Она посмотрела на Малдуна и поняла, что он ждет, когда она наконец это поймет.
– Вы тоже мне лгали, – сказала она. Конечно, сейчас нужно было говорить совсем не это, но, к сожалению, именно такие слова слетели у нее с губ, как только она открыла рот.
– Неправда, – возразил Майк. – Вернее, это не совсем так. Я вел себя на удивление глупо. Я почему-то вбил себе в голову, что если буду гнуть свою линию, то, может быть, вы меня приревнуете или… ну я даже не знаю, на что я рассчитывал. Наверное, я просто хотел, чтобы вы заметили меня, что ли. Я собирался прийти сюда и выложить вам всю правду. Я хотел честно рассказать о том, что схожу по вас с ума. Я хотел дать вам понять, что никакой сестрой вас не считаю и считать не собираюсь. – Он рассмеялся. – Да, я все как будто рассчитал. Я действительно хотел сказать вам, что вы моя богиня и я с удовольствием бы стал вашим личным рабом. Так, кажется, вы когда-то мне говорили, если не ошибаюсь. Но сейчас меня вручили Брук в виде утешительного приза, и вы не сказали ни единого слова против. Так что теперь я не думаю, что должен сохранять о вас прежнее мнение.
Джоан не знала, что ответить. Она не знала, что и подумать. Если говорить начистоту, у нее перехватило дыхание и она вообще перестала соображать. За свою жизнь она успела услышать достаточное количество замечаний и даже выговоров, но ни один из них не задел ее так глубоко, как эти слова Малдуна, произнесенные спокойным тоном.
И самое главное, только теперь она узнала о том, что он сходит по ней с ума!..
– Я привык исполнять приказы, – продолжал он. – Очевидно, сегодня я должен все сделать так, чтобы мир поверил, будто у нас с Брук уже давно сложились любовные отношения. Хорошо. Вы получите то, что хотели. Я готов это выполнить. И кто знает, может быть, к завтрашнему утру все именно так и сложится. Может быть, сегодня как раз ночь утешительных призов. Только вы не будете участвовать во всем этом. Вы ведь привыкли выигрывать по-крупному, верно?
Брук к этому времени уже выслушала лекцию от Дика и Миры, и у Джоан не оставалось времени защищаться или возражать Майку. У нее вообще не было возможности сказать хоть слово в свое оправдание.
– В общем, я получила соответствующие инструкции, – сообщила Брук и взяла Малдуна под руку. – Придется повиноваться под страхом смерти. Что ж, я предлагаю встретить судьбу с гордо поднятой головой. Вы согласны?
– Брук, – взяла слово Джоан. – Лейтенант Малдун вовсе не ваш утешительный приз, как вы сами выразились. Он вообще никакой не приз. Он… мой друг, и я буду вам весьма признательна, если вы отнесетесь к нему с уважением.
– Не волнуйся, милая, – бросила через плечо Брук. А Малдун даже не посмотрел в ее сторону. – Я уж о нем позабочусь.
– Брук, я говорю вполне серьезно!
– Я тоже, – отозвалась мисс Брайант.
Джоан проводила их до лифта, но, так как в кабину вместе с ними вошли еще несколько агентов Секретной службы, Джоан пришлось остаться. Двери закрылись, а Малдун вновь не посмотрел на нее. Он улыбался каким-то словам, только что произнесенным дочерью президента.
Он был не прав!
Джоан ничего не выиграла от этого мероприятия. Она даже на шаг не приблизилась к выигрышу.
3
– А где именно вы живете? – поинтересовалась Мэри-Лу.
Ибрагим одной рукой обнял Хейли, а другой указал на ряд не поддающихся описанию многоквартирных домов, расположенных рядом с церковью по другую сторону улицы.
– Я живу в мастерской на пятом этаже, – сказал он. – Квартирка крохотная, но это позволяет экономить средства. В настоящее время мне приходится тратить деньги на более важные вещи.
– Я вас понимаю, – многозначительно кивнула Мэри-Лу.
Они приехали на собрание членов Общества анонимных алкоголиков в район, где обитал Ибрагим, потому что в церкви, куда поначалу хотела пойти миссис Старретт, зал для собраний оказался на ремонте. Правда, на двери висела табличка, предлагавшая всем желающим отправиться на собрание в церковь, расположенную на другом конце города. Но Ибрагим нашел более приемлемое решение проблемы.
Поэтому они оказались здесь. Собрание начиналось на час позже, чем обычно. Здесь было огромное количество людей. Стулья стояли рядами, все участники действительно оставались анонимными, и Мэри-Лу чувствовала себя свободно.
Они выбрали места в последнем ряду – на случай, если Хейли закапризничает и им придется на несколько минут выйти.
Тема лекции была стара как мир, но Мэри-Лу посчитала ее особенно важной для себя. Не пейте сегодня вечером, а о завтрашнем дне будем думать на рассвете.
Во время лекции Хейли вела себя прекрасно. Она сидела на коленях у Ибрагима и играла связкой его ключей. После лекции малышка чувствовала себя бодрой, и Мэри-Лу решила не пробираться к передним рядам, где раздавали угощение, а прогуляться по улице. Тем более что Ибрагим сказал, что здесь неподалеку есть симпатичное кафе, где можно полакомиться мороженым.
Народ начал понемногу разбредаться, многие, выходя из церкви, тут же закуривали.
Они пробирались сквозь толпу к освещенной улице. Ибрагим нес девочку, Мэри-Лу толкала перед собой коляску.
– Я могу сама понести ее, если так вам будет удобней, – предложила женщина.
– Мы с Хейли уже научились понимать друг друга, – ласково произнес Ибрагим и одарил миссис Старретт одной из тех улыбок, которые, как казалось женщине, вырабатывает его персональная внутренняя «атомная станция». – Если только она не станет теребить мою бороду, я могу нести ее и дальше. А это ведь гораздо интересней, чем ехать в коляске. Правда, крошка?
Он повернулся к Хейли, и девочка, увидев его улыбающееся лицо, рассмеялась и захлопала в ладоши, после чего решительно потянулась к Ибрагиму и обняла его за шею.
На мгновение на его лице отразилось смятение и даже испуг, но он тут же пришел в себя и расхохотался.
– Вы ей очень нравитесь, – кивнула Мэри-Лу. – Правда, сладкая моя?
– И ты мне тоже нравишься, – сказал Ибрагим ее дочери. Он говорил с ней как со взрослой, как будто девочка могла его понять. Он говорил с ней совсем не так, как это делал Боб. Но, конечно, Боб общался с Хейли в любом случае лучше, чем Сэм, который вообще никогда не разговаривал с дочкой.
Да, он ее щекотал, подбрасывал в воздух и снова ловил, а еще любил прижиматься губами к ее шее и смешно фыркать.
Хотя надо признать, что Мэри-Лу не было известно, как общается с Хейли ее муж, когда ее самой нет дома. Возможно, в это время он читает ей лекции по физике, хотя Мэри-Лу не стала бы этого утверждать.
– По-моему, это самое приятное чувство в мире, – обратилась она к Ибрагиму. – Вам так не кажется? Когда вас обнимает такое чудо, такое… ну, я даже не знаю… чистое совершенство, что ли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});