любовные ощущения, давай организуем с тобой долгосрочную семейную ячейку на взаимовыгодной основе». А дети, возвращаясь домой из детского сада, будут говорить родителям: «Мы сегодня всем коллективом играли в войну в обстановке сердечности и полного взаимопонимания!»
Язык отражает мышление человека. Раз обедняется язык, значит, обедняется мышление. Понятно, что для бюрократа его язык, мышление, дела и зарплата составляют единую гармонию. Но невольно задумываешься, сколько же их, обеднённых' духом и мышлением людей, если они смогли повлиять на язык нескольких поколений.
Мы живём во время надежд на освобождение общества от многих накопившихся недостатков. Но перестройка невозможна без личностного мышления. А значит, и без оживления языка. Перестройка не может был» кампанией контингента по улучшению ассортимента. Перестройка не может подчиняться инструкции, положению, памятке… Иначе вековой бюрократ со своим мёртвым мышлением навсегда овладеет обстановкой.
Ну вот и всё — финиш! Мероприятие по прохождению дистанции в 15000 метров можно считать «оптиченным»! Разрешите Вас, уважаемый читатель, «ОСПАСИБИТЬ»!!!
АВТОБИОГРАФИЯ
Сначала всё шло, как у всех. Родился, рос, не слушался родителей, средне учился в средней школе. Как и все, кто не знает, кем стать, пошёл учиться в технический вуз. Им оказался Московский авиационный институт. Окончив его, получил диплом инженера и высшее образование по специальности «художественная самодеятельность».
Как и все, после окончания института по распределению отбывал срок в три года на кафедре в МАИ в качестве молодого специалиста, где и начал писать первые юмористические произведения в виде отчётов, заявлений, объяснительных записок. Работая инженером, неустанно продолжал повышать квалификацию режиссёра. И за ряд спектаклей, поставленных в народном агиттеатре МАИ «Россия», был переведён сначала в старшие инженеры, потом в ведущие. И, наконец, был награждён Почётной грамотой и ценным подарком за то, что покинул кафедру по собственному желанию заведующего кафедрой. И уже через три дня начал работать в должности режиссёра во Дворце культуры МАИ, где сам писал, сам ставил и сам громче всех аплодировал.
Вместе с коллективом агиттеатра МАИ «Россия» много путешествовал по стране. О путешествиях писал очерки и рассказы, которые не печатались до тех пор, пока на смену умению писать не пришло искусство печататься.
В одной из очередных поездок попал во второй девятый вагон, рассказ о котором в телепередаче «Вокруг смеха» круто изменил всю последующую жизнь. И если раньше был инженером, режиссёром, журналистом…, то с этих пор стал автором «Девятого вагона»! Поэтому очень рад выходу сборника, который, уважаемый читатель, может быть, разрушит ваше ощущение, что за всю жизнь автор написал только про девятый вагон.