– Сейчас вы увидите второе украшение, – Корт открыл альбом сразу на нужной странице. – Это мать Руты ван Рой, которой принадлежала бриллиантовая брошь.
Джин с удивлением провела пальцем по фотографии. Платье изображенной на ней женщины украшала серебряная брошь в виде розы.
– Господи, – воскликнула девушка и подсела к столу, рассматривая альбом. – Как к моей прабабушке могло все это попасть?
Корт пожал плечами.
– Вы еще что-нибудь узнаете? – спросил он, имея в виду другие украшения на фотопортрете.
Джин внимательно всматривалась в фотографию сквозь лупу.
– Нет, – вздохнула она, – наверно, это были очень красивые вещи, но я их никогда раньше не видела.
– Ну что ж, ладно, – Корт сел рядом с Джин, сложив руки на столе перед собой, и опустил на них подбородок. Несколько мгновений он задумчиво смотрел на девушку.
Джин с трудом оторвала взгляд от своего собеседника и вернулась к альбому. Она пересмотрела все фотографии до конца и вновь отрыла первую страницу.
Бородатый мужчина с пышными усами сурово смотрел на нее со старой фотографии. Широкую ленту, пересекавшую его мундир устаревшего покроя, украшали медали. Парный портрет на соседней странице изображал седовласую женщину с короной на голове. К муаровой ленте поверх ее роскошного платья тоже были прикреплены какие-то украшения, что-то наподобие медалей.
Джин растерялась, отгоняя внезапную догадку. Она продолжала перелистывать страницы альбома, не позволяя мысли оформиться до конца.
– Впечатляет, – произнесла она наконец, оторвав глаза от альбома.
Озорные искорки промелькнули в глазах Корта.
– С тех пор, как были сделаны эти снимки, кое-что изменилось, – наклонившись к девушке, сказал он. И вдруг, став неожиданно серьезным, опять вернулся к их общей загадке. – Не понимаю, как все эти вещи могли оказаться у вас, но сейчас вы их законная владелица. Вас никто не может обвинить в краже, которая произошла задолго до вашего рождения. Правда, я сомневаюсь, что здесь можно говорить о краже.
– Спасибо, – ответила Джин, аккуратно закрывая старый альбом. Ей всегда нравилось рассматривать старые снимки, даже если это были фотографии незнакомых людей.
Корт не спеша подошел к камину. Проведя рукой вдоль рамы висевшего над камином пейзажа, он отрицательно покачал головой и перешел к соседнему полотну – небольшому портрету голландской работы. Отодвинув край рамы, Корт торжествующе улыбнулся:
– Сейф, – объяснил он. – Давайте сумочку, Джин. Мы должны спрятать драгоценности на время прогулки. Это надежное место.
Удивленно посмотрев на ван Роя, девушка протянула ему украшения.
– Наверно, так будет лучше, – согласилась она.
Джин поразило, как Корт открыл замурованный в стене сейф, прислушиваясь к пощелкиванию цифрового замка.
– Не знаю, можно ли вам доверять, – пошутила девушка, с трудом сдерживая смех.
– Сейф открывается слишком легко. Скажу Питеру, чтобы он придумал что-нибудь понадежнее.
Закрыв сейф с украшениями девушки, Корт вернул картину на прежнее место и вытер раму носовым платком.
– Надеюсь, миссис Гент уже приготовила нам провизию для пикника.
Трепет охватил Джин, когда она ступила на палубу «Фиесты» – яхты ван Роя. Она давно уже не испытывала ничего подобного.
– Мне вспомнилась старая ирландская молитва, которая заканчивается такими словами: «Море так огромно, а моя лодка так мала!»
– Море нужно уважать, – согласился Корт, показывая девушке, куда поставить корзинку с припасами.
– Предупреждаю вас, я ничего не понимаю в парусах, – напомнила Джин, завязывая волосы яркой косынкой, которую она предусмотрительно прихватила с собой.
– Делайте только то, что я скажу, – обернувшись, крикнул Корт, но из-за ветра его почти не было слышно.
– Как раз этого я и боюсь, – засмеялась девушка.
– Сейчас мы заведем мотор, – объяснил ван Рой, – и побыстрее отойдем от берега. Мы ведь выходим в море, чтобы поговорить без свидетелей, а совсем не для того, чтобы вы брали у меня уроки управления парусными судами.
– Я рада, что вы это понимаете, – весело ответила Джин, наблюдая, как легко и красиво Корт двигается по яхте.
Он надел джемпер, и девушка залюбовалась его мускулистой фигурой. Белый трикотаж красиво облегал широкие плечи и подчеркивал узкую талию.
В глазах Корта промелькнула улыбка, и он, отвязав яхту, отчалил от пристани. Он все делал сам, справедливо считая девушку бесполезным пассажиром.
На самом деле Джин была не против научиться ставить парус и держать направление с помощью руля. Было занятно наблюдать за точными и уверенными движениями Корта. И все-таки гораздо интереснее испытать все самой, набивая синяки и шишки, чем смотреть, как это делают другие.
Сверкающая белизной яхта плавно развернулась и, поймав парусами ветер, взяла курс в открытое море.
Сидя на обитой кожей крышке рундука неподалеку от руля, Джин любовалась Кортом. Как уверенно он держит штурвал! Наконец ван Рой привел яхту к ветру и поспешил убрать паруса. Яхта остановилась, покачиваясь на невысоких волнах. Берег едва виднелся вдали.
– Вам нравится управлять яхтой? – спросила Джин.
Корт пристально всматривался в линию горизонта.
– Да, – ответил он, улыбаясь. – Каждый год я стараюсь приехать, когда Питер здесь. Мы с ним ходим на яхте, вспоминая детские годы. Порой в такие минуты кажется, что опять вернулась юность.
– Вы жили вместе, когда были детьми? – Джин любовалась игрой света, причудливо отражавшегося от поверхности воды.
– Когда мы были подростками. Чтобы вам все было понятно, я расскажу немного о семействе ван Роев, – объяснял Корт, возвращаясь к рулю и слегка разворачивая яхту. – Питер из той части семьи, которая попала в Штаты во время Второй мировой войны. Наша семья пережила войну в Англии. Когда мы стали постарше, нас послали в одну подготовительную военно-морскую школу в штате Коннектикут, потому что мой отец был назначен на хлопотный и не очень привлекательный пост в нидерландском министерстве иностранных дел. В школе мне очень нравилось иметь такого друга и родственника, как Питер.
– Так вот почему вы хорошо говорите по-английски, – заключила Джин.
– Питер обучил меня слэнгу, как родному языку, – ответил Корт, и глаза его светились от счастливых воспоминаний юности. – К сожалению, он хорошо знал голландский и переводил мне английские тексты, поэтому я не научился как следует читать. Газеты и письма не представляют для меня особых трудностей, но за английский роман я бы не взялся.
– Потом вы оба пошли во флот?
Корт отрицательно покачал головой:
– По условиям нашей школы этого не требовалось. Питер поступил в Гарвард, а я уехал в Голландию. Но когда отца направили в Испанию, я выбрал университет в Париже.