Читать интересную книгу Эликсир вечности - Ольга Ветрова

Это был массивный золотой перстень с печаткой: какой-то темный камень, а на нем золотом высечена буква V. Может быть, конечно, это всего лишь римская цифра пять. Но я почему-то была уверена, что это латинская буква, первая из слова VITA, которое в Помпее хотел расстрелять тот самый венецианец!

6

Спасибо тебе, интуиция! Ты толкнула меня в нужном направлении – под стол. Интересно, как там оказалась печатка? Корский в гневе сорвал ее с пальца, бросил на пол, вытащил из сейфа пистолет и пошел мочить любовницу? А пистолет у него откуда? Наверное, родственник из МВД подарил. Не знал ведь, в какую сторону повернется дуло. Или знал? Ничего нельзя исключать. Не зря же Марианна Васильевна говорила про вдову и ее высокопоставленного брата нехорошие слова.

Что объединяет букву на перстне, который валялся под столом в Москве, и слово, украшавшее публичный дом в Помпеях? Масонская ложа? Клуб любителей жизни? В любом случае, это интересно! Будет что обсудить с Марианной Васильевной. Думаю, я должна рассказать о своей находке именно ей.

Хотя, как я поняла, официальное расследование все-таки проводится, и даже объявлено вознаграждение за любые полезные сведения. Сочтут ли органы печатку полезной информацией? Сомневаюсь. А вдова Корского уступит в своем безразличии к этому делу разве что следственно-оперативной группе.

А вот мне это не безразлично! Убийства и самоубийства случаются, наверное, каждый день. Но, в основном, это бытовуха. Проспавшись, злодей не помнит, за что он лишил жизни собутыльника. Видимо, хватательный рефлекс в пьяном виде просто проявляется лучше, чем все остальные. Чуть что – за ножик. И руки на себя накладывают в основном в «белой горячке», когда за человеком черти гонятся, хотят водку отнять.

Но моя история, вернее даже две, полны тайн и загадок (или это одно и то же? Впрочем, неважно, я же иностранные языки учила). Итак, история, полная тайн и загадок. Здесь не спиртным пахнет, а международным «Клубом самоубийц». Здорово, что я не оказалась свидетельницей того, как Петька Клавку приревновал к Кольке и зарезал обоих. Нет: при мне свел счеты со своей вполне респектабельной жизнью настоящий европеец. Да и хозяин этого кабинета – не тетя Рая, а ведущий сотрудник министерства. Его кончина заинтересовала не только меня, но и супругу вице-консула, и журналистов, и даже Петровскую, которую никак не обвинишь в пристрастии к дешевым сенсациям. Так что все нормально. Я могу еще немного поиграть в спецагента или сыщика. Или кого-нибудь в этом духе.

Прихватив фотографию в рамочке и печатку, я осторожно приоткрыла дверь. Приемная пуста. Путь свободен. Я проскользнула в коридор. Осталось только завернуть на угол и оказаться в подсобке тети Раи. Увы, путь мне преградили две знакомые фигуры: Юра и Петровская.

Вот это встреча! Хотя, конечно, мой жених работает в этом здании, а Александра бывает здесь по делам службы. Но вообще-то, мне все это не понравилось. А они «обрадовались» еще больше.

– Что ты здесь делаешь? Что на тебе надето? – изумился Юра.

– Вы еще и уборщицей подрабатываете? – скривилась Петровская, словно застала меня за мытьем туалета, в котором неделю назад закончился освежитель воздуха.

– Любая работа почетна, – напомнила я ей, стараясь не покраснеть.

Александра, как всегда, была безупречна. А мне не слишком-то щла мешковатая униформа с чужого плеча.

– Но ведь ты не работаешь здесь уборщицей, – убежденно заявил Юра.

Понятно, сама мысль, что его девушка не переводит с иностранных языков что-нибудь о культуре, на худой конец, о политике, а гремит ведрами и машет веником, кажется ему оскорбительной. У такой девушки в женихах пусть сторож ночной ходит, а не подающий надежды дипломат. Я почувствовала себя так скверно, словно Юра мне все это сказал теми же словами.

– Меня попросили помочь. Это как бы разовая акция. Мне пора…

И я попросту сбежала, поджав хвост. Хотя могла бы тоже кое о чем спросить этих двоих. Намекнуть, что на службе не поощряются личные отношения. И мне так же нравится видеть Александру рядом с Юрой, как «стрелку» на собственных колготках. Меня это нервирует!

Я быстренько переоделась, попрощалась с тетей Раей и поспешила к метро. Но на другой стороне улицы заметила Ритку. Вот ее силуэт меня порадовал. Я решила поднять настроение и себе, и ей. Остановившись на светофоре, я вытащила из сумочки мобильник.

