— Мы живем закрыто, но часто приезжают послы с семьями. И их жены так же мало готовы к нашим местам, — продолжила она.
Не прошло и пары секунд, как появилась служанка в горчичном одеянии, которое больше походило на простыни, обмотанные вокруг тела. Но бесформенной кучей при этом не выглядела. Было довольно красиво. Необычно, но красиво.
Даринэ-аин быстро заговорила на незнакомом языке.
Служанка взглянула на меня, лишь раз кивнула и тут же ушла.
— Сейчас все будет. Вы, наверное, очень устали. Хотите пить или, может быть, есть?
— Нет, спасибо.
Демонесса присела на подушки и ласково улыбнулась:
— Не стойте, присаживайтесь, пожалуйста.
— Благодарю.
Я села чуть в сторонке.
— Я знала вашу мать. Необыкновенная была девушка. Яркая, запоминающаяся. Её прибытие наделало много шума.
— Да… мне рассказывали.
— Вы прибыли с отцом?
— Нет, мой отец и кузен пропали несколько месяцев назад. Несчастный случай.
Если покушение и стремление уничтожить мою семью можно назвать несчастным случаем.
— Их уже признали погибшими, но мы с Мейн… — я запнулась и быстро поправилась, — я и Мейн-оир считаем, что это не так.
— Мне жаль, — вздохнула она. — Но, если Mейн-оир говорит, что они живы, то так и есть. Ну ничего, мы о вас позаботимся. Все будет хорошо.
— Да, конечно, — пробормотала я, с отчаянием понимая, что признаться всё-таки придется. — Мне надо кое-что вам сказать…
— И что же?
Она улыбнулась еще более приветливее.
— Я и Мейн-оир… мы…
«Как же это сложно!»
Дарина-аин терпеливо ждала продолжения. А я не могла смотреть ей в глаза, словно мы сделали что-то постыдное и неправильное.
— Мы женаты.
Все, можно выдохнуть.
Вот только взгляд поднять не могла, изучая собственные пальцы, которые побелели от напряжения, так сильно я их сжала.
Ничего.
Тишина.
Взгляд всё-таки пришлось поднять.
Демонесса даже положения не сменила, вот только улыбка слегка померкла, а в темно-карих глазах промелькнуло нечто непонятное.
Это молчание начало убивать.
— Я жена Мейнора, — повторила я на всякий случай.
Раз уж он мой муж, то я могу называть его, как хочу.
— Мы поженились в Лагарте, — продолжила я уже не в силах остановиться, — с благословения двух богов. Пресветлой и Вилеса.
Опять ничего.
Она даже не дернулась, лишь слегка сощурила свои темно-карие глаза и протянула едва слышно:
— Кто бы мог подумать…
— Понимаю, я не демонесса и, возможно, мало подхожу Мейнору, но…
— Не мне судить, кто подходит Мейн-оиру. И сомневаюсь, что кто-нибудь будет судить его и попрекать. Он тот, чьи решения не обсуждаются.
— Правда? — растеряно пробормотала я.
Женщина внезапно подалась вперед, жадно вглядываясь в мое лицо:
— Девочка моя, а ты вообще знаешь, кто он такой?
3.4
Ее слова, этот тон и сомнения, которых становилось все больше и больше. И мысль о том, что я совсем не знаю мужчину, которого попросила стать моим мужем.
Стыд и злость, отчаянье и упрямство.
Столько ярких эмоций, в которых так легко запутаться.
— Я знаю своего мужа, — тихо, но твердо произнесла в ответ. — И о том, кто он, мне тоже известно.
Мне просто не хотелось выглядеть еще большей неудачницей, чем я была на самом деле.
Можно было сказать правду, расспросить, но…
Почему я должна ей доверять? Почему обязана открыться.
— Хорошо, если так, — отстраняясь, улыбнулась демонесса.
От дальнейших расспросов меня спасла вернувшаяся служанка, в руках которой был целый ворох пестрых нарядов и тканей.
Дома я бы никогда не позволила себе такие яркие краски, слишком они были кричащими и привлекающими внимание. Но такими красивыми и сочными.
— А вот и ваша одежда. Уверена, нам удастся найти что-нибудь подходящее. Пойдемте.
Я послушно встала, мысленно прогоняя в голове наш разговор, особенно последнюю его часть.
