Читать интересную книгу Царь Федор. Таймлайн - Роман Злотников

Иным образом сложились дела с Персией. Фактический правитель Персии Надир-хан, правящий от имени малолетнего Аббаса III, решил сполна воспользоваться представившимся шансом округления земель и захвата новых торговых маршрутов. Тем более что после бесед с французским и английским посланниками и получения от них внушительной суммы у него сложились превратные представления о возможностях своих союзников и состоянии дел у русских. Впрочем, вялотекущая русско-турецкая война дала к этому определенные основания… Наступление иранцев в Закавказье началось весьма энергично. Кроме того, они попытались развернуть боевые действия и на Кавказе, отправив экспедиционный корпус в 11 тыс. человек в Дагестан, где, как планировалось, к нему должно было присоединиться еще не менее 20 тыс. единоверцев.

Русская закавказская армия к тому моменту насчитывала около 28 тыс. человек и состояла в основном как раз из ополчений народов Кавказа и отрядов мингрельских, осетинских и картлийских князей. Вследствие чего по уровню боевой выучки и оснащения современным оружием серьезно уступала регулярной армии. Удар более многочисленного, почти шестидесятипятитысячного иранского войска не застал ее врасплох, но силы были не равны, и эта армия, несколько задержав противника у Чылдыра и Ахалцихе, начала медленно отходить в сторону Сухум-Кале. Где и закрепилась к началу декабря 1734 года.

В Дагестане же персы продвинулись на север до Тарки, после которого уткнулись в старые казачьи укрепления и остановились. Была и еще одна причина — на западе они увязли в ожесточенном сопротивлении уже почти поголовно окрещенных вайнахов и пришедших к ним на помощь черкесов, а также других крещеных народов Кавказа. Да и в самом Дагестане все было не так радужно. Многие роды, особенно установившие плотные экономические отношения с русскими, например те же угбуган, коих персы называли зерихгеран, а тюрки — кубачи, что в переводе означало одно и то же — кольчужники, не только не присоединились к иранскому экспедиционному корпусу, но и вступили с ним в вооруженную борьбу. Так что вместо планируемых 20 тыс. таркинскому шамхалу удалось набрать для усиления иранского корпуса всего около 7 тыс. человек, которые, впрочем, были весьма ненадежны.

Кампания 1735 года оказалась последней в эту войну. Вследствие полного господства русского флота на море, весной 1735 года отбившего у англичан Гибралтар и запершего вход в Средиземное море английским кораблям, и отсутствия совместных границ между Россией и ее противниками никаких особенных боевых действий в Европе не предвиделось, и основные силы русской армии были сосредоточены на Кавказе. За зиму Закавказская армия не просто пополнилась личным составом и артиллерией, а превратилась в настоящего монстра. На Кавказ дополнительно было переброшено почти 60 тыс. регулярной пехоты и почти столько же регулярной и вассальной конницы. Так что когда к Сухум-Кале подступила иранская армия, зимовавшая в Грузии (и изрядно там порезвившаяся), она была буквально размазана подавляюще превосходящим ее противником. Достаточно сказать, что она попала в окружение двух частей русской армии, каждая из которых превосходила ее численностью. Не говоря уж о боевой выучке, оснащении и престо подавляющем превосходстве в артиллерии.

К середине мая русские вернули себе Чылдыр и Ахалцихе, к середине июля захватили Ереван и Тбилиси, в очередной раз наголову разгромив спешно собранные войска персов, основу которых впервые за долгие десятилетия составило ополчение кызылбашских племен (ну не было больше у Надир-хана других войск), после чего русская армия разделилась на три корпуса численностью 20 тыс., 65 тыс. и 45 тыс. человек, которые двинулись в наступление но расходящимся направлениям. В результате в конце сентября первый корпус, за счет присоединения отрядов мгновенно восставших грузинских и армянских княжеств выросший до 35 тыс. человек, взял под свой полный контроль Гаджу, Карабах и Ширван. Остатки дагестанского экспедиционного корпуса персов через некоторое время престо исчезли — частью разбежались, частью были вырезаны вчера еще вроде как союзными горцами, мгновенно уловившими, откуда дует даже не ветер, а настоящий ураган.

Второй, также округлившийся до 70 тыс. человек, очистил от иранских войск и администрации Ван, Нахичеван, Урмию, Азербайджан и Гилян, уже даже не громя, а этак лениво отмахиваясь от иранских отрядов, отчаянно бросаемых ему навстречу Надир-ханом. А третий захватил Эрзурум и Трабзон, продвинувшись по побережью Черного моря аж до Синопа. На западе Османской империи русские взяли Зангулдак и Анталью и вплотную подошли к Анкаре. А также осуществили десантную операцию в Палестину, вернув под христианскую руку град Господень — Иерусалим.

