что пожелаешь и когда пожелаешь. – Свечи на столе освещали террасу приятным, мягким светом. – Куини, что же ты делаешь со мной? Ты пробуждаешь во мне чувства, которых я не испытывал уже давно, – произнес Диксон задумчиво, словно разговаривая сам с собой.
Вместо ответа Куин нежно провела рукой по груди Диксона, расстегивая его рубашку пуговицу за пуговицей. Тихий стон сорвался с ее губ, когда она провела пальцами по оголенной груди мужчины. Диксон молча подмял ее под себя. От этого движения кушетка немного качнулась.
– Диксон, это может произойти только один раз. Для большего в нашей жизни нет места, особенно когда мы должны вместе работать. Я не могу и не хочу снова влюбляться в квотербека. Этого не произойдет. – Куин нежно провела пальцами по волосам Диксона.
– Никто не влюбится сегодня ночью, Куини, – прошептал он ей в губы и поцеловал.
Сначала очень легко и робко, предоставляя ей выбор. Как только она ответила на поцелуй, Диксон стал смелее и углубил поцелуй.
Он снял футболку с Куин, осмотрел ее тело и очертил контур лифчика.
– Твоя кожа как шелк, такая мягкая и нежная, – прошептал он, лаская ее тело руками.
Его тело реагировало нее, он ощущал, что штаны становились тесными спереди. Диксон выдохнул, когда она расстегнула пуговицу на его джинсах и начала стягивать их с него. Он быстро снял джинсы и продолжил раздевать Куин.
– Оставь мои трусики целыми, пожалуйста. Они дорогие, – рассмеялась Куин.
Диксон выполнил просьбу Куин и аккуратно стянул с нее трусики.
– Я куплю тебе новые, – сказал он и усмехнулся.
Он поднял ее ногу и нежно поцеловал внутреннюю часть ее бедра. Стон, сорвавшийся с губ Куин, сделал его смелее, когда Диксон понял, как она реагирует на его прикосновения.
– Куини, ты лишаешь меня разума, я хочу тебя так сильно.
Покалывание на коже, оставшееся после его поцелуев, заставило Куин забыть обо всем. Все отговорки были забыты и вытеснены желанием большего: больше прикосновений, больше Диксона. Обнаженный, Диксон опустился на кушетку, и Куин сконцентрировалась на его теле и своих прикосновениях. Его мужественность заставила Куин сглотнуть, потому что все в Диксоне было мужественным. Она не смогла себя остановить и прикоснулась к его горячей коже. Шипение, которое издал Диксон, указывало на то, что он почти потерял контроль. Как только Диксон коснулся ее нежной плоти, Куин громко застонала, не контролируя себя. Медленно наступала ночь, свечи на столе гасли одна за другой.
– Я больше не выдержу, Куини, я должен почувствовать тебя. – Диксон нагнулся к своим джинсам и достал презерватив.
Он разорвал упаковку зубами, помогая себе рукой. Казалось, он ни на секунду не хотел отрываться от Куин, не переставая ласкать ее.
За секунды он раскатал презерватив и смог снова полностью сконцентрироваться на ней. Он был невероятно тверд и застонал так, будто это приносило ему боль.
– Я с первой секунды понял, насколько сильно хочу тебя, – сказал Диксон и медленно вошел в ее влажные глубины.
Кушетка, напоминающая гамак, слегка покачивалась от его движений. В этот момент Куин лежала неподвижно и рассматривала лицо Диксона. Он смотрел на нее блестевшими, голубыми глазами. Она впитывала каждое его движение. Обхватив его руками, Куин начала двигаться вместе с ним.
– Это чувствуется так невероятно, Диксон, – прошептала она, впиваясь ногтями в спину парня.
Трение ее кожи о его тело вызывало у Куин невероятные ощущения, это было чем-то нереальным. Запах кожи Диксона был таким приятным и возбуждающим. Куин просто отключила свои мысли и предалась чувствам, которые вызывал в ней Диксон. Он начал сильнее и глубже вбиваться в ее киску. Это было слишком, ее захлестнула волна, которую она больше не могла контролировать. Куин накрыло волной такого яркого оргазма, какого она не испытывала никогда.
– О боже, Диксон, быстрее! – стонала Куин.
На данный момент ей было абсолютно все равно, что ее может кто-то услышать.
– Да, детка, сейчас! – простонал Диксон и затерялся в собственном удовольствии.
Они лежали, обнявшись на кушетке. Дыхание обоих было сбито, их тела обжигали друг друга.
– Это было невероятно, – простонала она, хватая ртом воздух.
– Это было лучшее, что я чувствовал за последние годы. Думаю, путешествие в Сиэтл стоило того.
Когда Куин проснулась, ей в лицо уже светило солнце. Она была голая, но укрыта пледом. Она была одна. Рядом не было ни Диксона, ни его одежды.
С закрытыми глазами она попыталась сосредоточиться и собраться. Она не знала, чего ждала после произошедшего, но явно не того, что проснется в одиночестве. Воскресенье. На сегодня была запланирована тренировка, и Диксон, как новый игрок, не должен был присутствовать на ней. Куин не могла найти ответа почему он просто ушел.
Она закуталась в плед и прошла в квартиру. Ее никто не мог видеть на террасе, но голой она чувствовала себя некомфортно. Она прислушалась, в квартире не было никого, кроме нее. Она не нашла записку или еще чего-нибудь.
После душа Куин оделась и позвонила консьержу.
– Гарольд, «Феррари» все еще стоит на парковке?
– Нет, мисс Пейтон. Мистер Диксон уехал сегодня очень рано. Я также забрал вашу машину, и она стоит на вашем месте.
– Спасибо, Гарольд.
Ну, по крайней мере, ее машина снова была с ней. У нее было прекрасное ночное приключение. Так почему же она так расстроена тем, что весь день должна провести одна?
Глава 7
Первая тренировка под руководством тренера Роквелла Петерсона была убийственной. Рокки, как его называли все игроки, не жалел никого – ни новичков, ни бывалых игроков. Голден сломал машину для подачи мячей, чему Диксон был несказанно рад. Он наконец-то оказался в душе под струями горячей воды.
– Куини на борту! – прокричал Джарвис, когда Диксон завернул за угол.
Обнаженный он оказался перед Куин. Так непринужденно, как только мог, он подошел к своему шкафчику и, достав полотенце, обернул его вокруг бедер. В это время он наблюдал как остальные игроки быстро забегали в душ или прикрывались чем-то.
– Ребята, успокойтесь. Я видела больше обнаженных мужчин, чем вы думаете, – сказала Куин.
– Последним, вероятнее всего, был Диксон, – сказал Голден и громко засмеялся.
– Закрой рот, Голден! Позаботься лучше о том, где ты найдешь новую машину,