«Он тот, чьи решения не обсуждаются».
Это же не просто слова. В них есть смысл.
«Почему они не обсуждаются? Даже среди членов семьи? Ведь Мейнор не старший сын. И вообще, он лишь страж границ… или я что-то перепутала?»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Меня завели за плотную занавеску.
Хозяйка шатра осталась с одной стороны, а мы со служанкой с другой.
Именно эта женщина помогла мне снять колючее шерстяное платье. А снимать было сложно, мокрая ткань словно приросла к коже, пришлось приложить усилие.
— Какой платье хотеть? — коверкая слова, произнесла она.
А я лишь пожала плечами. Самой тут точно не справиться. Слишком яркие ткани. Я понятия не имела, как это будет на мне смотреться.
Но и стоять в одной тоненькой сорочке было некомфортно.
— Такой нравится?
Служанка показала мне нечто ярко-изумрудного цвета. Такой зелёной даже трава не бывает, с золотыми вензелями. Слишком аляповатый.
— Эм, — только и смогла пробормотать я.
— Может тогда вот такой?
Зелень сменилась цветом фуксия, такого оттенка, что невольно зарябило в глазах.
Я даже ничего сказать не могла. Да и что сказать, чтобы не обидеть? Я же буду похожа на огромный цветок.
— Такой? Очень красивый. Вам идти.
Я присмотрелась к платью-кафтан оранжевого цвета. Таким обычно бывает солнце на закате. Цвет не очень яркий, красивый. Да и отделка красивая. Золотые стежки, сложившиеся в звезды, смотрелись на ткани гармонично.
— Давайте попробуем.
— Это снять, — велела она, указав взглядом на мою сорочку.
Пришлось смириться.
Стянув ткань, я кое-как прикрылась руками и поспешно принялась надевать новый наряд с помощью служанки.
Когда все было закончено, я повернулась к высокому зеркалу, которое стояло на полу.
Не знаю, как такое возможно, но в этом платье-кафтане моя фигура вдруг стала смотреться совсем иначе. Грудь словно стала больше и краешек её выглядывал из неглубокого выреза, талия уже, а бедра приятно округлились.
Да и цвет мне неожиданно подошел. Кожа будто засияла мягким светом, глаза стали ярче.
Я осторожно провела ладонями по юбке.
Какая мягкая ткань и к телу приятная.
Дорожка из мелких пуговичек словно вытягивала силуэт.
Поддавшись уговорам служанки, я распустила волосы, и они тяжелым водопадом упали на плечи и спину, делая меня еще более хрупкой и миниатюрной.
— Правильно. Она не носить… была чужой… всегда чужой. А вы настоящий… так надо, — неожиданно произнесла она, скупо улыбнувшись.
— Что, простите?
Оторвавшись от изучения собственного отражения, я быстро обернулась, но служанка уже отступила, испугано отводя взгляд, поспешно собрала отвергнутые наряды и вышла.
«Странно как-то…»
Теперь надо было разобраться с обувью.
Служанка принесла нечто похожее на тапочки, без задника, но обитое дорогой тканью и богато расшитое бисером.
Они оказались великоваты, но не сильно, ходить не мешало.
Обувшись, я еще немного покрутилась перед зеркалом и только потом вышла.
И как раз вовремя.
У входа в шатер я заметила демонессу, которая что-то эмоционально и быстро говорила моему мужу.
Что именно, не разобрать, но разговор явно был не из легких.
Мейнор стоял спиной, поэтому заметить меня не мог, в отличие от неё.
Увидев меня, Даринэ-аин тут же замолчала и отступила в сторону. Именно это и заставило демона обернуться.
И тогда…
Наверное, ради этого я и переодевалась. Никогда не признаюсь, но лицо мужа, его мгновенно потяжелевший взгляд и искры огня в черных омутах глаз — именно это мне было нужно.
Увидеть и почувствовать, что все не зря, что ему понравилось.
Я понравилась.
— Вот, — смущенно улыбнулась я, неловко теребя крохотные пуговички, — меня немного приодели. Я похожа на жительницу Пустоши или не очень?
«Пресветлая, зачем я спросила? А если он скажет нет? Если непохожа? Что тогда? Какой ответ вообще я хочу от него получить».