– Привет, Ритулька! Как дела? – беззаботно поинтересовалась я.

– Ой, Вика, ты-то мне и нужна! – обрадовалась подруга, не ожидая подвоха.

– Подожди, дай догадаюсь. Ты собираешься на свидание и хочешь, чтобы я сегодня вечером посидела с детьми?

– Нет. То есть да… Но как ты догадалась?! – подруга была потрясена.

– Да я тут записалась на курсы чтения мыслей на расстоянии, – как бы между прочим сообщила я. – И ты знаешь, кажется, эта штука работает…

– Какая штука?

– Чтение мыслей. Кстати, ты опять без шапки. Срочно накинь капюшон. Холодно же!

– Откуда ты знаешь? Что происходит?!

Еще чуть-чуть, и Ритка решит, что она сходит с ума.

– Ладно, оглянись, тебя снимает скрытая камера! – сжалилась я.

Марго повернулась и нашарила меня растерянным взглядом:

– Убить тебя мало, Вика Беда!

Ритка сейчас торопилась на работу, «отписывать» свой сенсационный материал. А вечером она действительно собиралась на свидание. Мы договорились, что я сделаю уроки с Глебом и Риткой и уложу их спать. Я пока не стала рассказывать, что сидела под столом во время интервью и ее собеседник показался мне малоприятным типом. Мало ли, может, он просто был не в духе, а вообще-то тихо-мирно разводит фиалки на подоконнике. Главное, что личная жизнь подруги сдвинулась с мертвой точки и начала куда-то дрейфовать. А это уже неплохо.

Мне не составило особого труда забрать Риткиных близнецов с продленки. Ведь мы с Маргаритой – соседи по двору, и школа у нас рядом. Но это единственное, что оказалось сделать легко. По дороге домой оба ребенка все-таки залезли в лужу и устроили там морской бой. Победила Рита-маленькая, она сумела сорвать с головы противника шапку и бросить ее в грязь. Хорошо, что это произошло уже у подъезда, и Глеб не успел простудиться.

Потом детишки развлекались за ужином, воруя друг у друга из тарелок картошку с мясом, затем чуть не подрались из-за шоколадки. Я с трудом усадила их за уроки – повторять английский. И открыла для них Америку: чтобы на языке Шекспира сказать слово «мальчик», нужно сначала выяснить, известен ли этот мальчик собеседнику. Если имеется в виду конкретный мальчик, ставится один артикль, если просто мальчик – другой.

Недавно мои ученики постарше устроили на уроке целый диспут.

– В Великобритании нельзя сказать, что все мужики – сво…? – удивились они. – Сразу же начнут докапываться – какие именно мужики, вообще или в частности?

Пришлось объяснять, что на множественное число это правило не распространяется, там на всех один артикль.

Между тем Рита пристала ко мне с требованием нарисовать ей кровать для цветов.

– Какую кровать? Односпальную? – недоумевала я.

Оказалось, что продвинутый ребенок на днях выучил слово «flowerbed», что дословно переводится, как кровать для цветов, но обозначает не предмет мебели, усыпанный розами, а клумбу.

Ура! Десять вечера – можно ложиться спать, и не чувствовать себя кем-то средним между фрекен Бок и Мери Поппинс.

– Мама должна поцеловать нас на ночь, иначе я не усну! – заявила Рита, уже лежа в постели.

– Солнышко, давай я тебя поцелую, – сказала я.

– Целуй, но я все равно не усну.

Я поправила им одеяла, погасила в детской свет и пошла в кухню – смотреть новости. Общаться с сорванцами – все равно что сидеть на пороховой бочке, даже не подстелив газетку. После этого даже ситуация в Ираке не казалась такой пугающей. Но выяснилось, что рано я расслабилась. Через пятнадцать минут не с экрана, а из комнаты послышались стоны, переходящие в крики. Я рванула к близнецам. Ритка держалась за голову, Глеб схватился за живот. Оба катались по постелям и стенали:

– Болит! Это воспаление! Я умираю!

– Жжет! Это что-то серьезное! Мне плохо!

Я на девяносто девять процентов была уверена, что со здоровьем все у них в порядке. Просто они не привыкли, что мамы нет рядом. По словам подруги, когда они действительно болеют, они тихие, подавленные, квелые. Сейчас же они болели слишком громко. Симулянты! Мне не хотелось портить Марго вечер, но, на всякий случай, я решила звякнуть ей на сотовый. Все-таки, я не мать, и даже не опытная няня. Иногда сижу с близнецами, но недолго. Вдруг на самом деле ребята съели что-нибудь не то? Слишком большая ответственность…

– Сейчас приеду! – немедленно отозвалась Ритка, хотя трубку взяла не сразу.

При этом ее голос не звучал испуганно или недовольно. Видимо, свидание уже и так подходило к концу.