привело к противоположному результату — ориентации на метрополию.
Аналогичной была роль пароходного сообщения между Ольстером и Великобританией. Ольстерское пароходство было представлено тремя крупными судоходными фирмами: «Айриш шипоунерс К0», «Ольстер стимшип К°», «Белфаст стимшип К°». Основанные во второй половине XIX в., обладающие каждая капиталом в среднем 200–400 тыс. ф. ст., эти фирмы обслуживали в первую очередь трассы между ольстерскими и английскими портами, тем самым облегчая колониальные связи с метрополией. Помимо этого, суда ольстерских судоходных компаний соединяли Белфаст с Балтимором, Нью-Орлеаном, Монреалем, Квебеком, а также балтийскими портами. В начале XX в. в ольстерском пароходстве все более заметную роль стал играть английский капитал, а после первой мировой войны большинство судоходных компаний было поглощено крупнейшей британской фирмой «Бритиш энд айриш стим пэкет К°» с капиталом в 1 млн. ф. ст.
Особо следует сказать об ольстерских банках, являвшихся могущественным оплотом британского империализма как в Ольстере, так и в Ирландии в целом. В Ольстере существовало три банка, крупнейшим из которых являлся основанный в 1836 г. Ольстерский банк с капиталом в 3 млн. ф. ст.
Директорами банков были «капитаны» ольстерской индустрии (Бристоу, Тернеры, Фергюсоны, Ноксы), крупные англо-ирландские промышленники, а значительное число вкладчиков — английские и шотландские дельцы и магнаты, определявшие политику банков. Банки Ольстера имели свои отделения во всех провинциях, причем число их продолжало расти в предвоенные годы. Из 238 филиалов Ольстерского банка, например, в 1919 г, 105, т. е. чуть меньше половины, было расположено внеОльстера{30}. Крупные кредиты, которые предоставляли банки ольстерским фирмам, в очень большой степени были возможны благодаря вкладам, которые делались на Юге.
Однако, аккумулируя капиталы всей страны, ольстерские банки не возвращали их Ирландии в виде капиталовложений в ее экономику. Значительная часть капиталов уплывала в Англию. В Ирландии же финансировались такие наиболее «надежные» отрасли, как судостроение и полотняная промышленность.
Колониальное положение Ольстера в системе британской экономики имело отрицательные последствия для трудящихся масс. Хотя Ольстер находился в привилегированном положении по сравнению с остальной Ирландией, уровень жизни его населения был значительно ниже, чем в Англии. В частности, более низкой была заработная плата. Если принять среднюю заработную плату квалифицированных и неквалифицированных рабочих в Лондоне за 100 (1905 г.), то заработок квалифицированного рабочего-строителя в Белфасте был равен 88, неквалифицированного — 60, в Дублине соответственно 84 и 68. В машиностроении цифры по Белфасту соответственно равны 94 и 69, по Дублину — 88 и 67{31}. Бросается в глаза разрыв в заработной плате между квалифицированными и неквалифицированными рабочими, наиболее разительный в Белфасте. В Белфасте высококвалифицированные рабочие (строители, металлисты, машиностроители) зарабатывали около 40 шиллингов в неделю, в то время как труд работниц полотняных фабрик оплачивался по нищенским расценкам. Применение в полотняной промышленности женского и детского труда позволяло предпринимателям снижать заработную плату до минимума (фабричные работницы получали от 9 до 15 шиллингов в неделю, дети — около 5 шиллингов). По эксплуатации женского и детского труда Белфаст не имел себе равных в Ирландии. Наиболее варварские формы она приобрела в полотняной промышленности. Потогонная система труда, антисанитарные условия на фабриках, постоянное недоедание были причиной туберкулеза, весьма распространенного в рабочих кварталах Белфаста, и особенно в тех из них, где жили текстильщики. По заболеваемости туберкулезом Белфаст был первым среди всех ирландских городов, а по детской смертности вышел на первое место в Великобритании (по данным на 1905 г., детская смертность составляла 136 человек на 1000 родившихся){32}. Выдающийся ирландский революционер Джеймс Коннолли так характеризовал капиталистическую эксплуатацию трудящихся в Ольстере: «В этих промышленных районах Севера Ирландии народ живет под тяжким гнетом капитализма. Здесь, правда, отсутствует та грязная и апатичная нищета, которая существует в некоторых других районах, но зато здесь старых и молодых гнетет тяжкий труд — труд, на который ребенка обрекают тогда, когда тело его и ум еще незрелы и неразвиты, и этот труд продолжается до тех пор, пока труженик, превратившийся в развалину, не будет преждевременно опущен в могилу. В этой части Ирландии ребенок стареет прежде, чем узнает, что значит быть молодым»{33}.
Значительное место в экономике Ольстера занимало сельское хозяйство. Промышленность была сосредоточена в нескольких городах и примыкающих к ним районах. Остальная территория провинции представляла собой аграрную область, где проживала большая часть ольстерского населения{34}. Согласно переписи 1881 г., 67,7 % населения Ольстера было занято в сельском хозяйстве{35}. Уже упоминалось, что в Ольстере для фермеров сложились более благоприятные производственные отношения, чем в остальной Ирландии. Если в целом в ирландской деревне накопление капитала происходило в мизерных масштабах, то в Ольстере этот процесс развивался значительно быстрее.
Со времен колонизации Ольстер являлся страной крупного помещичьего землевладения. В середине XIX в. в нем насчитывалось свыше 300 поместий более 2 тыс. акров каждое (четверть их по величине превышала 10 тыс. акров). Были, конечно, и некие земельные левиафаны, чьи владения превышали размером и эту цифру. Если размерами земельной собственности ольстерский лендлордизм не являл собой исключения в Ирландии, то он выделялся спецификой отношений, сложившихся между собственниками земли и ее арендаторами. Речь идет об уже упоминавшемся «ольстерском праве».
Однако в условиях сельскохозяйственной депрессии, развернувшейся в последней трети XIX в., лендлорды все чаще нарушали правила, установленные «ольстерским правом», что особенно сказывалось на повышении арендной платы. Будучи не в состоянии выплатить ренту, многие арендаторы оказывались перед угрозой выселения. В Ольстере ширилось движение за сокращение ренты и свободный выкуп земли.
В последней трети XIX в. в Ирландии началась эпоха аграрных реформ, растянувшихся на несколько десятилетий. Серия законов, проводившихся с 1870 по 1896 г. различными кабинетами как либералов, так и тори, не внесла существенных изменений в систему землевладения Ольстера. Перераспределение земельной собственности в ольстерской деревне фактически датируется 1903 г., когда в результате закона Вйндэма 63 тыс. ольстерских арендаторов превратились в земельных собственников (в три раза больше, чем за все предшествующие годы после начала аграрных реформ).
Акт Виндэма явился поворотным пунктом в разделе больших поместий, положив тем самым начало существенному изменению структуры сельскохозяйственного общества на Севере. К 1916 г. 70 % североирландских имений насчитывали земельную площадь от 5 до 100 акров{36}.
В результате серии земельных актов к началу первой мировой войны большая часть североирландских фермеров получила в собственность обрабатываемую ими землю. Согласно данным на 1916 г., в шести ольстерских графствах из 128 350 частных владений 79 578 принадлежали фермерам, а 48 772 являлись арендуемыми{37}.
Таким образом, в Ольстере мелкий фермер, возделывающий свой участок со своей семьей, иногда одним-двумя рабочими, стал наиболее типичной фигурой сельской