Для османов это оказалось последней каплей. Ну вместе с прекращением финансирования от французов и англичан. Так что под Рождество 1735 года между турками и русскими было подписано перемирие, по которому граница русских владений в Азии закреплялась по принципу — кто чем владеет в данный момент. Ну почти… Русские пошли навстречу османам, отодвинув границу на полсотни верст от стен Анкары, еще с прошлой войны являющейся новой султанской столицей, но взамен выторговали себе полосу побережья Черного моря, которая позволила установить прямую сухопутную связь между занятыми русскими Зонгулдаком и Синопом. Черное море окончательно превратилось в Русское озеро.

1736 год ознаменовался дипломатическими битвами. Военные же действия продолжились только в Иране. Впрочем, уже к июлю, потеряв еще и Мазендаран и обнаружив русские осадные пушки у глинобитных стен Тегерана, не способных противопоставить им что-либо, и не получив от французов и англичан ничего — ни денег, ни оружия, ни войск, Надир-хан также пошел на заключение перемирия.

Попытка французов и англичан втянуть русских, так сказать, в пакетное заключение мира со всеми сторонами Османской коалиции, провалилась. Русские резонно заметили, что между ними, венецианцами и Королевством обеих Сицилий мир уже заключен. Да с остальными итальянскими княжествами тоже. Ну еще бы, те настолько боялись выкатывания русскими каких-нибудь контрибуций или территориальных претензий, что едва русские заикнулись о том, что при немедленном заключении мира ничего подобного не будет, как итальянцы тут же подписали мирный договор. Так что, заявили русские, ни о каком единстве коалиции и совместных выдвинутых условиях они говорить не намерены. А ежели османы или персы не стремятся к миру, то русские, пожалуй, склонятся к денонсации договоров о перемирии… И те и другие мгновенно согласились подписать мир на русских условиях. После чего русские, потерев руки, развернулись к англичанам и французам.

Договоры с Францией и Англией были достаточно милостивыми. Никаких аннексий и контрибуций. Одно маленькое «но»: права подданных Российской империи на беспошлинную торговлю во всех английских и французских портах как обеих метрополий, так и их колоний. И все. Но от этого «всего» и французы и особенно англичане клацнули зубами. Их-то купцам таких прав на территории Российского государства предоставить никто и не подумал. Но делать было нечего. Франция просто не выжила бы без возобновления левантийской торговли, а возобновить таковую возможно было только лишь после заключения с русскими мира. Дела англичан были чуть лучше. Но только лишь если сравнивать их с французами. Потому что если англичане должны были к исходу 1736 года, прибегнув к чрезвычайным займам и наделав долгов, в основном восстановить флот (французам вследствие гигантского долга, который к концу правления Людовика ХIV достиг умопомрачительной суммы почти в два миллиарда ливров и с того времени еще и увеличился, это не светило), то русские свой флот нарастили. По численности кораблей русский флот превышал английский уже на сорок процентов. И с учетом приличного состояния русских финансов, почти десятикратного превосходства населения и более чем трехкратного уровня промышленного производства воевать с Россией в одиночку Британия не могла. Союзников же, готовых ввязаться в столь безумную эпопею, на горизонте не наблюдалось.

Дальнейшее правление Федора III, пришедшееся на 1736–1771 годы, прошло практически без войн. Во всяком случае, с внешними врагами. И относительно спокойно. До конца его правления налоги в государстве не повышались и вследствие экономического роста и повышения уровня доходов населения снова оказались самыми низкими среди всех европейских стран. Что, во-первых, вызвало бурный рост экономики и во-вторых, привело к образованию новой волны переселенцев в Россию из европейских стран, В основном из немецких протестантских княжеств и южных, православных и славянских владений Священной Римской империи, а также из Дании, Швеции и Голландии. Но и из Франции, Италии, Испании и даже Шотландии и Ирландии тоже. Все переселенцы, как. это делалось при Федоре Великом (пиетет царя к своему великому прадеду сохранился до его последних дней), расселялись в максимальном отдалении друг от друга. Даже евреев удалось заставить не селиться кучно. Вследствие увеличения числа населения к 1770 году до почти ста семидесяти миллионов человек, более двадцати миллионов из которых жили в заморских колониях, бюджет России оставался просто в блестящем состоянии. И это несмотря на то что суммарная численность вооруженных сил России к 1770 году достигла миллиона человек. В регулярной армии состояло шестьсот пятьдесят тысяч штыков, флот располагал двумястами пятьюдесятью тысячами матросов и офицеров, в том числе из гарнизонов береговых крепостей, казачьи же и вассальные подразделения суммарно давали еще около ста тысяч человек. Потери контингентов вассальных народов в двух последних войнах были наиболее значительными. Впрочем, снижение численности населения в этих местностях вследствие этих потерь с лихвой компенсировалось русскими переселенцами.