в этом заведении. И, все больше и больше погружаясь в темный омут хищной жажды, дарк уже не думал, как прежде, что идея выкупить ее из Логова столь плоха.
Ну и что с того, что она совершенно невоспитанна? Все дело в том, что ей неизвестны их законы. Это можно поправить. Она могла бы войти в его атрис, а там ее быстро обучили бы всему, что требуется.
Айден встряхнул головой, решив, что подумает об этом потом. Он осторожно касался Селины нарочито медленными поцелуями, очерчивая невидимую линию там, где должно было оказаться нижнее белье, и приближаясь к обнаженному треугольнику.
А затем он коснулся губами нежной чувствительной кожи в самом беззащитном месте ее тела, заставив девушку вздрогнуть и покрыться мурашками. И вдруг коротко и совсем чуть-чуть проник языком между мягких складочек.
Селина ахнула, а затем ее руки лихорадочно погрузились в его волосы, сжав длинные черные пряди.
У Айдена закружилась голова. Чуть сдавив пальцами, он обхватил ладонями ее круглые, потрясающие бедра…
“…достойные драконицы… королевы…”
А потом подхватил одну ногу и заставил положить себе на плечо.
Селина дернулась, и когда он скользнул быстрым взглядом по ее лицу, то увидел, что она мотает головой из стороны в сторону, словно хочет отказаться от его прикосновений. Вот только ее глаза были закрытыми, а губы – алыми и влажными… Искусанными, возбужденными.
А сам Айден вдруг понял, что больше всего на свете в этот момент хотел почувствовать ее желание на своих пальцах, на губах. И услышать, как она стонет.
– Как насчет того, чтобы узнать, как звучит удовольствие в твоем исполнении, Селина? – низко и мурлыкающе спросил Айден, неожиданно не узнавая собственный голос.
Он желал ее… Бездна пламени, как он желал ее.
Девушка опустила на него свои огромные голубые глаза, изрядно потемневшие до оттенка бушующего штормового моря. И… снова покачала головой.
“Ну уж нет, Селина, – мелькнуло у него в голове вместе с улыбкой, подернувшей губы. – Отказ не принимается”, – снова мелькнуло, когда он неторопливо скользнул ладонью по ее ноге от колена вверх, остановившись в самом верху лишь на мгновение. На долю секунды перед тем, как скользнуть между ее мягких губ, ощутив на пальцах влажный огонь.
– Будем считать, что это согласие, дорогая, – хрипло проговорил он, чувствуя, что оставаться в штанах уже почти больно. И тут же, не теряя ни секунды, заменил свои пальцы языком, наконец ощутив ее вкус на своих губах.
Проклятый умопомрачительный вкус.
Демонова фурия выгнулась, подавшись ему навстречу и сдавленно застонав. Горячо, как в жерле вулкана. Она едва дышала, сжимая пальцы в его волосах, и Айден буквально кожей ощущал, насколько она возбуждена. Как сильно на самом деле ей нравится то, что он с ней делал.
И от этого понимания у него темнело перед глазами. Он медленно выводил рисунки на ее обнаженной, раскрытой для него плоти, на ее влажном безумии, которое передавалось ему, как ярость молнии передается иссушенному древу, заставляя его вспыхивать от малейшего прикосновения.
Его язык скользил неторопливо и размеренно, находя один единственно возможный ритм, который отзывался биением крови в венах Селины, в ее хриплых вздохах, смешанных со стонами, которые она уже не могла контролировать.
Ее голова запрокинулась назад, тихо и глухо ударившись о мягкую, обитую тканью стену, но она не заметила. Айден поднял руку, массируя нежную кожу между ее бедер, совсем рядом от собственного языка. А затем осторожно скользнул пальцем в женское тело, безупречно готовое принять его.
Его мысли затуманились, и он успел обратить внимание лишь на то, насколько узко оказалось внутри. В это время Селина уже с трудом стояла на ногах. Ее дыхание превратилось в один непрекращающийся стон, который давно заставил Айдена забыть о том, где он находится и кто находится рядом с ним. Ее мышцы вокруг его пальца то и дело сокращались, и дарк чувствовал, что девушка уже находится на самой грани. Еще немного, и она сорвется в пропасть, к которой он так упорно ее подталкивал.
Он ужасно хотел подняться с колен, заставить ее обхватить себя ногами и резко войти. Затем вновь и вновь наполнять ее собой, вдалбливаться в ее тело резкими жадными толчками, срывающими с ее губ еще более громкие стоны. Уверенные, страстные. А не тихие и отрывистые, словно она смущалась сама себя. Стеснялась его. И своего желания.
Айден вдруг понял, что хочет ее полностью. Целиком, с ног до головы, от вздоха до крика.
Хочет.
И поэтому он держал себя в руках. Хотя и чувствовал, что его терпение уже почти закончилось.
Он увеличил скорость, ощущая, как все сильнее сжимается мягкая плоть вокруг его пальца, с трудом заставляя себя контролировать собственные инстинкты, которые кричали уже слишком громко. Кожа на его спине потихоньку начала покрываться гладкой и блестящей черной чешуей с огненно-алыми подпалинами. Айден с силой зажмурился, пытаясь выровнять дыхание, чтобы вернуться в норму.
Не получалось.
В последний момент, когда его малышка громко вскрикнула, словно подстреленная птица, когда ее тело напряглось, словно у драконицы перед броском, Айден резко высвободил руку, покинув влажную манящую глубину, но продолжая языком слизывать огонь ее страсти.
Мышцы Селины ритмично вздрагивали, пока она судорожно дышала, ожидая, когда волны удовольствия схлынут. Но это оказалось отнюдь не быстро.
И только младший принц все это время концентрировался лишь на двух мыслях: удержать девушку в руках и не позволить ей упасть. Правда, еще он думал о своей ладони.
Айден поднялся на ноги, продолжая обнимать обмякшую Селину и вдыхать ее горячий запах. Он хрипло втягивал воздух сквозь плотно сжатые зубы, одновременно глядя на собственную руку, что только что ласкала женское тело.
Да, он вовремя остановился, потому что прямо сейчас на кончиках пальцев заострились драконьи когти. Каждой частичкой самого себя он ощущал дрожащую внутри магию. Тиаре, рвущуюся наружу.
Огонь в крови детей богов последние несколько сотен лет слишком редко выходил из-под контроля. Он слабел, а вместе с ним пропадала и легендарная магия крылатого племени.
Пока о масштабах проблемы мало кто догадывался, но все было гораздо хуже, чем думали те же люди. Если же о проблеме стало бы известно вампирам или оборотням, войны было бы не избежать.
И вот теперь… Айден чувствовал, что ко всем прочим неурядицам прибавилась вот эта – он с трудом сдерживал оборот. Казалось бы, стоит радоваться: чем чаще магия говорит в твоей крови сама, по собственной воле, тем сильнее она становится. Раньше так бывало у детей, которые только входили в