— А квартира?
— Двадцать шесть. Я хочу к маме…
— Сейчас, детка. Потерпи.
Он поднялся по ступенькам на второй этаж и позвонил в дверь. Раздался голос Кэтрин:
— Кто там?
— Кэтти, это я, Дэйв. Карен упала по дороге в школу, и я привез ее домой. — Услышав, как она вскрикнула, он добавил: — Не беспокойся, ничего серьезного.
Дверь распахнулась. На Кэтти был купальный халат, мокрые волосы рассыпались по плечам.
— Слава Богу, что я услышала звонок, — проговорила она дрожащим голосом. — Только что вышла из душа. Карен, милая, что случилось?
Тут девочка разрыдалась. Дэйв внес ее в квартиру, а Кэтти бросилась к дивану. Она прогнала оттуда кота и смахнула на пол газеты. Они уложили Карен, и Дэйв спросил:
— У тебя есть аптечка?
— В ванной, третья полка снизу, — ответила Кэтти и стала снимать с дочки туфли. — Ой, бедные коленки, — посочувствовала она. — И на голове шишка!
Дэйв всегда умел ориентироваться в самой сложной ситуации. Это качество он приобрел за долгие годы путешествий. Войдя в ванную, он сразу нашел аптечку и взял оттуда все необходимое, подметив, что места здесь маловато, пластиковая занавеска красивая, а полотенца явно не новые. Выйдя в холл, Дэйв поборол желание заглянуть в две спальни, одна из которых принадлежала Кэтти, и прошел в кухню поставить чайник. Заодно он достал из холодильника кубики льда и положил их в пластиковый пакетик.
— Вот, Карен, приложи ко лбу, и опухоль станет меньше, — посоветовал он, вернувшись в гостиную, а потом обратился к Кэтти: — Я поставил чайник. Надо промыть ей раны. Ты бы укрыла ее чем-нибудь.
— Сейчас принесу плед, — вскочила та.
При этом ее халат немного распахнулся, и у Дэйва перехватило дыхание. Он усилием воли взял себя в руки и, когда Кэтти вышла, обратился к Карен:
— Коленки болят, да? Сейчас мы тебя полечим, и все будет хорошо.
Засвистел чайник, и Дэйв, пройдя в кухню, тщательно вымыл руки, дожидаясь, пока вода остынет. За его спиной раздался голос Кэтти:
— Ты так хорошо знаешь, что надо делать.
Он оглянулся и увидел, что она стоит в дверях, наблюдая за ним.
— Много лет назад я закончил фельдшерские курсы в Ванкувере, — пояснил Дэйв, — и потом мне это не раз пригодилось. Приходилось и себя лечить, и другим оказывать помощь… Ну что, пошли? Бери воду.
Он старался обращаться с Карен как можно более нежно. Девочка стоически перенесла неприятную процедуру, ни разу не вскрикнула, только зажмурилась и закусила губу. Потом Дэйв наложил на раны антисептическую мазь и заклеил их пластырем.
— Ну вот, — облегченно выдохнул он. — Прости, если было больно, Карен. Ты очень храбрая девочка.
Она улыбнулась ему.
— Все нормально, ты так старался. Кэтти прикрыла одеялом ноги дочки.
— Может быть, ты немного поспишь, милая? — ласково спросила она. — Пустить к тебе Марвина?
— Да, конечно.
Марвин, огромный толстый кот, тут же улегся в ногах у Карен и громко замурлыкал.
— Мне нужно позвонить Майку, — сказал Дэйв. — Он, наверное, недоумевает, куда я пропал.
— Ах, да, — спохватилась Кэтти. — Телефон у меня в комнате, дверь из холла налево. Выпьешь кофе?
— Да, с удовольствием.
Спальня Кэтти оказалась маленькой комнаткой, в которой помещалась только кровать, туалетный столик и тумбочка, на которой стояла в рамке фотография родителей Кэтрин. Эдгар Копланд выглядел довольным жизнью и очень важным, а Маргарет немного осунулась, и взгляд у нее был какой-то встревоженный. Впрочем, они не так уж сильно изменились, подумал Дэйв и порадовался, что фотографии Фрэнка здесь нет. Он присел на край кровати и взялся за телефон.
Когда Майк снял трубку, Дэйв сказал:
— Извини, я опоздаю. Пришлось задержаться. Видишь ли, дочка моей приятельницы упала и поранилась, а мне пришлось отвезти ее домой. Буду через полчаса.
— Ага, ясно, — рассмеялся Майк. — Ладно, не торопись, мальчик мой.
Дэйв положил трубку и еще несколько секунд посидел на кровати Кэтти. Он с наслаждением вдохнул аромат ее духов, потом заставил себя встать и заглянул в гостиную проверить, как там Карен. Девочка и кот мирно спали. Дэйв прошел на кухню и заметил, что в его отсутствие Кэтти причесалась и плотнее запахнула халат.
— Надеюсь, все будет хорошо, — сказал Дэйв. — Знаешь, а Карен очень хорошенькая.
— Я горжусь своими дочерьми, — заявила Кэтти, доставая кружки.
Дэйв уселся за маленький столик, наблюдая, как она разливает кофе, кладет в него сахар, подливает сливки. Он подметил, что ее движения слишком резкие, да и вид какой-то настороженный. Кэтти уселась напротив, придвинула кружку и выжидательно посмотрела на Дейва. Он молча взял с тарелки печенье и стал усердно жевать, поглядывая на нее.
— Ну вот, теперь тебе все известно, — наконец прервала затянувшееся молчание Кэтрин.
— Что именно?
— Все про меня, — пояснила она холодно.
— Напротив, с каждой пашей новой встречей я понимаю, как мало знаю тебя, — медленно проговорил Дэйв.
— Брось, — отрезала Кэтти. — Ты узнал, что я разведена, а теперь увидел, в каком бедственном положении я нахожусь.
— Ну, об этом я и так догадывался.
— Вот и продолжал бы догадываться! Я не хотела тебя и близко подпускать к своей квартире.
Дэйв, прищурившись, посмотрел на нее.
— Так что, мне надо было бросить Карен на улице и уехать?
— Нет, конечно, нет! — Кэтти прижала ладони к щекам. — Черт возьми, я не то хотела сказать…
Она была в таком замешательстве, что Дэйву стало смешно.
— Тогда попробуй начать сначала, Кэтти, — с улыбкой предложил он. — Например, поблагодари меня за то, что я привез твою дочь домой и обработал ее рапы. Этого будет вполне достаточно.
— Не издевайся надо мной! Ввалился сюда такой самоуверенный и стал с порога распоряжаться: «Где аптечка? Я поставлю чайник! Я промою Карен раны!» Между прочим, я вполне в состоянии сама позаботиться о своем ребенке! — воскликнула Кэтрин.
— Что это ты набросилась на меня как тигрица? — опешил Дэйв. — Что случилось?
— Послушай, ты же не дурак, да и я не такая наивная, как тебе может показаться. Неужели тебе действительно не понятно, почему я злюсь? Во-первых, я не выношу, когда какой-либо представитель мужского пола вмешивается в мою жизнь и пытается руководить. Меня это просто выводит из себя. А во-вторых, меньше всего мне хотелось бы, чтобы ты увидел, до чего я дошла. — Кэтти красноречивым жестом обвела свою жалкую квартиру.
— У тебя сейчас трудности, ну и что, с кем не бывает. Я вовсе не намеревался вмешиваться в твою жизнь.
— Трудности… — горько вздохнула она. — Я опустилась, а ты пошел в гору и теперь испытываешь от этого моральное удовлетворение!