– Ты позволил ей уйти отсюда с ним? – Вэл прыснула со смеху. – Без всякого намека? Это жестоко!
Энтони скривил рот:
– Он ведь не был тогда твоим боссом… еще не был. К тому же я знал, что ничего не будет.
Я сощурилась:
– Но ты знал, что он скоро им станет. И ты, кстати, ошибся.
– Мэддокс? – потрясенно спросил Энтони. – Нет, милашка, ты, наверное, что-то себе нафантазировала.
– Не стоит так удивляться. Это грубо.
– Просто… он… – Энтони перевел взгляд на Вэл. – Я столько раз видел, как он отшивал женщин. Я удивился уже тогда, когда он позвал тебя с собой.
Вэл покачала головой и усмехнулась:
– Я же сказала. Он решил больше не связываться с женщинами.
– Что ж, святой Томас нарушил клятву, – заметила я.
Энтони стал рисовать в воздухе круги пальцем:
– У тебя там вуду какое-то?
Вэл скорее крякнула, чем засмеялась.
– А может, и так! – с притворной обидой сказала я.
На лице Энтони появилось раскаяние, будто он говорил: «Только не убивай меня».
– Ты права. Я должен был тебе намекнуть. Первый бокал за мной. Друзья?
– Хорошее начало. – Я опустилась на стул.
– Да-да. – Энтони взглянул на Вэл. – А она вредина.
– Подожди, вот дойдет до Мэддокса слух, что ты знал о ее работе.
Энтони приложил руку к груди, по-настоящему испугавшись:
– Боже всевышний, ты же ему не расскажешь?
– Могла бы. – Я покусывала ноготь на большом пальце. – С сегодняшнего дня тебе лучше быть на моей стороне.
– Клянусь! – воскликнул Энтони, поднимая три пальца.
– Брось эту хрень, – вставила Вэл. – Ты никогда не был бойскаутом.
– Привет, – раздался мужской голос.
Парень нагнулся, чтобы поцеловать Вэл в щеку, и занял пустой стул с ней по соседству.
– Привет, Маркс. Помнишь Линди?
Маркс подался вперед, мельком глянул на меня и вновь отстранился.
– Ага.
Вэл скорчила рожицу:
– Что не так?
Парень сосредоточился на большом телевизионном экране над нашими головами, игнорируя вопрос, но Вэл толкнула его в руку:
– Святые угодники! Что за хамство!
– Да что такое… за что ты меня бьешь? – Он потер руку. – Я просто решил держаться подальше от неприятностей.
Я закатила глаза и посмотрела на Энтони.
– Как обычно? – спросил он.
Я кивнула.
– Значит, как обычно? – уточнила Вэл. – И как часто ты здесь бываешь?
– Это третий раз, – вздохнула я.
– За равное количество дней, – добавил Энтони и поставил коктейль «Манхэттен» на салфетку. – Хочешь сегодня поболтать со мной?
– Тебе повезло, что я уже говорю с тобой.
Энтони кивнул, признавая свою вину, и посмотрел на Вэл:
– Даже закажи она один напиток, я бы запомнил. Как думаешь, чей это бар?
Вэл повела бровью:
– Энтони, это не твой бар.
– Мой. – Он поставил перед ней невысокую рюмку. – Ты здесь видела еще кого-нибудь, мать твою? – Он обвел рукой заведение.
– Ну ладно.
Вэл усмехнулась, а Энтони принял заказ Маркса. Я привыкла к более обходительному поведению, лучшим манерам. Но мне нравились остроумие и грубоватость здешнего бармена – никаких обид или серьезности. После рабочего дня это было как глоток свежего воздуха.
Дверь зазвенела, я мотнула головой и увидела Мэддокса. Он прошествовал к бару и сел рядом с Марксом. На долю секунды наши взгляды встретились, а потом он поздоровался с другом. Не успел Мэддокс сесть и ослабить галстук, как Энтони поставил перед ним бутылку пива.
– Расслабься, – прошептала Вэл. – Он надолго не задержится. Больше одного напитка не заказывает.
– Рада, что никогда не работала под прикрытием. Похоже, мои мысли и чувства окружены прозрачными стенами и к тому же снабжены субтитрами.
Вэл помогла мне продолжить почти нормальный разговор, но потом Мэддокс заказал еще один напиток.
Вэл переменилась в лице:
– А вот это на него не похоже.
Я пыталась вспомнить, пил ли он больше одной бутылки в нашу первую встречу.
– К черту! – прошептала я. – Лучше я пойду домой.
Я махнула Энтони принести мне счет, а Маркс подался вперед:
– Ты уходишь?
Я лишь кивнула.
Казалось, мое молчание его обидело.
– Так теперь ты не разговариваешь?
– Помогаю тебе держаться подальше от неприятностей.
Я подписала клочок бумаги, который принес Энтони, оставила чаевые за все три ночи, а потом перебросила сумочку через плечо.
Мягкий ночной вечер просто умолял меня пойти в противоположном от дома направлении, но я все же завернула за угол, пересекла улицу и взошла на крыльцо. Оказавшись внутри, процокала по кафелю и остановилась напротив лифта.
Хлопнула входная дверь, и рядом остановился Мэддокс.
– Наверх? – Он покосился на меня.
Я бросила на него равнодушный взгляд, и он осмотрелся с потерянным видом, будто сам не верил, что сморозил такую глупость. Все-таки мы были на первом этаже.
Двери разъехались, задорно звякнув, и я зашла внутрь. Мэддокс не отставал. Я нажала на кнопки пятого и шестого этажей, не в силах забыть, что Мэддокс жил прямо надо мной.
– Спасибо, – сказал он.
Мне показалось, что он пытался смягчить свой суровый начальственный тон.
Пока лифт ехал на пятый этаж, напряжение между моим боссом и мной росло вместе со светящимися цифрами над дверьми.
Лифт прибыл на мой этаж, я вышла и наконец выдохнула. Повернулась кивнуть Мэддоксу, но он ступил в коридор, не успели двери закрыться.
Как только он оказался на пятом этаже, то, видимо, пожалел об этом.
– Разве твоя квартира не…
– Этажом выше. – Мэддокс посмотрел на мою дверь и сглотнул. – Да.
Глядя на ободранную голубую краску на своей двери, я вдруг подумала, не нахлынули ли на него те же стремительные и яркие воспоминания.
– Лииз… – Он замолчал, подбирая слова. Потом вздохнул. – Я должен извиниться перед тобой за первую ночь нашего знакомства. Если бы я знал… Если бы серьезнее отнесся к делу и внимательно изучил твое досье, никто из нас не оказался бы в таком положении.
– Мэддокс, я уже большая девочка. Я с таким же успехом беру ответственность на себя.
– Я повысил тебя не из-за той ночи.
– Ну уж надеюсь, что так.
– Мы оба прекрасно знаем, что твой отчет безупречен, к тому же у тебя больше мужества, чем у многих мужчин нашего отдела. Еще никто так смело не противостоял мне. Я искал такого человека в руководители.
– Значит, ты поставил под сомнение мою репутацию, только чтобы посмотреть, буду ли я тебе противостоять? – недоверчиво спросила я, закипая от ярости.
Мэддокс задумался, а потом сунул руки в карманы и пожал плечами: